Сесилия Грант - Любовь и расчет

А я ищу их благосклонности, потому что не могу себе позволить быть такой гордой, как ты. Ни одна из ваших дочерей не может».

Роуз сидела на диване и вышивала, подсознательно покусывая нижнюю губу. После того дня, когда ее шелк для вышивания был завязан на узлы, она больше не сообщала о проделках своих одноклассниц, но, возможно, просто скрывала.

Кейт заставила себя выпрямить спину.

— Мне хотелось бы, чтобы наши родственники Уэстбруки обладали непредубежденным умом, чтоб увидеть, что женщина — хоть в прошлом и актриса — способна быть добродетельной леди. То, что они этого не поняли до сих пор, свидетельствует не о злом умысле или злой воле, а об отсутствии воображения. Об отсутствии смелости, которая позволила бы им избавиться от жестких рамок условностей и принимать решения самостоятельно.

И они наша семья.

Но как сказать о лорде Харрингдоне и вдове, когда Кейт не знала, как и начать.

— Допустим, что я мог бы согласиться с этим пунктом, все же не понимаю, что подвигло тебя искать с ними связи. — Отец, как обычно, загорелся вести дебаты. — Я надеялся, что мы научили тебя ценить непредубежденность, воображение и независимость мысли выше внешней влиятельности, которую олицетворяют лорд и леди Харрингдон.

— Вы говорите о леди Харрингдон? — Виола обернулась через спинку дивана, на котором сидела, и отложила в сторону книгу. Ее нисколько не заинтересовало описание графского дома, которым Кейт и ограничила свой рассказ о вчерашнем визите. Сейчас, очевидно, вырисовывался более интересный предмет разговора. — Что она сделала? Обещала милостиво кивать тебе, когда будешь проходить мимо, если отречешься от нашей матери?

Теперь все члены семьи были посвящены в суть разговора, включая мистера Блэкшира. Он взглянул на Кейт. Изгиб его бровей выражал сострадательную озабоченность. По крайней мере именно так она это и воспримет, чтобы укрепиться в мысли, что имеет рядом понимающего союзника.

— Она не просила меня ни от кого отрекаться. — Кейт вновь переключила внимание на родителей. — Я посылала ей поздравления по всем случаям, которые считала подобающими, и наконец она пригласила меня прийти с визитом. Я подумала, что она хочет оказать нашей семье какую-то услугу. И графиня предложила вывозить меня на приемы и представлять своим знакомым, чтобы я могла понять, что значит быть компаньонкой, и решить, насколько мне это подходит.

Это была не совсем правда. Но если она скажет, что позволила леди Харрингдон поверить, что согласна на такую работу, то ей ни за что не разрешат.

— Компаньонкой? Боже правый. — Ви сложила руки на спинке дивана и положила на них подбородок, устраиваясь поудобнее, чтобы досмотреть до конца этот унизительный спектакль. — Послушай, я не думаю, что женщина, занимающая место компаньонки, жертвует большей личной свободой, чем вышедшая замуж. Там, где жена выигрывает в своем положении, компаньонка по крайней мере сохраняет физическую неприкосновенность.

Вот что получается, если уделять слишком мало внимания условностям и слишком много — свободе воображения и независимости суждений: девушка, свободно говорящая в смешанной компании о неприкосновенности тела.

— Я не собираюсь жертвовать никакой свободой. — Кейт почувствовала, как румянец заливает ее щеки до самых кончиков ушей. Она старательно удерживала взгляд на пианино. — Как я уже сказала, я всего лишь буду в некоторых случаях сопровождать тетю на светские собрания. Это ни к чему другому меня не обязывает.

— И что это за случаи? — Тонкие брови мамы сошлись на переносице. — Меня настораживает идея твоего выезда в незнакомое общество людей, чьи имена, уверена, я не знаю даже понаслышке, в сопровождении человека, о котором нам тоже фактически ничего неизвестно.

— Я ничего не собираюсь делать, что потребует присутствия сопровождающего. Полагаю, что все время буду находиться возле леди Харрингдон. А случаи, о которых вы спрашиваете, будут в основном включать частные балы и игру в карты, устраиваемые респектабельными людьми. Я должна буду поехать с ней на раут во вторник, если позволите, в дом тех самых лорда и леди Эстли, о которых мы говорили во время прошлого визита мистера Блэкшира.

— Эстли? — Рука мистера Блэкшира все еще лежала на нотах, хотя мысли уже были об ином. — Брата лорда Баркли и его жены?

Кейт кивнула:

— Соберется не слишком большая компания. Маркиза приглашает лишь своих друзей. Я уверена, что все они достойные люди.

«И мама сказала, что решение за мной», — подумала Кейт, но вслух ничего не сказала. Она все еще рассчитывала отстоять свою точку зрения путем признания ее правоты.

— Ах, а я не знал, что там будет прием. — Мистер Блэкшир взглянул на ее родителей. — Я тоже буду там в этот день, чтобы встретиться с Баркли. Он пригласил меня неофициально, так что я не уяснил, что это будет за событие.

— В самом деле? — Папа отошел от кресла мамы. — Блэкшир, можно тебя на пару слов?

Мистер Блэкшир вышел из-за пианино, и мужчины удалились из комнаты.

— Ничего хорошего из этого не выйдет. — Виола отвернулась и снова взялась за свою книгу. — Если мистер Блэкшир хочет соблюсти свой интерес, то он откажется быть к этому причастным.

Откажется быть причастным к чему? Кейт уставилась на дверь, за которой скрылись мужчины, и задумалась, что замышляет отец.

— Мне не хочется просить тебя об этом. — Уэстбрук стоял, сложив руки на груди. Они отошли на другой конец коридора, чтобы обсудить идею, пришедшую ему в голову. — Надеюсь, ты не постесняешься отказаться, если посчитаешь мою просьбу чрезмерной?

Ник тоже скрестил руки. Он уже догадывался, о чем пойдет речь.

— Я не уверен в безопасности моей дочери под присмотром леди Харрингдон. Если помнишь, я и сам бывал на светских вечеринках. Я вырос в этом мире и со всей авторитетностью говорю, что слово «сэр» или «лорд» перед именем еще не гарантия джентльменского поведения. Беспринципные мужчины находят большое удовольствие в охоте на молоденьких девушек более низкого положения. Я боюсь, что такая девушка, как моя Кейт, не знакомая со светом и ослепленная роскошью высшего общества, может стать жертвой такого охотника.

— Конечно. Я бы тоже беспокоился, будь я ее отцом. — Собственные слова показались Нику неискренними. О чем он думал, когда советовал ей поехать на светский раут и расставить силки для герцога? В то время как должен был взглянуть на происходящее глазами Уэстбрука.

— Я не хочу запрещать ей ехать на этот вечер. Сказать по правде, я надеюсь, что когда она окажется в бальном зале и среди тех людей, которые там вращаются, то поймет, что в жизни все не так, как она себе нафантазировала.