Барбара Картленд - Флирт

Князь может этому не поверить, начнет упрашивать остаться, но она знала, что у нее достанет сил, чтобы не послушаться его: никакие аргументы, никакие просьбы не заставят ее отказаться от принятого решения.

Она глубоко вздохнула и с высоко поднятой головой прошла в салон.

Когда лакей распахнул перед ней дверь, Анцелла увидела, что ее ожидает не князь, как она надеялась, а маркиза.

Какое-то мгновение она думала, что не в состоянии будет разговаривать с женщиной, разрушившей, пусть даже неосознанно, ее счастье — мир иллюзий, в котором она прожила столь непродолжительное время. Однако тут же решила, что должна держать себя как истинная дама, что бы ни сказала и ни сделала маркиза.

Анцелла приблизилась к ней и, согласно этикету, как старшей по возрасту, сделала легкий реверанс.

— Мне хотелось бы с вами поговорить, госпожа Уинтон, — тихо сказала маркиза. — Но не здесь, поскольку, как вы наверняка знаете, здесь нас могут подслушать. — Анцелла ничего не ответила, и маркиза предложила: — Выйдемте в парк. Все гости уже уехали, там мы будем одни.

Анцелла хотела отказаться, но не нашла что сказать и двинулась вслед за маркизой, которая вышла на террасу и начала спускаться по мраморным ступеням.

На маркизе было одно из ее самых любимых платьев. Ступив на солнце, она раскрыла зонтик того же, что и платье, цвета, украшенный букетиками светло-красных бутончиков роз.

Она выглядела прекрасно и царственно, как Юнона.

Дойдя до парка, маркиза остановилась в тени большого дерева и обернулась к Анцелле. В ней было нечто властное и одновременно очень изысканное. А так как маркиза была еще и красива, Анцеллу терзала мысль, что она, несомненно, способна придать шарм любой ситуации, в которой окажется с князем.

— Мне хотелось бы с вами поговорить, госпожа Уинтон, — строгим голосом повторила маркиза. — Дело в том, что капитан Садли припомнил: он видел вас рядом со своим приятелем, господином Харнсуорсом, позавчера ночью.

Анцелла ничего не ответила. Она лишь подумала, что, к сожалению, случилось то, чего она так опасалась.

— Господин Харнсуорс сказал, что ему помог ангел, — продолжала маркиза. — Пожалуй, нет смысла отрицать, что именно вы были тем самым ангелом.

— Мне удалось… помочь господину Харнсуорсу, — наконец произнесла Анцелла, — только потому, что он оказался в отчаянной ситуации… без денег… Они бы вместе с женой умерли. Вряд ли такое может повториться.

— Тем не менее нам хотелось бы это проверить.

— Боюсь, что это невозможно, — ответила Анцелла. — Ничем не могу помочь. В сущности, я никому не могу помочь.

— Как знать, — сказала маркиза. — Я понимаю, что до этого вам никогда не приходилось бывать в казино. В ту ночь вы играли впервые в жизни…

— Поэтому, думается, я и выиграла, — подхватила Анцелла. — Его императорское высочество упоминал об этом за ленчем.

— Но лично мне кажется, что дело обстоит несколько иначе, — бросила маркиза. — Возможно, вы просто провидица… Так или иначе, я хочу, чтобы вы сыграли для меня, поставив на ту самую цифру, что и тогда.

— Мне очень жаль, — ответила Анцелла, — но я не могу этого сделать.

— Вы это сделаете! — внезапно вскричала маркиза. — И немедленно! Я выяснила, что у вас сейчас свободное время, госпожа Уинтон. Мы поедем в Монте-Карло и будем играть на рулетке до тех пор, пока не настанет время вам возвращаться. — Анцелла молчала, поэтому маркиза тут же продолжила: — Никто об этом не должен знать, естественно, за исключением капитана Садли, который поедет с нами. Если вы сверхчувствительны, если обладаете даром предвидения либо чем-то подобным, вы сами убедитесь, что это может быть так же успешно использовано и для меня.

— Мне очень жаль, — повторила Анцелла, — но я не поеду с вами в казино и никогда больше не собираюсь играть в рулетку.

— Ну, если так, — процедила маркиза, — то я тут же пойду наверх и расскажу обо всем княгине. Вы сами знаете, какой она становится, когда дело касается азартной игры. Она разорвет вас в клочья, когда узнает, что вам была известна система, благодаря которой можно крупно выиграть!

Ее голос звучал настолько отталкивающе, что Анцелла замерла. Но в то же время она понимала: маркиза права. Княгиня, обуянная азартом, способна на все.

«Хорошо, что я решила уехать, — подумала Анцелла. — Лучше уж прозябать в Англии с тетками, чем мучиться здесь: сперва из-за княгини, а теперь еще и из-за этой шантажистки».

Она с вызовом взглянула на маркизу и сказала:

— Вы можете делать все, что посчитаете нужным. Тем не менее я не собираюсь ехать с вами в казино ни сегодня, ни когда-либо!

Сказав это, она повернулась и пошла в направлении лестницы.

— Послушай, как тебя… госпожа Уинтон! — в бешенстве крикнула маркиза, после чего, не без усилия изменив тональность, добавила: — Это может принести пользу нам обеим: как вам, так и мне. Я дам деньги начать игру, а одну четвертую выигрыша вы можете оставить себе.

— Меня это не интересует, — ответила Анцелла.

— Что же я могу предложить в таком случае? — спросила маркиза.

— Ничего!

Анцелла ответила несколько громче, чем намеревалась. Она уже ступила на лестницу, когда маркиза схватила ее за запястье.

— Послушай ты, молодая идиотка! — со злостью прошипела она. — Я хочу, чтобы ты мне помогла, и не верю, что тебе не требуются деньги. Давай поедем в казино и посмотрим, придет ли к тебе такое же счастье, что и той ночью. Я верю в это!

— Я вам все сказала, — отрубила Анцелла.

Она пыталась продолжить путь, но маркиза по-прежнему держала ее, не позволяя ступить ни шагу.

— Прошу вас отпустить меня, — холодно произнесла Анцелла. — Что бы вы ни собирались сказать или сделать, ничто… не заставит меня изменить решение!

В голубых глазах маркизы она заметила искры гнева, который до неузнаваемости исказил все ее лицо. Не в силах выдержать происходящего, Анцелла попыталась высвободить руку, но маркиза еще сильнее сжала ее пальцы.

Так они боролись еще некоторое время, пока их не остановил крик, внезапно раздавшийся с террасы.

Обе одновременно взглянули вверх. К удивлению Анцеллы, в начале лестницы стояла княгиня.

На ней был изысканный, обшитый кружевами атласный шлафрок, в котором она ходила в своей спальне. Анцелла подумала, что княгиня сама сошла на террасу, поскольку рядом не было ни кресла на колесиках, ни лакея, обычно сопровождавшего ее.

В руке княгиня держала письмо. Она подняла его над головой и, взглянув на маркизу, крикнула:

— Как ты смеешь утверждать, что выходишь замуж за моего сына? Я говорю тебе: это неправда. Он никогда не женится на тебе, никогда! Ты — обыкновенная уличная женщина, начисто лишенная принципов морали. Я скорее убью тебя, чем позволю, чтобы ты им завладела!