Мэри Бэлоу - Немного волшебства

– Я думаю, что водолечение – обычное надувательство.

– Не говори такие крамольные вещи, Элли, иначе ты отвадишь всех приезжих и проведешь остаток жизни в компании с пятью постоянными обитателями городка.

– Зачем ты приехал? Он усмехнулся.

– Когда-то ты тоже готовилась к свадьбе, Элли, и проводила долгие часы и дни у портнихи и модистки, а в свободное время утешала своих разочарованных кавалеров. В данный момент мое присутствие в Лондоне необязательно. Я понадоблюсь только в день свадьбы.

– И скоро ли она состоится?

– Дата еще не назначена. Это очень деликатный вопрос. Важно добиться золотой середины: если отпраздновать свадьбу слишком рано, можно пропустить увеселительные мероприятия сезона, а если протянуть время, гости разъедутся, и на торжество придет лишь половина тех, кого хотелось бы заполучить.

– Пирс! Ты, как всегда, циничен.

– Меня можно поздравить, Элли. Получилось так, что я женюсь не на глупенькой наивной девушке, а на весьма сообразительной юной барышне. Ну не чудо ли это?

– Пирс, прекрати!

– Однако меня кое-что угнетает. Дело в том, что мать, к сожалению, не одобрила мой выбор. Я согласился надеть на себя хомут и обзавестись наследниками, чтобы сделать ее бабушкой, а она недовольна!

– Она так сказала?

– Я понял это без слов. – Уэстхейвен забарабанил пальцами по подлокотнику. – Я возил невесту на Рассел-сквер, на чаепитие, и за весь вечер моя мать обратилась к ней только один раз. Остальное время она разговаривала с Босли и леди Маргем. Кассандра решила, что после нашей свадьбы ее свекровь не переступит порога Уэстхейвена. Вообрази – бабушка не будет общаться со своими внуками!

– Пирс!

– Если, конечно, они появятся. Кассандра куда более упряма, чем Харриет, но я могу убить и ее. Как ты полагаешь, Элли?

– Да прекрати же!

Элис встала с кресла и подошла к окну.

– И все же это крайне забавно, ты не находишь? – Уэстхейвен тоже поднялся и встал чуть поодаль от подруги. – Я получил по заслугам, Элли. Решил выбрать себе невесту, не задумываясь о ней самой и о ее желаниях. Какая девушка в здравом уме и твердой памяти захочет добровольно связать свою жизнь с тридцатишестилетним мужчиной? Я справедливо наказан. Я заслужил Кассандру. А она, наверное, заслужила меня.

Элис прижалась лбом к оконному стеклу.

– Ты мне небезразличен, Пирс. Я хочу, чтобы ты был счастлив.

После короткой паузы он невесело усмехнулся:

– Я тебе небезразличен? После того, что я с тобой сделал, Элли? И ты не желаешь, чтобы я сгорел в адском пламени?

– Ты ничего со мной не сделал. Вернее, мы сделали это вместе. Мы были нужны друг другу. Ты хотел утешиться после неожиданной катастрофы, разразившейся в тот вечер, а я хотела утешиться после… после двух лет одиночества. Каждый из нас принес успокоение другому – возможно, не самым лучшим образом, – но мы сознательно так поступили, Пирс. Ты не должен брать всю вину на себя.

– Ты жена Уэба, – тихо напомнил Уэстхейьен.

– Нет. – Элис принялась чертить на стекле узоры. – Я вдова. Причем уже давно.

– О Боже, Элли, что я наделал? Я всегда преклонялся перед тобой и гордился тем, что у меня есть такая замечательная подруга. Ваша с Уэбом любовь казалась мне совершенством. А теперь я тебя запятнал.

Пытаясь успокоиться, она глубоко вздохнула и обернулась к нему.

– Значит, ты наконец-то понял, что я обычная женщина из плоти и крови и что у меня есть свои потребности. Одну из них ты удовлетворил, только и всего. Я нуждалась в физической разрядке. Ты мне ее дал.

– Значит, я тебя не насиловал? – с надеждой спросил он.

– Ну разумеется, нет! – с негодованием воскликнула Элис. – Как тебе такое и голову пришло?

Уэстхейвен с облегчением вздохнул.

– А я вообразил, что ты мучаешься чувством вины и угрызениями совести, и ненавидел себя за то, что доставил тебе страдания. Я думал, что погубил тебя.

Она вымученно улыбнулась.

– Хорошо, что ты пришел. Теперь ты убедился в своей ошибке. Бедный Пирс, не кори себя понапрасну.

– Я не знал, что мне делать – жить в разлуке с тобой или приехать и попытаться объясниться. Прости, Элли. Что бы ты ни говорила, я все-таки очень виноват. Мне нельзя было приходить к тебе в столь поздний час. Скажи, что ты меня простила.

– Изволь, если тебе от этого станет легче.

Уэстхейвен взял ее за руки и нагнулся, как будто хотел поцеловать, но потом передумал, ограничившись крепким пожатием.

– А как мне попросить прощения у Уэба? – спросил он с горькой усмешкой.

– Тебе незачем и не за что просить у него прощения. Я никогда не изменяла Уэбу и не изменила бы, будь он жив, ни при каких обстоятельствах. И ты тоже не предавал его, Пирс. По отношению к Уэбу мы оба чисты.

– Ты очень по нему скучаешь?

– Иногда. А теперь сядь и расскажи о своей помолвке.

– Ох, Элли, ты даже не представляешь, какие усилия придется приложить, чтобы мы с Кассандрой не возненавидели друг друга!

– Что поделать? Брак – трудная штука.

– Вам с Уэбом тоже приходилось трудиться, чтобы ваш брак не распался? – удивился Уэстхейвен. – Надо же… Вы всегда казались мне идеальной парой.

– Он относился ко мне, как к божеству, а я не принимала такого отношения, Он стремился все делать за меня, даже дышать, но я сопротивлялась, После смерти Николаса он решил, что у нас больше не будет детей, хотя мне хотелось иметь ребенка. Словом, мы оба учились уступать и смеяться над собой.

– Наверное, из Кассандры получится хорошая жена. Разумеется, она не позволит мне все время делать то, что я хочу, как позволяла Харриет. Очевидно, и я буду вынужден обуздывать свои желания и прислушиваться к чужому мнению. Как ты думаешь, это возможно, Элли? Я еще не совсем пропащий?

– Твоя самоотверженность не будет односторонней, – убежденно произнесла Элис. – Жена тоже будет иногда тебе уступать.

– Моя невеста очень молода, Элли. Она почти ребенок. А молодые девушки более эгоистичны, чем мужчины зрелых лет – такие, как я. Неужели, о ужас, мне придется посвятить себя ее счастью? Хотя это скрасит мою жизнь, – подумав, добавил Уэстхейвен с усмешкой.

– Ох, – вздохнула Элис, – звучит не слишком многообещающе. Вероятно, не стоило говорить об этом вслух, но я в самом деле хочу, чтобы ты был счастлив, Пирс. Уэб считал, что ты еще встретишь свою любовь и обретешь счастье.

– Твой муж, он же мой друг, всегда был очень доброжелательным. – Уэстхейвен сверкнул белозубой улыбкой. – Будь Харриет жива, я бы сейчас возился с детишками в Уэстхейвене. Бедная малютка! Как жаль, что я не могу повернуть время вспять… Я бы постарался сделать ее счастливой. Может быть, ей понравилось бы путешествовать.