Александра Хоукинз - Ночь с пылким негодяем

Бирюзовые глаза Фроста кровожадно загорелись.

— Люблю рисковать. Посмотрим, как далеко ты готов зайти, — сказал он.

Никто не ожидал, что Фрост окажется настолько безумен, что набросится на Сэйнта прямо в элегантном танцевальном зале Дюррантов, но маркиз взорвался, как пороховая бочка. Сэйнт устоял, когда Фрост кинулся на него, пытаясь сбить с ног. Не обращая внимания на испуганные крики и ропот гостей, они стали топтаться по залу, как двое пьяных танцоров. Как друзья ни пытались их расцепить, у них ничего не вышло, потому что к борющимся невозможно было подступиться.

— Отправляйся к дьяволу! — прорычал Сэйнт.

Фрост зло засмеялся.

— Там и встретимся.

Они вывалились через открытую дверь на террасу, и там Фрост неожиданно выпустил из рук лацканы парадного сюртука Сэйнта, отчего тот упал на пол, и повернулся к сгрудившимся в дверном проеме Вейну, Сину, Рейну и Хантеру.

— Не вмешивайтесь! Мы сами разберемся, — крикнул граф, тяжело дыша. — Проваливайте! Возвращайтесь к женам… И к бренди, — добавил он, бросив взгляд на Хантера.

Убедившись, что друзья его поняли, Фрост переключил свое внимание на Сэйнта.

— Мне тебе нечего сказать.

Сэйнт тяжело дышал. Он взялся за бок, нащупывая ушибленное место.

Бумажные фонарики весело покачивались на ветру. В зале оркестр заиграл что-то быстрое. Несколько гостей подошли к двери, надеясь посмотреть на драку, но вмешиваться никто не решался.

Появившееся на лице Фроста загадочное выражение было непонятно Сэйнту.

— Странно… Мне так не показалось, когда ты вцепился мне в глотку.

— Неужели? — процедил Сэйнт. — Все равно твой великолепный шейный платок не позволил бы мне с тобой сделать что-нибудь этакое.

— Да. — Граф сложил на груди руки. — Но ты собирался, и меня это волнует. Это выходит за все рамки. Мы слишком долго были друзьями, чтобы ни с того ни с сего набрасываться друг на друга.

Сэйнт промолчал. Где-то в глубине души он понимал, что Фрост прав. Он просто не мог сдержаться, узнав об измене. Даже несмотря на то, что в постели мадам Венны он был всего лишь раз, да и то давным-давно, он всегда считал ее своей. Это какое-то безумие! Он не имел на нее абсолютно никаких прав, и все же сама мысль о том, что Фрост прикасался к ней, вызывала у него желание биться головой о стену, а еще лучше — размозжить об эту стену голову друга.

— Будь я проклят, да ты любишь ее! — помрачнев, с удивлением промолвил Фрост.

Причин отрицать это не было. Кровоподтеки, проступившие на его шее, говорили о том, что чувства Сэйнта к мадам Венне никуда не делись, они как были, так и остались в его сердце, и убеждать себя в обратном не имело смысла. Сэйнт добрел до одной из скамеек и тяжело сел.

Фрост сел рядом с ним.

— Давно?

Сэйнт решил, что должен как-то объяснить другу свою попытку задушить его.

— Шесть лет.

Он устало вздохнул и мысленно перенесся в первый свой вечер в «Золотой жемчужине». Хватило одной улыбки мадам Венны, чтобы лишить его всегдашней уверенности. Не способствовало успокоению и то, что сквозь необычайно легкое белоснежное платье, которое тогда было на ней, просвечивались синие ленты подвязок над коленями. Каждая, даже самая пустяковая деталь внешности очаровательной хозяйки выжгла след на его сердце, а вот имя женщины, с которой он той ночью лег в постель, позабылось.

— Может быть, дольше… Я хотел ее с той самой минуты, когда увидел в первый раз.

Граф какое-то время переваривал это признание.

— Ненавижу указывать на очевидные вещи, но эта женщина — хозяйка борделя. Почему бы тебе не поиграть у нее между ног? Это прекрасно помогает отделаться от чувства неудовлетворенности.

— Ты не поймешь.

— Поверь, я кое-что знаю о женщинах. Похоже, беда в том, что ты слишком много думаешь об этом. — Он махнул рукой. — Ты ведь не соблазняешь непорочную девицу. Что бы там о ней ни говорили, мадам В заводит любовников, когда ей этого хочется. Или ты считаешь, что недостаточно красив, чтобы соблазнить ее?

Сэйнт зарычал, удивленный и раздраженный одновременно.

— У меня вполне сносное лицо.

— Не забывай и о ее врожденной жадности, — посоветовал Фрост. — Пообещай ей небольшое состояние, и она перестанет замечать все твои недостатки.

— Значит, таким образом тебе удалось затащить ее в постель? — Вопрос сорвался с языка Сэйнта прежде, чем он успел его обдумать.

Фрост схватился за сердце, как от резкой боли.

— Это ты злишься из-за того, что женщины обожают меня, а тебе приходится торговаться с ними, чтобы уложить в постель.

Сэйнт невесело усмехнулся.

— Я тебя презираю, Фрост, — сказал он беззлобно.

— Нет, — как всегда уверенно заявил граф. — Чувства, хоть воодушевляющие, хоть губительные, редко бурлят долго. Не дольше, чем моя увлеченность той или иной женщиной. Если тебе так уж необходимо это знать, то с мадам В у меня была связь два года назад — короткая и исключительно плотская.

Сэйнт отвернулся, чувствуя одновременно облегчение и стыд. Он не имел права судить Фроста. Разве после той ночи с мадам Венной через его постель не прошло бесчисленное множество любовниц? Было бы слишком самонадеянно предполагать, что у мадам Венны за эти шесть лет не появился любовник, дюжина любовников. Воздержание этой женщины было сродни ее привычке носить полумаску: захотела — надела, захотела — сняла.

— Не нужно было мне набрасываться на тебя, — неохотно признал Сэйнт. — В свое оправдание могу сказать только то, что я не был готов это услышать.

— Извинение принято, — примирительным тоном произнес Фрост.

Он был не из тех людей, которые долго хранят обиду. Несколько раз маркиз говорил или делал такое, что вызывало раздор в рядах порочных лордов. Когда они были моложе, разногласия чаще устранялись с помощью кулаков, а не мозгов.

— Но я хочу дать тебе совет, — продолжил Фрост. — Мадам Венна — прекрасная и необычная женщина. Ты не первый мужчина, который перепутал голову с головкой.

Но Сэйнт не считал, что что-то перепутал.

— Фрост… — начал он, раздраженный тем, что его поучает человек, который даже не интересовался именами женщин, с которыми проводил ночи.

Граф схватил Сэйнта за рукав, пока тот не успел уйти.

— Испытывать такие чувства к мадам Венне — это самый верный способ разбить себе сердце, мой друг. Будь благодарен за то, что эта женщина знает свое место и не воспользовалась твоей страстью.

— Дьявол, как это понимать?

Фрост сердито насупил брови.

— Господи, какой же ты тупица! Хозяйке борделя не место рядом с маркизом Сэйнтхиллом. Спи с ней, если тебе нравится ее тело, но не обманывай себя, полагая, что можешь дать ей нечто большее.