Барбара Картленд - Мольба о милосердии

Мариста сомкнула ладони.

— Если молодые люди нашли взаимопонимание, — продолжал граф, — это должно оставаться тайной, чтобы каждый из них был свободен в своем выборе до Рождества. Если они не передумают, будет объявлено о помолвке, и они смогут пожениться после Нового года.

— О, это было бы так чудесно! — воскликнула Мариста. — Я знаю.., маменька именно об этом и мечтала.., потому что здесь Летти видит так мало молодых людей.

— Я просто хотел вам угодить, — усмехнулся граф.

Мариста, немного поколебавшись, обеспокоенно вымолвила:

— Но для жизни в Лондоне Летти понадобятся платья и.., множество других вещей, а мы не можем себе позволить их купить.

— Я думаю, — засмеялся граф, — на сей раз вашей знаменитой гордости придется слегка пострадать. Если вы не можете позволить себе купить для Летти наряды, то я, в свою очередь, не могу позволить себе оказаться убитым во сне. Вы спасли меня, Мариста, и я перед вами в долгу.

— Я бы не хотела.., чтоб вы так об этом думали, — огорчилась девушка. — Ведь вам известно, этот человек не должен был оказаться в Англии, но он заплатил Энтони за то, чтобы тот его перевез.

— Я полагаю, он не стал бы ограничиваться предложением денег, — спокойно произнес граф. — Если б Энтони отказался, скорее всего, его заставили бы силой.

Мариста ужаснулась.

— Вы.., хотите сказать, что ему угрожали?

— Не думаю, ведь Энтони и так согласился. Но я слышал, французские шпионы терроризуют контрабандистов, от таких людей нельзя ждать милосердия.

— Мне противно даже думать о нем.

— Тогда забудьте, — посоветовал граф. — Вы спасли меня, Толмарш мертв, и мы с Энтони пришли к выводу, что с этого момента лучше всего просто забыть о том, что он существовал.

— Я постараюсь сделать это, — кротко промолвила Мариста.

— Дайте-ка подумать… — сказал граф. — Про ваших домашних я вам все сказал. Что же еще, я собирался обсудить с вами?

Мариста ждала, и сердце ее стучало так сильно, что она боялась, он услышит, как оно бьется.

Она надеялась, что сейчас граф разрешит ей жить в Довкот-Хаусе бесплатно, но вместо этого он спохватился.

— Да, и, конечно, поместье! Я уже поговорил со своим управляющим и велел набрать чернорабочих, предпочтительно из тех, кто работал здесь при вашем отце.

Фермы и дома будут отремонтированы, а пенсии увеличатся.

Это в точности соответствовало тому, что сделал бы ее отец и, услышав от графа эти слова, она невольно прослезилась.

— Какой вы.., чудесный! — произнесла она дрогнувшим голосом.

И вдруг, повинуясь внезапному порыву, опустилась перед графом на колени.

— Я была.., готова на коленях умолять вас о милости, — с чувством молвила она, — но теперь хочу на коленях поблагодарить вас и.., повторить тысячу раз:

«Спасибо, спасибо!»

Граф посмотрел на нее, не пытаясь ее поднять.

— Мне осталось сказать вам еще одну вещь, Мариста…

— Я.., я… Простите, что я перебила вас, — пробормотала она.

— Я собирался сказать, что, когда в поместье все будет устроено должным образом, мы могли бы преподнести его седьмому баронету в качестве свадебного подарка.

В первое мгновение смысл его слов ускользнул от нее.

Она смотрела на него сквозь слезы и чувствовала, что не может отвести взгляд от его лица.

— Я сказал «мы», — произнес граф. — Вы меня слышали?

— Я.., я.., не понимаю, — прошептала Мариста.

— Тогда, возможно, мне удастся лучше объяснить, не прибегая к помощи слов.

Граф протянул руки, поднял ее с колен и прижал к себе.

Мариста чуть слышно ахнула, а в следующий миг его губы завладели ее губами.

Он целовал ее, пока она, как накануне ночью, не почувствовала, будто он уносит ее в небеса и вновь становится средоточием всего, что она любит, образцом совершенства и красоты.

Он целовал ее, пока она не осознала, что он подарил ей мерцающее золото моря и солнца.

Солнечные лучи, казалось, пронизывали насквозь ее тело, даруя наслаждение, которого ©на никогда раньше не знала, наслаждение столь острое и восхитительное, что казалось воистину неземным.

А когда граф оторвался от нее, она посмотрела на него и пролепетала изменившимся голосом:

— Я.., люблю вас! Я даже не знала, что любовь… может быть так прекрасна!

— Как и я не подозревал об этом. — И он снова принялся ее целовать.

Мариста, переполненная незнакомыми доселе чувствами, положила голову ему на плечо.

— Вы изумительный… — твердила она. — И совсем не такой, как мы думали… Как это может.., быть?

— Вы околдовали меня. Или, может быть, правильнее сказать — очаровали. До сих пор я понятия, не имел, что женщина способна пробудить во мне такие чувства.

Мариста слегка отстранилась и посмотрела ему в глаза.

— Это.., правда?

— С тех пор как мы встретились, — признался граф, — ваше лицо преследует меня повсюду, и я не могу думать ни о ком, кроме вас.

— То, что вы.., говорите… — прошептала Мариста. — Неужели мне все это не снится? Неужели это все наяву?

— Это все наяву, — заверил ее граф. — Когда я вез сюда мою сестру, я даже на минуту не мог предположить, что найду в этом замке две вещи, которые искал всю свою жизнь.

— Какие же?

— Вас! И Любовь! Я уже почти отчаялся встретить свой идеал женщины и изведать чувство, о котором столько слышал, но которого сам никогда не испытывал.

— Не испытывали? — с сомнением переспросила Мариста.

— Я говорю о любви, той любви, что сильно отличается от простого желания, — объяснил граф.

Увидев, что она не понимает его, он добавил:

— Не стану делать вид, мое сокровище, что в моей жизни не было женщин, и я знаю, какова моя репутация и почему вы боялись, что я буду устраивать оргии в замке.

Мариста покраснела и спрятала лицо у него на груди.

— Простите меня, — пробормотала она.

— Это было весьма естественно, — заметил граф, — ; и я уверен, многие из тех, кого я приглашал к себе, по части удовольствий могли бы поспорить с древними римлянами.

Она почувствовала, как напряглись его руки.

— Я с первого взгляда понял, — продолжал он, — даже зная о вашей ненависти ко мне, что встретил живое воплощение всего, о чем мечтал.

— Откуда же вы.., могли это знать?

— Я думаю, нам обоим известно, что только интуиция всегда говорит нам правду и никогда не обманывает.

— Это действительно так, — согласилась Мариста. — И теперь я не могу взять в толк, почему я ненавидела вас вместо того, чтобы сразу понять, какой вы замечательный человек.

— Если я такой, как ты говоришь, — перешел на доверительный тон граф, — то лишь потому, что ты сделала меня таким. К тому же ты слишком красива, и я боюсь тебя потерять. Поэтому хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.