Сьюзен Грейс - Леди-судьба

ГЛАВА 2

Карлайл-Хаус,

Лондон

10 декабря 1784 года

– Будь ты проклят! – выкрикнул Эдвард Демьен, подняв голову к портрету брата, висевшему над камином.

Душа Эдварда была окутана таким мраком, что, если бы ее можно было увидеть, она оказалась бы под стать его темным волосам и блестящим черным глазам. Впрочем, Эдварду было от чего прийти в отчаяние – вся его жизнь катилась в бездонную пропасть, и виноват в этом, конечно же, старший брат, Джеффри.

– Будь ты проклят, Джеффри, – повторил Эдвард, не сводя глаз с портрета. – Наш покойный отец, Малкольм, был, конечно, никудышным папашей, но тебе-то он, по крайней мере, хоть что-то оставил: свой титул и свою фамилию. А я? Я вообще рос в приюте, пока ты не вытащил меня оттуда двенадцать лет тому назад.

Эдвард провел дрожащими пальцами по своим спутанным волосам, нервно прошелся по кабинету и снова заговорил, обращаясь к воображаемому брату:

– Да, Джеффри, ты всегда был баловнем судьбы. Тебе досталось все – и титул, и деньги, и даже женщина, которую я люблю. Проклятье! Ведь Евангелина должна была стать моей женой, а не твоей, ты слышишь? Моей!

Евангелина была единственной дочерью сэра Томаса Уэстлейка, одного из деловых партнеров Джеффри. Два года тому назад сэр Томас умер, и тогда Джеффри решил стать опекуном его дочери – разумеется, оговорив это предварительно с Эдвардом. Так в их доме появилась Евангелина.

В то время Евангелине исполнилось девятнадцать лет, и она вступила в пору расцвета, когда бутон, заключенный в девушке, начинает раскрываться, являя удивленному взору юную, прелестную женщину ослепительной красоты и грации.

Впервые увидев Евангелину в доме брата, Эдвард влюбился в нее – безумно и безрассудно. Он стал пользоваться каждой отлучкой Джеффри из дома для того, чтобы оказаться рядом с Евангелиной. Эдвард водил ее в церковь, на прогулки, в магазины и чувствовал себя счастливым, как каждый влюбленный человек. Будущее начинало казаться ему все более и более прекрасным. Эдвард мечтал о том, что закончит последний семестр в Оксфорде, затем вернется, сделает Евангелине официальное предложение и…

– Ты обокрал меня, Джеффри! – гневно выкрикнул Эдвард, грозя портрету вытянутым пальцем. – Пока я заканчивал университет, ты увел у меня из-под носа девушку, о которой я мечтал всю жизнь! Когда я узнал об этом и примчался домой, чтобы просить Евангелину изменить свое решение и выйти замуж не за тебя, а за меня, было уже поздно. Она сказала, что любит тебя, а мне… Ты знаешь, что она предложила мне? Дружбу!

Эдвард истерично воскликнул, упал в кресло и сделал большой глоток из стоявшего на столе бокала с бренди. Он снова испытывал сейчас ту боль, которой отозвался в его душе отказ Евангелины. Тогда он смертельно обиделся на них обоих. На Джеффри – за то, что он украл у него невесту, а на Евангелину – за то, что та не оправдала его надежд. Ну конечно, что же удивительного в том, что Евангелина выбрала не его, а старшего брата! Ведь у того есть все – и деньги, и титул, а у него, у Эдварда, ровным счетом ничего.

Так Эдвард потерял и старшего брата, и свою несостоявшуюся невесту. Впрочем, свой университетский диплом он тоже потерял, решив не возвращаться в Оксфорд. Вместо этого он остался в Лондоне и принялся просиживать целыми днями в доме брата, преследуя Евангелину взглядом везде, где только было возможно, – за столом, в гостиной, при любой случайной встрече. При этом в отсутствие Джеффри он никогда не заводил с ней разговор, просто молчал и сверлил «изменницу» взглядом, желая тем самым добиться ее раскаяния.

У Джеффри тоже были проблемы, связанные с Евангелиной, но совсем иного порядка. Ему пришлось пересмотреть свои планы относительно представления своей будущей жены высшему лондонскому свету. Евангелина, выросшая в отцовском поместье в Эссексе и привыкшая к простой деревенской жизни, была не готова к этому. Поведение Джеффри тогда повергло Эдварда в изумление.

Во-первых, Джеффри отменил пышные торжества, связанные со свадьбой. Вместо этого они с Евангелиной обвенчались в маленькой церкви в присутствии всего лишь нескольких самых близких друзей. А после свадьбы Джеффри увез свою молодую жену в Ирландию, в поместье, принадлежавшее его матери и затерянное на морском побережье посреди дикой природы.

Однако больше всего Эдварда поразило последнее из решений, принятых старшим братом. Уезжая в Ирландию, он предложил Эдварду взять на время своего отсутствия управление всеми делами дома Карлайлов. Эдвард стал отказываться, ссылаясь на свою полную неподготовленность и неопытность, но герцог сумел настоять на своем. «Все мы – одна семья, – убеждал он тогда Эдварда, – и я хочу, чтобы ты, мой брат, тоже принимал участие в семейном бизнесе».

В конце концов Эдвард принял предложение Джеффри. Он даже надеялся в глубине души, что напряженная работа поможет ему поскорее забыть об утерянной им навек Евангелине.

Оставляя Эдварда управлять семейными делами, Джеффри дал ему все полномочия и назначил очень высокое жалованье, а также процент от прибыли. В первый год все шло хорошо. Ежемесячно братья обменивались письмами – теплыми по форме, но деловыми по существу.

Но в прошлом октябре Эдвард получил от брата письмо, резко отличавшееся от всех предыдущих. В нем Джеффри не спрашивал ни о том, как идут дела, ни о положении на рынке ценных бумаг, но писал о счастливом событии: Евангелина родила пару прелестных девочек-близнецов. Герцог писал о дочерях с восторгом, больно ранившим сердце Эдварда.

– Будь ты проклят, Джеффри, будь ты проклят! – выкрикнул тогда Эдвард. – Эти девочки должны были быть моими дочерьми, а не твоими! А теперь ты наслаждаешься своим счастьем, а я должен работать за тебя день и ночь!

Он смял и отбросил в сторону письмо, обжигавшее ему пальцы.

– Нет, епископ прав, – продолжил он, – и начиная с сегодняшнего дня я должен жить только ради себя самого!

Епископ Чемберлен стал духовником Эдварда два года тому назад, вскоре после того, как они познакомились в Оксфорде. Старый, опытный, все еще имеющий большую власть, священник хорошо знал покойного Малкольма Карлайла и всем сердцем презирал его. Именно от епископа Чемберлена Эдвард узнал всю правду о том, как Малкольм заставил его мать отказаться от сына. Уже тогда епископ пытался посеять вражду между братьями, призывал Эдварда отомстить Джеффри за свою искалеченную жизнь, но Эдвард оставался глух к его словам – во всяком случае, до этого дня.

Вскоре после получения письма, сыгравшего роковую роль в его судьбе, Эдвард возобновил утраченные было знакомства со своими старыми друзьями и быстро влился в их круг. Стал сначала завсегдатаем закрытых лондонских клубов, а затем пристрастился к карточной игре и начал вовсю просаживать деньги. Игроком Эдвард оказался никудышным и слишком азартным. Поначалу он проигрывал собственные деньги, а когда они кончились, залез в семейную кассу, подделав подпись Джеффри на чеках. Эдвард проматывал не только деньги Карлайлов, но и наследство Евангелины, чье состояние вошло в их единый семейный фонд.