Мэри Кайе - В тени луны. Том 1

— Это правда, — хмуро сказал Алекс. — Но чего не видят ваш кузен и такие, как он — это целей такой службы, что им дает несравненную возможность сеять семена недовольства и беспорядков там, где это всего опаснее — в армии, среди сипаев[1], индийских солдат. Крупномасштабный бунт в частях Бенгальской армии стал бы серьезной угрозой для нас, а до этого вполне может дойти дело.

— Было бы жаль считать, что вы говорите серьезно, капитан. Подобных паникерских взглядов трудно было ожидать от человека с вашей репутацией. Я могу лишь предположить, что на ваш дух повлияли переутомление и суровость климата.

Алекс саркастически улыбнулся, но голос его оставался почти таким же ровным.

— Возможно, они и повлияли, сэр. Но не на мой ум. Всему есть предел, и самоуправный захват Оуда будет означать еще одну покоренную провинцию с разоруженным войском и обозленными дворянами, для которых это означает потерю власти, а то и просто средств существования. Кроме того, Оуд, хотя там много индусов, одно из последних мусульманских государств, так что его аннексия вызовет враждебность всех мусульман, а также подозрения, что мы хотим захватить всю остальную Индию, и не одно государство не будет чувствовать себя в безопасности. Кроме того, у нас сейчас нет достаточного числа английских гарнизонов для охраны новых территорий, и придется использовать для этого туземные части, не поддерживающие подобные захваты.

— Все эти аспекты, конечно, представляют власть имущие, — высокомерно сказал Хантли, — и не следует забывать, что основная масса населения должна смотреть на нас, как на своих избавителей от угнетения и злоупотреблений со стороны местных правителей. Мы не только даем им лучшее управление, но и несем блага прогресса и цивилизации, за что они должны быть нам благодарны.

— Это всего лишь обычные для нашей среды взгляды, — сухо ответил Алекс, — удобные, чтобы оправдать завоевание, но увы, совершенно ошибочные. Блага цивилизации редко принимаются покоренными народами, особенно, когда они вбиваются прикладом. Заверяю вас, сэр, что я не паникер. И мне не изменяет выдержка. Мы удержим Индию. Но все, что мне известно в последнее время, доказывает, что мы слепо движемся навстречу беде. Конечно, я уверен, мы выстоим. Но не время посылать туда девушек, не знающих Востока.

Хантли поднялся, глядя на собеседника свысока.

— Дорогой капитан Рэнделл, если бы был хоть какой-то риск посылать мою кузину в Индию, можете быть уверены, что мистер Бартон никогда бы не предложил подобного. Как ваш начальник, он должен знать дела лучше вас. Я могу лишь заключить, что вы излишне тревожитесь.

— Я вижу, — грустно сказал Алекс, — что мне придется говорить прямо, сэр. Я понимаю, что при этом я рискую подвергнуться обвинению в неверности командиру, но обстоятельства достаточно серьезные вынуждают меня. Это, конечно, конфиденциально, но, как родственник и опекун контессы, вы должны знать это. — И он бесстрастно и четко рассказал все, что знал о мистере Бартоне…

Лорд Уэйр, округлив глаза, заговорил слегка нервозно, что он, конечно, не предполагал… это все весьма беспокоит его, но… Не преувеличивает ли капитан? Трудно поверить…

— Прошу вас поверить, сэр, — перебил капитан Рэнделл. — То, что я рассказал про комиссара — еще не вся правда. Я не мог бы со спокойной совестью сопровождать вашу кузину, не предупредив вас, но после этого у меня нет больше обязательств на этот счет. Теперь вам решать, поедет ли она. Ваш слуга, сэр. — Он слегка поклонился и вышел.

Снова, как и в тот вечер, когда он прибыл, капитан ужинал в одиночестве, а потом появился секретарь с посланием от леди Уэйр. Графиня желала видеть его как можно скорее, чтобы познакомить с контессой. Капитану нужно было захватить с собой небольшой пакет, который доверил ему комиссар для передачи невесте. После этого он последовал за секретарем в покои графини.

— Как хорошо, что вы пришли, капитан Рэнделл, — сказала графиня. — Надеюсь, за вами тут хорошо ухаживали? Я знаю, вы извините нас за такой сдержанный прием — он связан с семейным трауром. Вы ведь встречались с моим мужем? Это — моя дочь Сибелла. А это — будущая жена дорогого Конвея, Винтер де Баллестерос. Винтер, это — капитан Рэнделл…

Алекс поклонился, испытывая неловкость. Лорд Уэйр не смотрел ему в глаза, а леди Уэйр улыбалась с красноречивой холодной вежливостью. Значит, думал он, муж рассказал ей. А она решила не обращать на это внимания. Видно, эта Вайкомб права. Тут он заметил, что Сибелла улыбается ему, и вспомнил о приличиях. Он пробормотал что-то условно любезное и перевел взгляд на невесту комиссара. Он долго смотрел на это юное лицо, выражавшее настороженность и скованность.

На бледных щеках появилось подобие румянца, и капитан вытащил из кармана небольшой пакет с печатью, тот, что дал ему комиссар. Он сказал только:

— Мистер Бартон велел мне передать это вам.

Девушка схватила пакет, румянец на ее щеках стал еще ярче, а лицо оживилось, так что она вмиг удивительно похорошела. Ей как будто хотелось спрятать пакет, но леди Уэйр властно сказала:

— Вскрой его, дорогая. Там — твой свадебный подарок.

Винтер посмотрела на пакет. Она и так знала, что там. Она помнила все, что говорил Конвей, а он говорил ей некогда, что придет день, и он подарит ей алмаз, «самый красивый, который я найду в Индии, чтобы ты носила его на пальце вместо золотого с жемчугом кольца, которое долго носила на ленточке на шее». Ну, вот он и прислал алмаз. Все ее мечты, наконец, становятся явью. Ей не хотелось вскрывать посылку при Джулии и этом чужом человеке, который смотрел на нее с холодным любопытством. Это — слишком личное.

— Мы ждем, — сказала Джулия.

Румянец исчез с лица Винтер и она нетвердыми пальцами сломала печать. В свете каминного пламени сверкнул огромный изумруд в искусно сделанной золотой оправе. Алекс, узнав его, почувствовал внезапный гнев и отвращение. Он не раз прежде видел этот камень. Три года назад он красовался на руке члена княжеского дома, Рао Кишан Прасада. Алекс давно интересовался Кишаном Прасадом. О нем нашептывали странные вещи, и то, что его камень достался комиссару Лунджора, заставило Алекса задуматься, какого рода взятку он собой представлял. Потом он видел этот камень у одной индийской танцовщицы, развлекавшей гостей на одной из сомнительных вечеринок у комиссара; Алекс, кроме того, недавно встретил Прасада при неожиданных обстоятельствах, и капитан теперь взирал на драгоценный камень с отвращением.

Сибелла же смотрела на него с восхищением и завистью, и даже во взгляде леди Уэйр отразилось невольное восхищение. Но для Винтер это было чем-то вроде холодного ветра, задувшего огонек, вспыхнувший в ее душе после письма Конвея. Он забыл про алмаз? Но почему он должен был буквально воспринимать слова, сказанные ребенку? Он лишь имел в виду, что пришлет ей красивый и драгоценный камень, чтобы она носила кольцо с ним на руке, вместо скромного подарка при расставании. Он помнил об этом и прислал ей его.