Креолка. На острове любви - Сойер Шерил

Ги мог бы спросить, ехал ли с ними Моргон, как выглядела Шарлотта, что она сказала, но любой ответ оставил бы его в том же состоянии беспомощности, в каком он пребывал после возвращения Исидора из шато Рувелла. Ги встал, уронив на пол стакан, стоявший на подлокотнике кресла, и выругался, когда тот разбился вдребезги. Ногой он отшвырнул осколки и уставился на огонь, положив руки на каминную полку.

— Как ненадежно ты всегда ставишь стаканы, — упрекнул его Бруссар. — Наверное, ты уже разбил не один десяток.

— Снег еще идет?

— Нет. Разве ты не смотришь в окно? Мне казалось, что ты выходил из дома — ты ведь оделся именно для этого. Чем ты в последнее время занимаешься?

— Преследовал мадемуазель де Нови, но не получил вознаграждения за свои старания.

— Как жаль! — воскликнул Бруссар. — Я имел в виду, что мне жаль тебя. Но если все взвесить, думаю, тебе лучше держаться подальше от нее.

— Это не в моей власти! — Ги ужаснулся, заметив, как дрогнул его голос, потер лицо и продолжил: — Мой друг, я знаю, сколь тщеславен человек практического склада ума: несмотря на множество доказательств, я все еще не смирился с мыслью о том, что женщина может предпочесть мне другого.

— Я никогда не встречал такого непрактичного человека, как ты. Ты ошибаешься — я уверен, что она предпочитает тебя. Но, — Бруссар поднял руку, заметив, что Ги хочет возразить, — она выбрала его своим мужем. Будь ты практичен, то все сразу понял бы: Моргон именно тот партнер, который ей нужен. Не знаю, как объяснить ее выбор, но готов сделать несколько предположений.

— Прошу тебя.

— Конечно, ты помнишь, как мы впервые встретились с ней в этом доме. Не отрицай это, у меня есть глаза. С тех пор она стрелой взлетела вверх по общественной лестнице. Однако откуда она взялась? Ниоткуда. Она будто с неба свалилась. Ги, она авантюристка.

Бруссар впервые за все время их дружбы назвал его по имени, и это не позволило Ги ответить ему колкостью. Внимательно посмотрев на Бруссара, он понял, что тот озабочен и предан ему. Опустив голову, Ги ждал, что тот скажет.

— К тому же нам неизвестно, давно ли она знает Моргона. Видно, они понимают друг друга. Любви тут нет, убежден, но между ними существует тайный сговор. В одном оба похожи, в этом нет сомнений… он тоже авантюрист.

Ги прислонился к каминной полке и подавил желание ударить Бруссара.

— Продолжай. Теперь я готов выслушать все остальное.

— Моргон осмотрителен, богат и становится еще богаче… но нам это уже известно. Несмотря на свое происхождение, он высоко поднялся в казначействе, но сам так не считает. Это опять-таки легко понять. Но Моргон причиняет нам беспокойство в других отношениях. Никто в этом особо не разбирается, однако хотелось бы узнать подробности о некоторых его торговых сделках.

— Никогда не слышал, чтобы Моргон занимался торговлей.

— Он это не афиширует, особенно в Париже. Он торгует преимущественно рабами, хотя у него есть и другие интересы.

— Он работорговец? — изумился Ги.

Бруссар поднял голову:

— Садись, иначе упадешь в камин. Да, он занимается этим, по крайней мере уже три года.

Ги опустился в кресло:

— Она не может не знать этого!

— Не исключено, что знает. Но это вряд ли считается преступлением: нас беспокоят его связи с англичанами. Думаю, месье де Моргон не так щепетилен, чтобы печься об интересах своей страны.

Ги почти не слушал его. Он вспомнил, как Шарлотта, охваченная ужасом, однажды призналась в том, что она рабыня. Трудно представить себе, что она доверила свою жизнь работорговцу.

Анри продолжил:

— Неделю назад мы услышали об одной неприятности, которая сильно затрагивает Министерство иностранных дел. Моргон одержим идеей отомстить своему ближайшему родственнику, плантатору с Наветренных островов. Пару месяцев назад этот родственник зафрахтовал судно, направлявшееся к островам Карибского моря, но у него возникли трудности с его страхованием, хотя судно было битком набито чернокожими рабами. Видно, англичане точно знали, где ждать это судно. Они легко обнаружили его, отвели в Каролину, где, без сомнения, заработали приличную сумму. Плантатор потерял свой груз и вряд ли получил за это компенсацию.

— И что дальше? — устало спросил Ги.

— Англичане явно ждали это судно, ибо выслали ему навстречу три военных корабля. Но это не самое главное. Это судно с рабами эскортировал французский боевой корабль… ты же знаешь, что в последнее время военно-морской флот старается защитить нашу торговлю. Французский военный корабль расстреляли в упор, и он утонул вместе с экипажем. Вряд ли нужно говорить о том, что в военном министерстве подозревают, что наш военно-морской флот используется для извлечения частной прибыли.

— Ты можешь доказать, что Моргон снабдил англичан информацией об этом?

— Пока нет. Но мы не спускаем с него глаз. Он из тех людей, которые представляют опасность для Франции накануне военных действий.

— Не хочешь ли ты сказать, что он изменник?

— Он себя не считает изменником. Моргон принадлежит к числу негодяев, которые указывают на произведения вроде твоих, разглагольствуя о том, что их авторы порочат корону и славу Франции. В то же время сам он будет проворачивать выгодные для себя дела. Даже если из-за семейных распрей придется отправить на гибель сотни людей. У него нет никаких принципов, он преследует только собственные интересы. В этой любовной… в этой связи с мадемуазель де Нови, должно быть, также кроется какой-то взаимный интерес, иначе, полагаю, Моргон метил бы гораздо выше. Целеустремленный человек просто так не свяжется с неизвестной женщиной. Я не считаю ее наивной. Уверен, она знает, что задумал Моргон.

— Нет! Как она вышла бы за него замуж, если…

— Мой друг, ты не веришь, что люди женятся ради выгоды? Оглянись вокруг. И если бы ты не был столь романтичен, я бы посоветовал тебе не отчаиваться: она, скорее всего, припасла тебя для будущего, когда станет уважаемой женщиной.

— Ты сказал достаточно, черт бы тебя побрал! Мне хочется услышать нечто большее, чем твои дьявольски циничные слова.

— Боже праведный, разве ты не понимаешь, что я предостерегаю тебя? Я не утверждаю, что Моргон воспользовался ею, чтобы шпионить за тобой, но в последнее время он явно проявляет странное любопытство к твоей деятельности. Ему ничего не стоит донести на тебя и на суде продемонстрировать верность Франции, тем более что он сам не без греха. Если ты хотел узнать мои главные аргументы против связи с этой женщиной, то ты услышал их.

Ги закрыл глаза, пытаясь разобраться в том, что услышал. В его сознании возникли две Шарлотты: капризная, вдохновенная подруга, наконец признавшаяся, что любит его и изображенная Бруссаром хитрая, безнравственная женщина, действующая в сговоре с Жервезом. Ги вспомнил сцену в библиотеке Кавиньяка. Именно там Шарлотта призналась в том, что она рабыня. Ги опустился на спинку кресла.

— Бруссар, ты видишь ее не так, как я. Шарлотта полна противоречий, но она не такое убогое существо, каким ты изображаешь ее. Все бесполезно — я люблю ее. Я пойду тебе навстречу только в одном — не женюсь на ней. Он сама позаботилась об этом.

Ги с удивлением почувствовал, что рука Бруссара легко коснулась его плеча. Тот встал, и в его обычно ироничном голосе прозвучала нежность.

— Я оказался не очень приятным гостем. Извини. Видно, ты простудился, когда выходил из дома. Почему бы тебе немного не отдохнуть? Нет, не вставай. Исидор проводит меня.

Они пожали друг другу руки, и Бруссар вышел.

Ги сидел в кресле, опустив руки на подлокотники. У него возникло ощущение, будто он раздвоился. Он пытался понять, почему Шарлотта не пришла на постоялый двор, но теперь необходимость в этом отпала. Ги пришел к выводу, жестокому, но простому: она снова передумала и выбрала Моргона. Ги все еще верил, что Айша любит его: он не мог забыть ее глаза, губы, голос, когда она произнесла эти чудесные слова. Но у Айши все же были причины предпочесть ему Моргона. Ги не мог отказать ей в праве еще раз сделать такой выбор.