Конни Брокуэй - Неотразимая

– Вы хорошо себя чувствуете? Вас больше не укачивает? – поинтересовался Томас.

– Мне намного лучше, благодарю вас. «Черт бы побрал этого человека! Опять он о том, каково мне пришлось недавно», – недобра отметила она про себя, вспомнив, что предстала в невыгодном свете, а ведь задумала его соблазнить. Трудно иметь соблазнительный вид, когда тебя непрерывно тошнит и ты сидишь, склонившись над тазом.

– Вид, однако, у вас не очень здоровый, – пробормотал Томас.

Фиа рассмеялась:

– Капитан, я даже не знаю, как ответить на такую галантность. Уточните, пожалуйста, насколько плохо я выгляжу, – кокетливо попросила она и подумала: «Ну, теперь он наверняка разозлится».

Брови Томаса угрожающе сдвинулись.

– Болезнь сделала вас очень бледной. Под глазами появились темные круги, а в остальном вы, как всегда, неотразимы, – ворчливо произнес он. – Думаю, даже на смертном одре вы будете выглядеть такой же прекрасной.

Это вывело Фиа из равновесия. Она хотела сказать что-нибудь резкое и колкое, но не смогла подобрать ничего подходящего и спросила:

– А вам бы хотелось, чтобы мне и дальше было плохо?

– Зачем? – Томас в недоумении посмотрел на Фиа.

– Чтобы удовлетворить свое любопытство относительно того, насколько плохо я могу выглядеть.

Томас удивился еще больше.

– Я бы никогда не стал поступать с вами так жестоко.

– Неужели? Но вы же похитили меня из моего дома, оторвали от друзей и семьи, увозите в неизвестность и не хотите даже сказать куда. – Она очень мило улыбнулась. – Неужели вы станете обвинять меня в том, что я считаю вас жестоким человеком?

– На то есть причины, – ответил Томас.

– Что же это за причины? – Фиа взмахнула рукой, указывая на море. – Теперь мы далеко от Лондона, и, кажется, вы вполне можете объяснить мне причину такого необычного поступка. Необычного, поскольку вы уверяете, что не собираетесь соблазнять меня.

– Не собираюсь.

– Что же тогда? – Фиа изумленно приподняла одну бровь.

– Я привез вас сюда не для того, чтобы соблазнять, а чтобы уберечь своего друга Джеймса Бартона от вашего влияния.

Фиа вскинула голову и рассмеялась.

– О-о! – Она сделала вид, что рассмеялась до слез, и смахнула воображаемые слезинки. – О! Замечательно! Давайте проверим, правильно ли я вас поняла. Вы здесь со мной только для того, чтобы в Лондоне со мной не был ваш друг. Верно?

– В основном да. – Глаза Томаса сузились.

– Вы простите меня, если я вам не поверю? – весело улыбнулась Фиа.

– Но это правда. Хотите верьте, хотите нет, мне все равно.

– А мне не все равно, – пробормотала Фиа, делая шаг по направлению к Томасу. Его широкая грудь прикрывала ее от ветра. Тепло его камзола согревало. – Мне не все равно, потому что я считаю вас лжецом, капитан. – Теперь настала очередь Томаса возмущаться. Он вскинул голову. Если бы она не была женщиной, он бы ударил ее. Фиа продолжала: – Я знаю, вы убедили себя, что спасаете Джеймса от ужасной ошибки, но правда заключается в том, и я заставлю вас признать эту правду, что вы похитили меня потому, что хотите меня. Я нужна вам не как заложница, не как пленница, я нужна вам как любовница.

– Ошибаетесь. – Это слово прозвучало как клятва.

– Вы не оставляете мне никакого выбора, кроме как продемонстрировать вам, что я права, – рассмеялась Фиа. На лице Томаса отразилось что-то похожее на брезгливость.

– Я полагал, что вы уже достаточно взрослая, чтобы забыть эти детские игры, Фиа. – Она вспыхнула от этого упрека, ей было неприятно разочарование, явно прозвучавшее в его голосе. Мужчины редко разочаровывались в ней. Иногда они разочаровывались в ее решениях, если те противоречили их собственным планам, но никогда – в Фиа. Она спряталась за своей непроницаемой маской и прижала руку к его груди.

– Я предупредила вас, – прошептала она, – я разобью ваше сердце.

– Для того чтобы разбить его, сначала надо овладеть им. – Томас не смотрел на Фиа.

– Я овладею не только вашим сердцем, но и вашей душой. – Неожиданно для себя Томас усмехнулся этим словам, и Фиа опять почувствовала растерянность.

– Сколько драматизма! – произнес Томас и посмотрел ей прямо в глаза. – Лондонский театр и не подозревает, какую актрису теряет в вашем лице.

Фиа часто заморгала, подбирая достойный ответ.

– Я предпочитаю зрительный зал, в котором только один зритель.

Томас фыркнул и убрал ее руку со своей груди.

– Если вы собираетесь соблазнить меня, вам придется предложить что-нибудь более оригинальное, чем такие избитые приемы, – проговорил Томас. – Вы слишком привыкли полагаться на вашу неотразимость и красоту. Я несколько близорук и поэтому полагаюсь не только на то, что вижу, но и на то, что слышу. Не сочтите за слишком большую дерзость, но я предложил бы вам придумать что-нибудь новое, чтобы разжечь мой интерес, если вы действительно намерены добиться моего расположения. По крайней мере, тогда мне будет любопытно, и я не умру со скуки еще до того, как начну ухаживать за вами.

– О-о! – Только благодаря многолетнему опыту и самообладанию Фиа удалось удержаться и не топнуть ногой.

– А теперь, Фиа, – продолжил Томас, хотя улыбка далась ему не так легко, как хотелось, – не позволяйте вашему хорошему настроению испортиться из-за таких мелочей. Посмотрите, мы уже недалеко от земли.

Прежде чем Фиа успела ответить, Томас положил руки ей на плечи и развернул спиной к себе. Он прижал ее к широкой груди, его большие ладони покоились у нее на плечах. Сердце его билось ровно, и она чувствовала это биение спиной. Руки его были теплыми и сильными, а тело защищало подобно скале. Неожиданная волна качнула корабль, и они прижались друг к другу плотнее. Дыхание Томаса сделалось прерывистым, правая рука крепче обхватила Фиа, ощущая под тонкой накидкой ее упругое тело.

Еще какое-то время он держал ее таким образом. Фиа понимала, что эта близость ей на руку и только облегчает достижение цели, но она не собиралась (Воспользоваться этим преимуществом. Она ни говорить в этот миг не могла, ни думать, ни о чем, она вообще была не в силах осознавать свое состояние. Каждый дюйм ее плоти требовал прижаться к нему еще сильнее. И когда корабль выровнялся, Томас отпустил ее от себя, опустил свои руки, тем самым, освободив Фиа. Он отступил назад и указал в сторону берега.

– Посмотрите. – Голос его прозвучал довольно устало. Или это только показалось Фиа, потому что кровь прилила к голове?

«Надо скорее что-нибудь сказать», – мелькнуло у нее.

– А что там? – спросила она.

– Земля, Шотландия.

– Где? – Фиа взглянула на горизонт.

– Там! Посмотрите, вдали темная полоска. – Фиа обернулась и посмотрела на Томаса. Его взгляд был прикован к горизонту.