Мэри Бэлоу - Просто волшебство

– Пойду переоденусь, вымою руки и умою лицо, – сказала мисс Рейкрофт. Гренок был забыт. – Через пятнадцать минут буду готова.

– Постарайся успеть за десять, Роз, – вздохнул брат. – По-моему, ты и так неплохо выглядишь.

Перехватив обиженный взгляд Розамонд, Питер ей подмигнул.

– Ступайте и попытайтесь усовершенствовать совершенство, если это возможно, – напутствовал он ее. – Мы подождем, даже если вы задержитесь на двадцать минут.

Как видно, уныло подумал он, его судьба решена – домой он не едет. По крайней мере пока.

Через час виконт Уитлиф с досадой размышлял о том, почему человеку даны только две руки, а не три или – еще лучше – четыре. О его правую руку опиралась мисс Рейкрофт, о левую – старшая мисс Калверт, а мисс Джейн Калверт и мисс Мэри Калверт щебетали, порхая вокруг, точно изящные, яркие пичужки. Девушки наперебой болтали и смеялись. Джон Рейкрофт шагал рядом, размахивая руками. Он с благодушной улыбкой обозревал деревенский пейзаж, отмечая, что урожай в этом году будет отменный, и время от времени запрокидывал голову и подставлял лицо солнцу.

Питер надеялся, что и в его собственных владениях, в Сидли-Парке, урожай тоже удастся. Эта мысль вызвала в нем приступ тоски – так хотелось ему домой, так хотелось в сапогах и старых бриджах выйти в поле или, сбросив сюртук, закатать рукава и потрудиться со своими работниками, почувствовать, как течет по спине пот честного труженика, – словом, хотелось всего того, чего ему не дозволялось в ранней юности и что он испытал только в тот достопамятный год, когда ему исполнилось двадцать и он с нетерпением предвкушал наступление совершеннолетия.

Черт! Ну почему, почему он проговорился матери, что в этом году собирается вернуться домой? Почему бы не приехать просто так, без предупреждения?

Питер вздохнул, но уже в следующую минуту вернулся к действительности и воспрянул духом.

Старшая мисс Калверт была статной молодой леди, очень привлекательной, хоть и без соблазнительных ямочек на щеках, как у средней сестры, мисс Джейн Калверт, и ярко голубых глаз самой младшей из сестер, мисс Мэри Калворт. Все три девушки слыли в здешних краях красавицами. В каком-нибудь городе вроде Лондона они кружили бы мужчинам головы и, возможно, удачно вышли бы замуж даже без приданого.

– Вы просто обязаны подумать о том, чтобы остаться здесь еще на пару недель, лорд Уитлиф, – заявила мисс Мэри Калверт, поворачиваясь к нему лицом и мелкими шажками пятясь перед троицей. – В публичных залах будет бал. Разве вы не знаете? И нам хочется, чтоб вы непременно там были.

Синие ленты у нее под подбородком и на платье под грудью – как раз под цвет ее глаз – трепетали при каждом ее движении, как и светлые локоны под полями шляпки. Из-под подола хлопкового платья выглядывали аккуратные лодыжки. Она, право, была чрезвычайно мила.

– Обязан? – проговорил Питер, картинно вздыхая. Улыбнувшись всем девушкам по очереди, он подумал, что хорошее нынче выдалось утро и он все же счастливец, что проводит его в таком приятном дамском обществе – пусть даже предпочел бы сегодня же ехать домой. – Перед таким искушением, признаюсь, устоять невозможно.

Нельзя было лишать мисс Рейкрофт удовольствия объявить важную новость самой.

– Виконт Уитлиф нынче утром решил остаться! – воскликнула она. – И я обещала ему первый танец.

– Долго упрашивать меня не понадобилось, – проговорил Питер. Мисс Джейн с мисс Мэри Калверт захлопали в ладоши, а старшая мисс Калверт крепче сжала его локоть. Все три девушки смотрели на него со счастливыми улыбками. – Как мог я уехать, покинув четырех таких очаровательных леди, танцевать с которыми на балу я почту за честь – в том, разумеется, случае, если они дадут на это свое согласие!

Конечно же, это была игра – и девушки прекрасно это понимали, – но в его словах тем не менее имелась доля правды. Две недели, что он гостил здесь, Питер часто виделся с соседями Рейкрофтов, и все они вызывали в нем искреннее расположение, особенно молодежь.

Его слова были встречены взрывом веселого смеха.

– Быть может, мисс Калверт окажет мне честь танцевать со мной второй танец, – проговорил Питер, – мисс Джейн Калверт – третий, а мисс Мэри Калверт – четвертый. Если, разумеется, меня уже не опередили другие джентльмены, живущие с вами по соседству. Я этому нисколько не удивлюсь.

Эти слова еще больше раззадорили девушек, которые поспешили уверить Питера, что танцы останутся за ним.

– Будто вам можно отказать, – простодушно прибавила мисс Мэри Калверт.

– Гертруда, обещайте первый танец мне, – весело и без лишних слов попросил Джон Рейкрофт. – Не согласитесь танцевать со мной – придется с Финном, а это, если верить Роз, равносильно смерти.

Девушки снова залились смехом.

– Вы очень любезны, Джон, – ответила мисс Калверт. – Благодарю вас. Мистер Финн – добрый и серьезный человек, и он мне безмерно симпатичен. Однако, должна согласиться, танцор из него неважный.

Питеру было ясно, что она не лукавит: ей и в самом деле нравился Финн, а тот твердо решил через год, а может, через десять собраться-таки с духом и сделать ей предложение.

– Из достоверного источника мне известно, – улыбнулся Питер, – что Финн – фермер, каких мало. Я и сам не раз беседовал с ним о посевной, о содержании скота, о дренажной системе и тому подобных предметах и нашел его весьма осведомленным в этих делах.

Мисс Калверт ответила ему счастливой улыбкой.

Они продолжили путь вдоль зеленеющих полей, едва тронутых желтизной, между густых живых изгородей, в которые вплетались полевые цветы, распространяя далеко вокруг смесь цветочных ароматов. Девушки весело щебетали без умолку, обсуждая будущий бал.

Предмет был еще не исчерпан, когда они подошли к развилке дорог, и Джон прервал их бурное обсуждение, указав тростью вправо. Эта дорога, объяснил он Питеру, ведет окольными путями в деревню, другая, что слева, – в Баркли-Корт, поместье графа и графини Эджком, которые сейчас в отъезде. Однако в это время мисс Калверт издала возглас, полный приятного удивления, ее сестры разом повернули головы в направлении ее взгляда и бросились вперед к двум дамам, которые шли к ним навстречу по упомянутой дороге.

– Это графиня, – пояснила мисс Калверт. – Значит, они вернулись, Джон. Как это мило!

Питер знал графиню – граф был его приятелем – и всегда восхищался этой высокой темноволосой, на редкость красивой женщиной – обладательницей самого прекрасного сопрано из всех, что ему доводилось слышать. Она была довольно известна в музыкальных кругах и разъезжала по всей Европе, выступая в больших залах.