Джейн Кренц - Безрассудство

Габриэль нахмурился:

— Он маркиз и, насколько мне известно, чудовищно богат.

— Ханжа и зануда. Поверьте, я научилась распознавать этот тип мужчин и совершенно не собираюсь связывать с Килбурном свою жизнь. Постоянно находиться рядом с таким вот непреклонным самодовольным субъектом! Да ведь это все равно что похоронить себя заживо!

— Другими словами, вы боитесь, что он положит конец вашему безрассудству, — откликнулся Габриэль. — Никаких полуночных свиданий с незнакомцами, никаких расследований и приключений.

— Килбурн на этом не остановится. Он человек пуританских правил, к тому же очень ограниченный. Сейчас, ухаживая за мной, он пытается это скрыть, но, если мы поженимся, непременно начнет указывать мне, каких я должна выбирать друзей и какие я должна шить платья. Он лишит меня свободы!

— А вы очень цените свою независимость?

— Конечно. Мама внушила мне, что разумная женщина вполне способна управлять таким мужем, как Килбурн. Но зачем рисковать? — Феба улыбнулась. — Да, милорд, Килбурн не одобряет книги, подобные вашей. Он, наверное, попытался бы запретить мне их читать!..

Габриэль почувствовал, как тревога покидает его. Он медленно раздвинул губы в улыбке.

— В таком случае я вынужден с вами согласиться. Килбурн совершенно вам не подходит.

Феба облегченно засмеялась, и глаза ее заблестели за золотой маской. Сияющие золотые нити, схватывавшие ее волосы, отражали свет канделябров. Габриэль посмотрел на нее, пытаясь понять, реальную женщину он сжимает в объятиях или сказочную фею.

Казалось, он уже почти околдован. Страстное желание с невероятной силой гнало кровь по его жилам. Он безотчетно притянул Фебу к себе. Конечно же, она не выйдет замуж за Килбурна.

— Милорд? — Она слегка откинула голову, вглядываясь в скрытое маской лицо. — Что-нибудь не так?..

— Давайте выйдем в сад, чтобы вдохнуть свежего ночного воздуха, — пробормотал Габриэль.

Феба позволила ему увлечь себя к распахнутому французскому окну. Когда он торопливо вел ее, крепко держа за руку, она споткнулась и едва не упала.

— Не спешите, милорд. — Феба ухватилась за него.

— Я держу вас, — тихо сказал он, крепче прижимая девушку к себе. Держу и уже не выпущу, мысленно добавил он. По крайней мере до тех пор, пока не закончу все дела с твоей семейкой.

— У Брэнтли просто замечательный сад, — светским тоном произнесла Феба, легко ступая по усыпанной гравием дорожке. — Вам доводилось осматривать его при свете дня?

— Нет, — ответил Габриэль, глубоко вдыхая холодный ночной воздух. Он пытался совладать с чувственным желанием, которое с невероятной силой охватило его.

— Огромный сад, здесь есть и оранжерея, и лабиринт, и пруд с рыбками. — Феба вгляделась в темноту. — Ночью, конечно, ничего не разглядишь, но я бывала тут днем, и сад мне очень понравился.

— Феба!

— Да, милорд?

— Я здесь не для того, чтобы болтать о садах.

— Я так и думала, — с энтузиазмом откликнулась Феба. — Вы ведь привели меня сюда, чтобы поговорить о нашем расследовании, не правда ли? Расскажите, сэр, что вам удалось выяснить? Мы сколько-нибудь продвинулись к цели?

— Смотря с какой точки зрения на это посмотреть. — Габриэль уводил ее прочь от освещенного дома, в глубь темного огромного сада. — Пожалуй, с некоторой долей уверенности можно рассчитывать на успех.

— Превосходно. — Феба подняла голову. — Что же вы обнаружили? Кто-то из ваших книготорговцев сообщил ценные сведения? Или вы услышали что-нибудь в своем клубе?

— Я наметил несколько линий расследования, по которым и намерен двигаться. — Габриэль решил, что теперь они невидимы со стороны дома, и замедлил шаги.

Вокруг неясно вырисовывалась высокая живая изгородь искусно подстриженных кустов. Лунный свет освещал гигантские зеленые фигуры, напоминавшие мифических чудовищ. Посыпанная гравием дорожка уводила в окутанный тайной ночной лес, полный странных крылатых созданий и огнедышащих драконов.

— Рада это слышать, милорд… — Феба заколебалась, оглядывая причудливо подстриженные кусты. — Этот сад действительно очень своеобразен, но все-таки ночью в нем страшновато, правда? — Она инстинктивно прижалась к плечу Габриэля. — Днем здесь очень занятно, а в темноте воображение разыгрывается…

— У вас очень развито воображение, — усмехнулся Габриэль.

— Вы не должны говорить так! Вы ведь зарабатываете на жизнь описанием воображаемых историй…

— Историй, которые Килбурн запретит вам читать, если ему удастся жениться на вас, — напомнил Габриэль, увлекая ее в тень большого темно-зеленого Пегаса.

Феба капризно улыбнулась:

— Я уже объяснила вам, милорд, что у Килбурна нет ни малейшего шанса. Зачем снова возвращаться к этой теме?

— Будь я проклят, если знаю зачем…

Габриэль готов был уступить своей страсти. Леди добровольно последовала за ним в темноту сада. Она ничего не смыслит в приличиях. Она своевольна и безрассудна, к тому же она дочь Кларингтона… И она заслужила свою участь.

Габриэль внезапно обнял ее и поцеловал.

Феба тихо вскрикнула в изумлении, но тут же смолкла. Она не сопротивлялась его объятиям. Напротив, она приникла к нему.

Габриэль почувствовал, как ласковые руки обвивают его шею, и едва не задохнулся от волнения и торжества. Она тоже хотела его. Одной рукой он ласково придерживал ее затылок, все глубже проникая в нее поцелуем. Потом наклонил голову, чтобы поцеловать шею. Она затрепетала.

— Габриэль… — Голос ее был полон желания, и он вновь ощутил себя околдованным.

Ее пальцы нежно и смело теребили его волосы. Габриэль почувствовал, как восстает и пульсирует его мужская плоть.

— Тебе нравится? — спросил Габриэль, прикасаясь губами к теплой коже ее шеи. — Скажи, что тебе нравится.

— Да. — Феба втянула в себя воздух, когда Габриэль осторожно прикусил мочку ее уха.

— Скажи, тебе это очень нравится? — настаивал он.

Он был опьянен ее волнением. Она отвечала ему, она дрожала от желания, и ее дрожь усиливала охватившую все его существо страсть.

— Мне очень нравится. Я никогда не испытывала ничего подобного, Габриэль.

Он потянул ее за собой в густую тень зеленой изгороди. Сейчас он думал только об одном: нужно найти местечко поукромнее. Он жаждал проникнуть в сокровищницу ее тела.

Габриэль услышал ее резкий вздох удивления, когда спустил с ее плеча платье. Она уткнулась лицом в складки его плаща, изо всех сил цепляясь за его плечи, и лунный свет коснулся ее обнаженной груди.

У Габриэля перехватило дыхание: ничего прекраснее в жизни он не видел.

— Феба, ты само совершенство!