Виктория Холт - Королева Кастильская

– Пусть это сделают, и как можно быстрее, – спокойно ответила Маргарита.

Гонцы во весь опор поскакали в пограничный город Валенсия-де-Алькантара. Маргарита, не смыкая глаз, сидела у постели мужа.

Фердинанд принял посланников из Саламанки.

Он прочитал письмо Маргариты. Хуан болен! Но он же был совершенно здоров в начале их медового месяца! Наверное, это просто истерические страхи молодой женщины. Хуан, видимо, немного устал; наверное, супружеские обязанности утомили юношу, который до свадьбы вел чрезвычайно добродетельную жизнь. У Фердинанда, когда он женился, подобных проблем не возникало, однако он допускал, что Хуан мог сильно отличаться в этом отношении от него.

Но вот пришло еще одно письмо. Оно было подписано двумя докторами. Состояние здоровья принца вызывает у них тревогу. Они считают, что он подхватил злокачественную лихорадку, и болезнь настолько прогрессирует, что родители должны незамедлительно приехать.

Фердинанд помрачнел. Выходит, это не женская истерика, и Хуан, по-видимому, действительно серьезно болен.

Как это несвоевременно! Изабелла все еще празднует свой брак с Эммануилом, и если Фердинанд с Изабеллой неожиданно отправятся к Хуану, их отъезд может вызвать беспокойство и всякие нежелательные толки.

Фердинанд шел к покоям Изабеллы, размышляя о том, как лучше сообщить ей печальную новость. При виде мужа она улыбнулась, король почувствовал внезапный прилив нежности к ней. Она выглядела немного постаревшей; на лице прибавилось еще несколько морщинок, вызванных отъездом Хуаны, а затем Изабеллы. Когда Фердинанд закончил хлопоты, связанные с браком старшей дочери, у него появилось время для проявления нежных чувств к жене. «Она добрая, хорошая, преданная мать, – думал он, – и если иногда неправильно ведет себя по отношению к детям, то это из-за чрезмерной любви к ним».

Он решил умолчать о письме докторов и показать ей только письмо Маргариты. Тогда она не так сильно разволнуется.

– Известия из Саламанки, – сообщил он. Лицо королевы озарилось радостью.

– Я слышала, что народ устроил им такой прием, какого редко кто удостаивался прежде, – промолвила она.

– Да-да, это правда, – ответил Фердинанд, – но вот…

– Но – что?.. – воскликнула королева, и в ее глазах появилась тревога.

– Хуан немного нездоров. Я получил письмо от Маргариты. Бедное дитя пишет совершенно не так, как положено уравновешенной даме.

– Покажи мне письмо.

Фердинанд вручил ей письмо, и пока Изабелла читала, обнимал ее за плечи.

– Видишь, это просто приступ истерии со стороны Маргариты. Если тебе интересно мое мнение, скажу, что женитьба нашего Хуана на такой веселой и полной жизни девушке несколько утомила его. И он нуждается в отдыхе и покое.

– Лихорадка! – воскликнула королева. – Интересно, что это означает?

– Перевозбуждение. Излишнее волнение… Изабелла, я вижу, ты взволнована. Я немедленно отправлюсь в Саламанку. Ты останешься здесь, чтобы попрощаться с Изабеллой и Эммануилом. Напишу из Саламанки, чтобы вас успокоить.

Изабелла обдумывала слова мужа.

– Знаю, – продолжал Фердинанд, – что если я туда не поеду, ты будешь по-прежнему беспокоиться. Если же мы отправимся в Саламанку вдвоем, это породит самые нелепые слухи, которые немедленно расползутся по всей стране.

– Ты прав, Фердинанд. Пожалуйста, как можно скорее поезжай в Саламанку. И напиши мне… как только увидишься с ним.

Фердинанд с большой нежностью поцеловал жену, как не целовал ее уже долгое время. Он очень любил Изабеллу, особенно когда перед ним была не властная королева, а покорная жена.

Саламанка встретила Фердинанда тишиной. Казалось, университетский город погрузился в траур.

Казалось, даже не надо было смотреть на докторов, чтобы почувствовать их тревогу.

– Как себя чувствует мой сын? – сразу осведомился он.

– Ваше Величество, с тех пор как мы вам написали, лихорадка не только не ослабла, но стала еще сильнее.

– Я немедленно пойду к больному.

У постели Хуана он увидел Маргариту и еще несколько рыдающих женщин, а выражение лиц мужчин было настолько скорбным, что королю показалось – сын доживает последние часы.

Фердинанд испытующе посмотрел на слуг, и гнев вытеснил его страх. Как они только осмеливаются думать, что Хуан умрет?! Он не может умереть. Хуан – наследник объединенной Испании, а если не будет наследника мужского пола, возникнут сложности с Арагоном – они не потерпят правителя-женщину. До рождения Хуана у них с Изабеллой были только дочери. И теперь после всех их надежд и планов Хуан умрет? Нет – это невозможно!

Бледная и осунувшаяся, Маргарита держала себя в руках и выглядела спокойной. Фердинанд почувствовал расположение к невестке. Однако безжизненное лицо Хуана испугало короля.

Он встал на колени подле кровати и взял больного за руку.

– Сын мой, что это за дурные известия я услышал? Хуан слабо улыбнулся ему и произнес:

– О, отец, вот ты и приехал. А мама здесь?

– Нет. Для чего ей приезжать, когда у тебя легкое недомогание. Сейчас она в Валенсии-де-Алькантара, провожает твою сестру Изабеллу в Португалию.

– Мне так хотелось бы с ней увидеться, – еле слышно проговорил Хуан.

– Ну, вы скоро увидитесь.

– Думаю, ей очень скоро придется приехать, отец.

– Но зачем? – сердито спросил Фердинанд.

– Не надо на меня гневаться, отец, но я чувствую, что смерть неумолимо приближается ко мне.

– Какая чушь! Маргарита, ведь это чушь, не так ли?

– Не знаю, – с каменным выражением лица ответила Маргарита.

– Тогда я знаю! – взревел Фердинанд. – Ты выздоровеешь… и очень скоро. Боже мой, разве не ты наследник трона… разве не ты единственный наследник мужского пола? Ты представляешь, как пойдут дела, если ты оставишь нас без наследника-мужчины. Боже!

Хуан слабо улыбнулся.

– О, отец, будут еще наследники. Я не самый важный.

– Никогда не слышал подобной ерунды! А что будет с Арагоном? Скажи мне! Тебе известно, что они не примут правителя-женщину. Значит, ты должен осознать свой долг и не говорить о смерти. Я немедленно прикажу докторам вылечить тебя от лихорадки медового месяца… и немедленно!

Фердинанд решительно поднялся и с нежностью посмотрел на сына. «Как он изменился! – подумал с тревогой король. – Хуан никогда не был сильным мальчиком, как я или Альфонсо. Пресвятая Богородица, какая жалость, что тот мальчик не мой законный сын! Надо действовать… решительно действовать!»

Фердинанд вышел из комнаты, сделав докторам знак следовать за ним, и плотно закрыл дверь.

– Серьезна ли его болезнь? – спросил он.