Гордячка - Валерия Аристова

— Быстро в карету, — скомандовал он.

— А Несси? — спросила Миракл, — Несси едет с нами? Где она?

Ванесса распахнула дверь, смотря на сестер, хотя видела только сэра Джона с Рози на руках. Ей хотелось кричать от боли, от его взгляда, проходящего сквозь нее. От обиды на сестер. Но ради Рози она сжала губы, и ничего не сказала, только отошла в сторону, пропуская его, и замерев, когда он прошел мимо. Ей безумно хотелось поменяться с Рози местами. Чтобы он так же заботливо нес ее саму, завернув в плед, и чтобы ее голова покоилась на его надежном плече.

— Пошли, Несси, — Миракл потянула ее за руку.

Ванесса отдернула руку.

— Нет, — сказала она, и отступила в комнату, — нет. Вы... вы езжайте. А я приеду потом.

Сэр Джон не обернулся на ее голос. Он будто совсем не слышал ее. Он не сказал, чтобы она не дурила и шла с ним. Если бы он сказал, она бы пошла. Идти ей все равно больше было некуда. Но он не обернулся. Он стал спускаться вниз, и сестры ее послушно семенили следом. Ванесса последовала за ними, как будто кто-то ее заколдовал и на месте стоять она не могла.

На улице шел сильный дождь. Миракл раскрыла зонт над головой Рози, и сэр Джон быстро пробежал расстояние от двери до кареты. Потом Миракл вернулась за Пейшенс.

— Ванесса, пожалуйста, поедем с нами! — обернулась Пейшенс, и синие ее глаза наполнились слезами.

— Вы... — Ванесса сдержала слезы, потом обняла сестру и поцеловала в лоб, — вы езжайте. Леди Анабель позаботится о вас. А обо мне не беспокойтесь. Просто мне туда нельзя.

— Несси, ты не поедешь с нами? — Миракл потянула ее за руку, но та не стронулась с места.

— Нет, дорогая моя, — Несси обняла ее и тут же отпрянула, — я буду писать вам. Идите, не сердите сэра Джона.

Имя его обожгло ее губы. Она замолчала, смотря, как сестры прыгают через лужи и забираются в красивую карету с занавесками на стеклянных окнах. Пейшенс сначала передала кому-то внутри щенка, потом позволила лакею подсадить себя на подножку. Вот дверца закрылась, и личико Пейшенс показалось в окне. Она смотрела на Ванессу, и губы ее что-то говорили, чего Несси не слышала, что. Карета тронулась, Несси непроизвольно пошла за ней, в грязь, пачкая туфли, под проливной дождь. Лошади цокали копытами по каменному двору, а она шла следом, будто всю дорогу собиралась следовать за ними. Вот карета развернулась на круге, и выехала за ворота. Несси побежала, будто собиралась ее догнать. Но кучер махнул кнутом, и лошади припустили, увозя ее сестер в новую жизнь. Увозя навсегда единственного человека, который презирал ее настолько, что не пожелал заметить. Человека, ради которого она пожертвовала всем, что имела. И которому отдала последнее, что у нее было — своих сестер.

Несси остановилась, смотря в след удаляющемуся экипажу. Дождь хлестал ее по лицу, но она не чувствовала дождя и ветра. Она стояла по щиколотку в воде, понимая, что девочкам у леди Анабель будет хорошо. Но сердце разрывалось от боли и обиды. Они так легко уехали с ним... с ним, кто был когда-то ей братом, потом возлюбленным, а теперь стал чужим.

Глава 8. Одна

Вернувшись к себе в комнату, Несси упала на кровать и долго лежала без движения, ни в силах даже снять с себя мокрую одежду. Не было сил, только пустота, абсолютная черная пустота, поглощавшая ее целиком. Джон, ради которого она пожертвовала всем, что имела, не соизволил даже заметить ее.

Ну и пусть. Ванесса села на кровати, потом с трудом поднялась и развела камин из остатков дров. Переоделась, просто выбросив мокрую и грязную одежду. Она сидела, глядя на языки пламени в одной сорочке и пыталась согреться. А в пламени, в причудливом его танце, ей виделся сэр Джон, стоявший на эшафоте. Ванесса закрыла глаза. Она ни о чем не жалела. И пусть он ей чужой человек, незнакомый, не желающий знать ее... главное, что он жив.

Согревшись и подкинув еще дров, она стала собирать разбросанные по полу вещи, забытые сестрами. Шкатулки для рукоделия девочки демонстративно забыли, даже не позаботившись закрыть их. Она усмехнулась, собирая их в свой заплечный мешок. Она не знала, куда пойдет, и поэтому была уверена, что ей может пригодиться каждая мелочь. Шкатулки можно продать и выручить хоть какую-то сумму денег. Также и детские платья, что остались на гардине. Те самые, что она шила им в Энсфилде. Красивая розовая и белая ткань радовала глаз. Ванесса сложила и их. Девочки их почти не носили, и бросили, уехав в том, что было на них. Она села на пол, рассматривая туфельки Рози. Теперь девочки ни в чем не будут нуждаться, а Рози получит самый лучший уход и самых лучших докторов... Девочки не виноваты, что сестра их однажды приняла решение пожертвовать всем, чтобы спасти одного чужого и неблагодарного человека.

Вещи, сложенные в заплечный мешок, она оставила у

входа. Ванесса прилегла на кровать Рози, стоявшую у камина.

Она не справилась. Не смогла содержать сестер так, как они того заслуживали. Но она отправила их туда, где им хоть и не будут рады, но хотя бы не выкинут из дома. Тетушка Аннабель не может быть так жестока.

Она проснулась от того, что в глаза ей било восходящее солнце. С трудом оторвав голову от подушки и поняв, что ужасно замерзла у потухшего камина, Ванесса поднялась, и стала искать одежду. Голова болела так, что казалось, кто-то бьет молотками в виски. Она сжала виски руками, унимая пульсирующую боль, потом громко чихнула, и поняла, что вчерашний дождь и мокрая одежда не прошли даром. Она простыла, но оставаться в гостинице больше не было смысла. Ванесса вытерла выступившие от чихания слезы, привела себя в порядок, взяла заплечный мешок и спустилась вниз.

Дилижанс до Лондона отправлялся из небольшого городка в нескольких милях от гостиницы. Решив экономить,