Патриция Грассо - Фиалки на снегу

Джон принялся внимательно рассматривать карточки.

— Простите, ваша светлость, но эти визитные карточки предназначались для леди… — сказал Пебблс.

Джон бросил мрачный взгляд на дворецкого:

— Как опекун мисс Изабель, я должен быть в курсе ее знакомств.

Лицо дворецкого прояснилось.

— Прошу простить меня, ваша светлость. Я забыл, что…

— Я прощаю вам вашу оплошность и ценю преданность моей подопечной, — прервал его Джон.

— Благодарю, ваша светлость. Проводить вас в гостиную?

Вместо ответа Джон еще раз посмотрел на три последних визитных карточки, которые он все еще держал в руках. Гнев и ревность — чувства, которые, как он думал, давно уже умерли в его душе, — переполняли его. Николас де Джуэл, Уильям Гримсби и даже его собственный брат Росс — все они приходили в Монтгомери-хауз, чтобы засвидетельствовать свое почтение Иза-бель.

Дворецкий кашлянул, напоминая о своем присутствии, и Джон наконец оторвался от карточек.

— Я не останусь в доме.

— В таком случае не желаете ли вы оставить визитную карточку, ваша светлость? — спросил Пебблс; в его вежливом тоне проскользнула саркастическая нотка.

Джон взглянул ему прямо в глаза и слегка наклонил голову.

— Я хочу, чтобы вы передали ее в руки леди Изабель, — проговорил он, отдавая дворецкому свою визитную карточку.

Убрав остальные карточки в карман, Джон повернулся к удивленному дворецкому и посмотрел на него с вызовом. Губы Пебблса дрогнули в улыбке.

— Я искренне одобряю ваши действия, ваша светлость.

— Вы меня чрезвычайно успокоили, — проворчал Джон.

Джон вышел из Монтгомери-хауз и направился к своему особняку. Он заметил какую-то женщину в темном плаще, которая делала ему приглашающие жесты. Что нужно от него этой женщине? Джон огляделся, но вокруг никого не было, за исключением девочки-цветочницы.

Странная женщина снова поманила его.

Джон пошел к ней. Женщина исчезла в садике дома Монтгомери. Последовав за ней, Джон увидел Изабель, в одиночестве сидящую на скамье: склонив голову, она что-то сосредоточенно вязала.

Изабель Монтгомери была похожа на златокудрого ангела. Но Джон слишком хорошо знал, что может скрываться за очаровательной внешностью…

— Куда делась эта странная женщина? — спросил Джон, спускаясь в садик.

При звуке его голоса Изабель вздрогнула от неожиданности:

— Прошу прощения?

— Я видел какую-то странную женщину, которая вошла сюда, — подходя к девушке, пояснил Джон. Остановившись, он огляделся по сторонам. — Вы ее не видели?

Изабель смотрела на него с удивлением:

— На ней был потрепанный темный плащ?

— Да.

— Я ее не видела, — покачала головой Изабель.

— Вы знаете, во что она одета, но не видели саму женщину? — смущенный ее ответом, спросил Джон.

— Конечно, я видела ее прежде, — с застенчивой улыбкой ответила Изабель. — Гизела всегда ходит в одной и той же одежде.

— Так ее зовут Гизела?

Изабель кивнула:

— Иногда она приходит сюда, чтобы попросить еды; должно быть, она проскользнула в кухню, а я ее не заметила.

Джон облегченно вздохнул.

— Вы не сможете найти себе подходящего мужа, если будете и дальше сидеть здесь в одиночестве, — заметил он, присаживаясь рядом с девушкой на скамью.

— Но я не одна, я с вами, — возразила Изабель и умолкла, устремив взгляд в пространство. Наконец она повернулась к герцогу: — Боюсь, вы застали меня не в лучшем настроении. Я размышляла о том, где Майлз и что он делает.

— Майлз вместе с моим братом находится в Нью-Йорке, и надеюсь, дела у них идут успешно, — ответил ей Джон. — Нет причин печалиться. Летом они вернутся домой.

Изабель улыбнулась ему: похоже, слова Джона вселили в нее надежду и уверенность.

Внезапно Джону захотелось, чтобы Изабель — нежная, прекрасная, добрая — с таким же нетерпением ждала его возвращения домой. Когда-то, давным-давно, он имел глупость думать, что найдет возлюбленную и подругу. Как же он был наивен, как ошибался! Ленора Гримсби вышла за него из-за богатства и высокого титула и успела сделать несчастным человеком еще до того, как…

— Но что вы делаете здесь, когда в вашей гостиной толпятся поклонники? — спросил Джон, стараясь заглушить мрачные мысли.

— Я от них прячусь, — с озорной улыбкой ответила девушка. — Я вяжу шаль.

— Для кого же?

— Для девочки, которая продает цветы на Беркли-сквер. Я заметила, что у нее нет теплой одежды, а еще очень свежо.

— Вы не сумеете спасти весь мир, Белли.

— Верно, но бедной девочке будет теплее.

— Пытаетесь заработать себе белый камешек? — поддразнил ее Джон. — Вы солгали вчера: сказали, что ваши сводные сестры выглядят прекрасно. Чтобы искупить эту ложь, вам понадобится не один белый камень!

— Господь прощает мелкие прегрешения, — возразила Изабель.

— Тогда объясните мне, мисс Монтгомери, почему эта ложь — мелкое прегрешение, — вытянув ноги, поинтересовался Джон. Он перевел взгляд на руки девушки, державшие вязанье. У нее такие тонкие пальцы, а руки так нежны…

— Что-то не так?

— Нет-нет, — подняв глаза, ответил Джон. Что он мог сказать? «Я просто представил себе, что эти руки гладят и ласкают меня… Что ты крепко прижала меня к себе в страстном исступлении». Боже милостивый, эта девочка умерла бы на месте, узнай она об этих мыслях!

Изабель тем временем смотрела на него с выражением крайней озадаченности на прелестном лице.

— Я жду, когда же вы просветите меня касательно ваших мелких прегрешений, — сказал Джон.

— Дурная ложь почти всегда причиняет боль, но добрая ложь, которая есть мелкое прегрешение, не позволяет человеку разгневаться или огорчиться, — объяснила Изабель. — Другими словами, дурная ложь творит зло, а добрая предотвращает его.

— Мисс Монтгомери, для меня было большим облегчением узнать, что вы — обычная смертная, — наклоняясь к ней, проговорил Джон.

Изабель вспыхнула:

— Конечно же, я обыкновенный человек. Что вы хотите этим сказать?

— Грешники и преступники стараются оправдать свои поступки, — усмехнулся Джон. — Истина же в том, что любая ложь грешна.

Изабель укоризненно посмотрела на него, но не выдержала, и губы ее дрогнули в улыбке.

— Я позволю себе не согласиться с вами, ваша светлость.

Джон поднялся и, внезапно меняя тему, спросил:

— Можете пообещать мне кое-что?

— Если это будет в моих силах, — чуть склонив голову набок, проговорила Изабель.

— Держитесь подальше от графа Рэйпена. Уильям Гримсби не подходит вам. Выберите себе в мужья кого угодно, но не его.

Упрямое выражение, появившееся на лице девушки, дало герцогу понять, что он сделал неверный шаг, попытавшись запретить ей встречаться с одним из тех людей, которых она видела прошлым вечером. Она не проявляла никакого желания подыскать себе мужа; ему не стоило говорить о том, что Гримсби ей не подходит.