Кэтрин Коултер - Песнь земли

— Алайн приказал своим людям задержать ту оставшуюся повозку шерсти и убить крестьян. Это от них он узнал, что я умею читать и писать и что я была управляющим в Бошаме.

Дайнуолд долго молчал, и Филиппа терпеливо ждала. Сейчас, наверное, он пожалеет ее, скажет, как он ей благодарен, порадуется, что она осталась в живых, и попросит прощения. Обсудит с ней предательство управляющего, поблагодарит за осмотрительность и за беспокойство о судьбе Сент-Эрта…

Ее мысли прервал громкий голос Дайнуолда:

— Ну и что, скажи, я теперь должен делать, да спасет меня Святой Андрей? По твоей милости у меня больше нет управляющего! Из-за тебя бедняга Горкел вынужден был убить Алайна!

Филиппа, вне себя от изумления, уставилась на Дайнуолда:

— Он же обкрадывал тебя! Он был всего-навсего презренным вором! Ты что, не слушал меня? Или тебе все равно?!

Дайнуолд слегка пожал плечами; Филиппа в ярости вскочила и кинула в него кусок хлеба с маслом.

Он попытался увернуться, но на щеке все же остался желтый подтек.

— Ты неблагодарная свинья! Ты…

— Довольно! — Дайнуолд встал с кресла, вытирая лицо рукой. — Еще раз спрашиваю тебя, девка: где мне найти нового управляющего?

— Я буду твоим управляющим!

Филиппа расправила плечи, вздернула подбородок и мысленно приготовилась к неизбежным оскорблениям.

Ей не пришлось долго ждать.

— Ты-ы?! Женщина? Женщина, которая решила поиграть в сыщика, но тут же была поймана и чуть не убита? Ха-ха!

— Не правда! Я очень осторожно осматривала его комнату, а перед этим убедилась, что Алайн покинул замок. Мне просто не повезло — один из его шпионов выследил меня. А как насчет того, что тебе, такому умному, такому проницательному мужчине, даже в голову не пришло, что Алайн обворовывает тебя? Ты, мужчина, ничего и не подозревал! Более того, даже сейчас, все узнав, ты попросту забыл, что в замке остался сообщник Алайна. Так что это я должна сказать тебе «ха-ха»!

— Женщине не хватит мозгов, чтобы решать сложные хозяйственные проблемы и правильно вести учет! — пробубнил Дайнуолд.

Гнев Филиппы сменило усталое раздражение.

— Женщины, — продолжал Дайнуолд, воодушевляясь, — не знают, как надо вести дела и разговаривать с вилланами. У женщин есть только одно предназначение в жизни, и это…

— Только посмей произнести вслух!

— ..ткать, шить и стряпать. Они годятся, чтобы помочь мужчине расслабиться после тяжелого дня, в течение которого он изнурял свое тело и свой мозг.

— Дурак! — Не говоря больше ни слова, Филиппа развернулась и направилась к дубовым дверям. У нее вдруг пропала вся злость; она больше не чувствовала обиды — только усталость и разочарование.

— Я не отпускал тебя, девка! Остановись!

Филиппа лишь прибавила шаг и через несколько мгновений уже пересекала внутренний двор, отмахиваясь от кур и от Туппера, который, радостно заверещав, тут же увязался за ней. Женщины пялились на нее во все глаза, а мужчины лишь качали головой, особенно когда увидели, что их хозяин с самым суровым и разгневанным выражением лица нагоняет Филиппу.

— Немедленно вернись, глупая девка!

— Клянусь всеми святыми, он тупее булыжника, — пробормотала Филиппа и, придерживая юбку, помчалась еще быстрее. Она бежала, не разбирая дороги, пока не врезалась в Горкела.

— Хозяйка, что случилось?

— Я ухожу. — Филиппа попыталась вырваться из его крепких рук. — Отпусти меня, Горкел.

— Нет, держи ее крепче! Потом, если захочешь, можешь посмотреть, как я ее выпорю! — заорал подбежавший Дайнуолд Горкел глубоко вздохнул и, глядя на Филиппу, укоризненно покачал уродливой головой:

— Тебе не следовало дразнить хозяина.

— Он дурак! Я просто мечтаю отдубасить его как следует.

Дайнуолд поморщился, представив себе эту картину. Слова Филиппы почему-то огорчили его, но он заставил себя забыть о них.

— Идем со мной! — Он схватил девушку за руку.

— Нет!

Дайнуолд остановился и перевел взгляд с Горкела на бледную от ярости Филиппу:

— Я надорвусь, если мне придется снова тащить тебя.

Филиппа как следует размахнулась и ударила его кулаком в челюсть. Удар оказался таким сильным, что Дайнуолд потерял равновесие и позорно упал бы в грязь, если б Горкел не подхватил его и не помог удержаться на ногах.

— А ты сильная, — заметил Дайнуолд, потирая подбородок. — Ты действительно очень сильная.

Филиппа сжала кулаки и потрясла ими перед его лицом:

— Попробуй только что-нибудь со мной сделать! Я с ног тебя собью!

Внезапно Дайнуолд посмотрел куда-то ей за спину. Его брови изумленно поползли вверх, глаза широко раскрылись от удивления, и он недоверчиво потряс головой. Филиппа стремительно обернулась, чтобы выяснить, кто там прячется, и в следующую секунду уже висела вниз головой на плече у Дайнуолда. Она завизжала, но он лишь усмехнулся и понес ее по ступенькам наверх. Обитатели замка смеясь провожали их любопытными взглядами, мужчины выкрикивали советы.

Он вошел в спальню и сбросил Филиппу на кровать.

— Сейчас мы все решим.

— Что решим?

— Мне кажется, ты хочешь, чтобы я назначил тебе жалованье?

Филиппа недоумевающе уставилась на Дайнуолда. Голова у нее все еще кружилась после путешествия вверх тормашками.

— Ну?! — почти угрожающе спросил он.

— Жалованье за какие услуги?

— За работу управляющего, разумеется. У тебя что, совсем нет мозгов, девка? — Неожиданно Дайнуолд хлопнул себя по лбу. — Не могу поверить, что произношу подобные слова! Женщина, которой достало ума забраться в промокшем от грязи платье в повозку с шерстью… эта женщина будет вести хозяйство в Сент-Эрте!

— Мой отец доверял мне. — Филиппа приподнялась на локте и задумчиво посмотрела на стоящий возле кровати ночной горшок, который починила старая Агнес.

— Не делай этого, девка, а то пожалеешь, — рассеянно пробормотал Дайнуолд. — Сейчас немного помолчи, я должен подумать.

— Для тебя это непосильная задача. Он проигнорировал ее замечание.

— Наверное, ты захочешь спать там, где будешь работать?

— Конечно. Разумеется. Наконец-то освободиться от тебя… какое сча…

Дайнуолд схватил ее за руки, наклонился и поцеловал. Филиппа не стала сопротивляться; в голове у нее крутилась лишь одна мысль — попросить его поцеловать ее еще раз.

— Разве ты не умоляла меня прошлой ночью взять тебя? — спросил Дайнуолд, немного отстраняясь. — Ты ведь хотела, чтобы я освободил тебя от твоей девственности? Хотела, это точно. Ну что ж, спи одна в своей холодной постели. Ты будешь скучать, будешь вспоминать мои ласки и поцелуи, а я… Я буду спать сладко, как ребенок! Теперь приведи себя в порядок. И сшей наконец себе какое-нибудь платье! Меня уже тошнит от твоего вида. — Дайнуолд оттолкнул ее и вышел из спальни.