От выстрела до выстрела (СИ) - Юлия Олеговна Чеснокова

— Но есть какие-то принципиальные вещи? Что-то, что ты считаешь обязательным в супружеской жизни. Чтобы жена была молчаливой или, наоборот, весёлой, чтобы было десять детей, или наоборот — один, два. А досуг? Проводить его вместе или порознь?

Петя опять задумался. Ему вспомнилась родительская ссора из детства, значение которой он понял несколько лет спустя. Мать кричала отцу: «Мужчины — похотливые животные! Я устала быть постоянно отяжелевшей, устала!» — потом она заплакала и, выпихнув мужа из комнаты, закрылась. Четверых детей она родила почти подряд: Маша родилась через полтора года после Миши, он, Петя, родился почти ровно через год после Маши, а Саша — через восемнадцать месяцев от его рождения. Потом был ещё мертворожденный ребёнок, на которого у организма не хватило сил. Как только пришло осознание, в чём заключалось неудовольствие матери — она всё реже пускала супруга в спальню, и отец, само собой, злился на неё всё больше, — Петя стал интересоваться украдкой, откуда берутся дети, как это всё устроено и бывает ли иначе, чтобы женщины не рожали каждый год, выходя замуж? Никто и не догадывался, что за скромным и воспитанным юношей скрывается теперь знаток анатомии, акушерства и детопроизводства. Ведущие разгульный образ жизни студенты просветили его рассказами о многом, да и учебники по медицине, попадавшиеся в университетской библиотеке, давали исчерпывающие ответы.

— Начну с конца: досуг я хотел бы проводить вместе, но если один из нас устанет, то другой должен отнестись с пониманием и дать отдохнуть. В то же время, если тебе очень захочется куда-то, или просто поговорить — я никогда не закроюсь и не попрошу оставить меня в покое. Дети? Я хотел бы большую семью, но если тебя это не устраивает, то двух мне хватит. Мальчика и девочки.

— А если родится две девочки? — не упустила момента уточнить Оля.

— Ну… — Петя изобразил глубоко погружённый в проблематику вид, посмотрев вдаль и прищурившись на солнце. — Тогда нужен будет третий ребёнок.

— Допустим. Но имя для первой дочери выбираю я.

— И как ты её назовёшь?

— Марией, как мою мамá.

— Но сын будет Аркадий.

Нейдгард поморщила носик:

— Мне не нравится.

— Ничего не попишешь, это родовое имя, я назову первого сына только в честь отца. Если бы ты вышла замуж за Мишу, тебя бы ждало то же самое.

— Правда? — захлопала она, изумлённая, ресницами. — Мы с ним этого не успели обсудить…

Пете польстила выданная информация. Он был приободрен и окрылён тем, что Оля ни с кем не строила таких далекоидущих планов, как с ним. А ведь Миша погиб незадолго до свадьбы! Столыпин не смог оставить это при себе и спросил:

— Оля, ты говоришь, что не можешь выйти за меня, пока не узнаешь достаточно, пока я не отвечу на важные вопросы, но при этом за Мишу собиралась выйти, не зная ничего?

Она поалела, пойманная на противоречии. Но что было сказать? Что влюблённый и бравый офицер закружил её в своей пылкой страсти и она, увлечённая им не меньше, чем он ею, совершенно перестала думать? В полку даже видели, как они целовались, отступать было нельзя — свадьба должна была состояться! Хотя последний месяц перед роковой дуэлью с Шаховским они нередко ссорились, и Ольга не раз замечала, какие несхожие у них характеры. Недавно, во всех этих думах, вызванных дофантазированными слухами от Дмитрия, она прислушалась к внутреннему голосу, шепнувшему: «А если бы Михаил не погиб — вдруг ты его вскоре разлюбила?». Но было бы поздно — они были бы уже женаты. Страх от того, как всё могло обернуться, ещё более пугающая бесчеловечная радость, что случившееся — к лучшему, не они ли заставляли Ольгу становиться предельно рассудительной теперь? Не пороть горячку, перепроверять всё многократно.

— Я была моложе и глупее, — выпалила она.

— Это было всего год назад.

— За год иногда происходит очень многое, — Оля не собиралась давать нападать на себя и бойко дала отпор: — Ты изменился и за меньший срок! Что с тобой случилось летом?

— Самое главное? Я получил твоё письмо, — широко улыбнулся он. Но Нейдгард что-то почувствовала:

— Нет, точно было что-то ещё!

— Я, наконец, заглянул к цирюльнику, — провёл ладонью по уложенной отрастающей бороде Петя, — а ты, мне кажется, просто меня морочишь.

— Я? Нет! — вспыхнула Ольга, но поскольку Столыпин говорил это с улыбкой, они оба рассмеялись. — Чем я тебя морочу?

— Всеми этими допросами, отказами, отсрочками, сомнениями… Да, я же подошёл как раз к третьему вопросу, какой должна быть моя жена? — они сделали круг и, вернувшись ко дворцу, остановились. Пётр заложил руки за спину и качнулся с пятки на носок и обратно. — Моя жена должна быть тобой, Оля, а молчаливой или весёлой ты хочешь быть, серьёзной или легкомысленной, капризной или послушной — это тебе решать.

Его слова затронули её сердце. Она непонимающе качнула головой:

— Неужели ты захотел на мне жениться из какого-то принципа? Потому, что Миши не стало…

— Нет, — перебил её Петя, — я… хотел на тебе жениться, когда он ещё был жив. Но не смел об этом и думать.

Все фразы вылетели из головы. Ольга смотрела на него, не веря ушам. Как так могло случиться, что два брата влюбились в неё с одинаковой силой? Почему?

— Теперь твоя очередь сказать, какого ты хочешь брака? — задал вопрос Столыпин. — Каким я должен стать мужем, сколько ты хочешь детей, как выглядит в твоём представлении наша жизнь?

Оля отметила конкретику поставленных вопросов. Он не давал шанса свернуть в сторону, не спрашивал, какой ей нужен муж, а интересовался — каким он сам нужен ей. По-прежнему в эмоциях от его признания, что она нравилась ему ещё год и более назад, Нейдгард хотела сослаться на занятость, головную боль, волнение, взять перерыв и уйти думать, но в последний момент ответ пришёл ей на ум:

— Ты должен быть любящим мужем. Любить меня, а любить — это уважать, терпеть и оказывать внимание. Я не позволю обращаться с собой, как со служанкой, поэтому меня придётся уважать, я имею не самый лёгкий характер, поэтому меня придётся терпеть, и… я весьма капризна и тщеславна, поэтому мне нужно будет всегда напоминать о том, что меня любят. В зависимости от того, как ты справишься с этим, Петя, я соглашусь и на большее количество детей, чем трое, и на многое другое.

— Многое другое? — повёл бровью Петя. Оля вытянулась, приобретя премило невинный и бездумный вид:

— Я