Виктория Холт - Мы встретимся вновь

Взволнованные, мы обшарили всю усадьбу. Трегарленд был большим поместьем, и существовала тысяча мест, где он мог спрятаться.

Мы продолжали искать. Нянюшка рыдала: — Не могу поверить в это. Я просто настоящая соня, а ведь всегда просыпалась при малейшем шуме. И вот, встал с постели и исчез, словно… кто? Ну где же мое дитя? Где? Вначале мне и в голову не пришло, что могло случиться что-то серьезное. Но время шло, а мы не могли найти никаких следов Тристана. И тогда, всерьез перепугавшись, мы решили обратиться в полицию. Констебль Даркин снова посетил нас, но на этот раз он не смеялся, а был довольно мрачным. Опять обыскали все помещения дома и территорию возле него. Больше всего нас пугало море. Возможно, Тристан пошел в сад и решил спуститься к пляжу? А что, если его унесла волна?

Мы с Виолеттой продолжали искать. К нам присоединились и слуги. Гордон с присущей ему деловитостью организовал поисковые партии и обсудил с полицией план действий. Наступила ночь. Горе наше было безутешным.

От ужаса я просто заболела. Мой ребенок, который научился любить меня, простил мое бездушие, где ты теперь? Я вновь и вновь слышала его полный радости голос: «Есть мамочка».

Нет, это было слишком жестоко. Что могло с ним случиться? Однажды его чуть не убили, и если бы не Виолетта и нянюшка…

Не знаю, как я пережила ночь.

Виолетта все время находилась рядом, и я знала, что она также страдает. Нянюшка пребывала в полной прострации, она что-то бормотала, наверное, молилась. Гордон заявил:

— Должно же быть какое-то объяснение. Наверное, он куда-нибудь ушел.

— Ребенок? — воскликнула я. — Один? Да еще в такое время?

Гордон медленно, обдумывая каждое слово и страшась такой возможности, проговорил:

— Мы не должны забывать и о том, что его могли увести.

— Увести? Гордон кивнул.

— Вы имеете в виду — похитить?

— Возможно. Если это так, мы найдем его. У семьи есть средства заплатить выкуп.

Я ухватилась за его идею. Все же какая-то надежда, чем думать, что он утонул.

— Да, да, — закричала я. — Его похитили. Мы заплатим им сколько они запросят и вернем его.

— Это просто одно из предположений, — пытался остановить меня Гордон.

Я же уверилась в этом. Иначе где ему быть? Какие-то подлецы могли ради денег совершить преступление. Мы отдадим за Тристана все, что у нас есть. Я была так увлечена своими личными делами, что даже не понимала, насколько сильно люблю сына. Мне просто некогда было задуматься об этом.

Как могла няня так крепко спать? Я вспомнила, как они с Виолеттой не спали ночи, когда подозревали, что кто-то может причинить ему боль. Гордон? Ужасная мысль пришла мне в голову. Если бы Тристан умер, то Гордон унаследовал бы Трегарленд. Он уже почти владел им и был так привязан к поместью… Он всю жизнь потратил на него. К тому же он являлся сыном старого Джеймса Трегарленда — стоило только доказать это, и он мог унаследовать имущество. Ему мешал только Тристан. Неужели?..

О нет! Такого не могло быть! Гордон не станет заниматься подобными делами. Но знала ли я в действительности, на что могут быть способны люди?

Я не представляла, что делать. Искать в имении? Он где-то спрятался?

Мы чувствовали себя разбитыми и беспомощными. Полиция же продолжала поиски.

Виолетта сказала мне:

— Не знаю, что мы еще можем предпринять. Думаю, Гордон прав, и скоро мы все узнаем. Я буду дежурить у телефона, сообщение может поступить и таким образом.

Я вспоминала прошлое. Как обставила побег и убедила себя, что все будет хорошо, рисуя будущее таким, каким хотела видеть. Затем вспомнила последние дни, когда мы с Тристаном читали его любимую сказку про слона (которую он знал наизусть), как он, прижавшись ко мне, хохотал над приключениями этого слона, а я кое-что придумывала от себя, чтобы услышать: «Нет, мамочка, он такого не делал». Возьмите все, что у меня есть, возьмите даже все то, что я хотела бы иметь, только верните мне его!

Я прошла в свою комнату и, посмотрев в окно, увидела внизу Симону, которая разговаривала с Виолеттой. Мне же не хотелось ни с кем говорить.

В дверь постучали, и вошла служанка с конвертом в руках:

— Вам, миссис Трегарленд, письмо.

Мои фамилия и адрес были отпечатаны на машинке. Я спросила:

— Письмо пришло почтой?

— Нет, миссис Трегарленд. Оно лежало на столике в холле.

Когда она ушла, я открыла конверт и долго не могла вчитаться в текст. Руки у меня дрожали, в глазах стоял туман.

«Ваш сын у нас. Он в безопасности. Если Вы подчинитесь нашим приказам, он скоро будет с Вами. Вы должны прийти к Холлоу-коттеджу, что стоит на дороге в Пен-Морок, в пять часов и получить инструкции. Если Вы покажете кому-нибудь это письмо, Ваш сын умрет. Мы следим за вами. Принесите письмо с собой. Берегитесь, если попытаетесь обмануть нас. Если не придете, Ваш сын умрет».

Я просто не могла поверить: о таком я читала только в книгах и видела лишь в кино, но вот это коснулось и меня.

Первым моим порывом было найти Виолетту. «Если Вы покажете кому-нибудь это письмо, Ваш сын умрет». Нет, мне нельзя рисковать. Тогда что? Пойти к Холлоу-коттеджу по дороге в Пен-Морок? Я знала эти места, бывала там раз или два. Безлюдная сельская дорога среди торфяников. Правда, не припоминаю, чтобы там были дома. В пять часов уже темнеет. Я была испугана и взволнована. Но любое действие лучше ничегонеделания.

По крайней мере, теперь я уверилась, что Тристана похитили. Он не утонул и не погиб. Никогда мне так не хотелось посоветоваться с сестрой, но я не могла. Я еще раз прочитала письмо. Меня заинтересовало слово «инструкции». Чего они хотят? Только одного, подумала я, денег. Они скажут мне, что делать, я заплачу выкуп, и они вернут мне ребенка.

И я пошла туда, пошла одна, поскольку не хотела рассказывать никому о моих планах.

Виолетта посоветовала бы обратиться в полицию, к Гордону, еще к кому-нибудь… Но я не имела права рисковать. Моя сестра всегда говорила, что я действую скоропалительно, ничего не обдумав как следует. Но какое тут обдумывание, если они грозят убить моего сына, если я не буду действовать так, как они приказывают!

В четыре часа я выехала незамеченной из Трегарленда, времени было достаточно. И только одна мысль вертелась у меня в голове: дать этим людям все, чего они хотят, и вернуть ребенка.

В тот вечер стемнело рано, день был мрачным, даже для ноября. К половине пятого я уж едобралась до дороги на Пен-Морок. Кругом не было ни души.

Я медленно ехала вперед, ища Холлоу-коттедж. Тревожно оглядываясь, я заметила какое-то строение. Маленький покинутый дом в стороне от дороги — наверное, это и есть Холлоу-коттедж.