Однажды, в давние времена… - Сиратори Каору

угадал, как надо? Или, может, не было вообще никакой разницы, что и как делать. А он паникует из-за того, на что никто и внимания не обратил…

— У тебя платье красивое, — Андрею показалось, это будет подходящим к случаю началом.

— Спасибо. Только это не платье, а юбка с блузкой.

— Ну, какая разница. А что это за духи?

— «Красная Москва». Тебе нравятся?

— Да, очень. В прошлый раз, по-моему, они же были.

— Считаешь, сегодня надо было другими надушиться? Но я только одни взяла. А в этой глуши ничего приличного и не найдёшь, наверно.

— Нет, я ничего такого не имел в виду. Читал даже где-то, что так и надо.

— И совершенно напрасно. Незачем тебе такие вещи читать.

— Почему?

— По кочану.

— Думаешь, эффект пропадает?

— Сообразительный…

— Ну, не обязательно. Это же как условный рефлекс — по Павлову. Против физиологии любые здравые рассуждения бессильны.

В ответ Катя только фыркнула.

— Андрей, — опять заговорила она, — а всё-таки, что ты мне тогда сказать хотел, на берегу, ночью?

— Что ты красивая, — ответил он, помедлив.

— А почему не сказал?

— Подумал, тебе не понравится.

— Да кому ж такое может не понравиться? Смешной ты… Это называется комплимент. Говори их почаще — и успех у прекрасного пола тебе обеспечен.

— Ну откуда ж я знал…

— А за ужином так прямо рассыпался.

— Тогда я их не тебе, а вам говорил.

— По-твоему, есть разница?

— Не знаю… Наверно…

Песня закончилась, и они отошли к краю площадки.

— Девушка, вас можно пригласить? — к Кате подошёл какой-то улыбающийся парень в завязанной на животе узлом ковбойке.

Она вопросительно оглянулась на Андрея, но тот сразу отвёл глаза и уставился куда-то в сторону. С видом, будто его это нисколько не касается.

— Извините, я не танцую.

Парень отошёл, а Андрей так и остался стоять полуотвернувшись. В голове была сумятица. Ну и что ему сейчас делать? Зря он ей, конечно, про тот свой сон сказал… На кой чёрт он опять путается у неё под ногами…

— Андрей… Может, пойдём прогуляемся? — нерешительно предложила Катя, беря его под руку.

— Как хочешь…

Время шло к закату и под кронами деревьев уже начинал сгущаться вечерний сумрак. Катя не знала, о чём заговорить, и они шли молча куда-то в глубину парка, под неустанный звон разошедшихся цикад.

— Почему ты его послала? — неожиданно спросил Андрей, не глядя на неё.

— Мне показалось, ты этого хотел… — ответила она после паузы.

— А при чём тут вообще я?

— Ни при чём… Но я же с тобой пришла… Мог бы сам ему сказать: «Девушка со мной»…

— И что?

— И он бы отстал…

Опять наступило молчание.

— Но ты ведь хотела с ним пойти…

— Хотела… — она неопределённо пожала плечами. — На то ж и танцы… — И добавила ещё через несколько шагов: — Но и вредничать бы не стала, настроение тебе портить… Если тебя этот момент волнует.

Они снова надолго замолчали.

— Катя, — опять заговорил Андрей, — знаешь, я подумал… — он ещё немного помолчал, — напрасно мы затеяли это всё…

— Что — всё?

— Ну, на «ты» и вообще…

— Тебе надоела моя компания?

— Нет, не в том дело…

— А в чём тогда?

— Помнишь, а тебе — в самом начале ещё — сказал, что это ты у меня на поводу идёшь. В шутку — но ведь так оно и выходит. Любой моей дури потакаешь. А в действительности, ничего же ты мне не должна, и нафиг я тебе не сдался. Живи, как тебе нравится, словно меня нет вовсе…

— Андрей, ну что с тобой сегодня? — Кате показалось, она совершенно перестаёт его понимать. — Какая муха тебя укусила? Что значит, сдался — не сдался? Я и живу, как нравится. С тобой вот время проводить… И всё меня в тебе устраивает… Ну, пока ты таким вот образом рефлексировать не начинаешь, — по губам её скользнула чуть заметная улыбка. — Я просто стараюсь, чтобы тебе тоже было хорошо… Только у меня это, похоже, не очень получается…

Ещё несколько метров прошло в молчании…

— Катя…

— Что? — спросила она, не дождавшись продолжения.

— Кать, не сердись… Я же тоже хочу, как тебе лучше…

— Ну и ладно тогда, кончай это самоедство. Идём назад, а? Мы ведь сюда развлекаться пришли, а не отношения выяснять.

— Идём… — согласился Андрей. — Только давай к кассе сначала: я вспомнил, сегодня же понедельник, расписание на неделю должны вывесить.

Они прошли другой аллеей к будочке кассы.

— «О, счастливчик!» — прочитал он. — Комедия, Англия. Смотрела?

— Нет, не слышала даже. Совсем новое какое-то.

— Давай сходим!

— Нет, Андрей, сегодня я не могу.

— Почему?

— Ну мы же с тобой сторожа не предупредили — а как я в таком виде на балкон полезу? — Катя растянула в стороны свою макси-юбку. Завтра оно же идёт, сходим завтра, ладно? Я шорты с кедами надену. Заодно и на лодках твоих покачаемся наконец — договорились? Да и народу, может, поменьше будет.

— Хорошо, давай завтра.

— А сегодня, как вернёмся — это чтоб тебя совесть больше не мучала — отработаешь мою «американку». Забыл, поди, уже?

— Ничего я не забыл… А что ты с меня хочешь?

— Увидишь.

Огоньки вспыхивали и гасли. И кружились хороводами, наполняя ночную рощу призрачным зеленовато-жёлтым сиянием. Андрей замер при виде этого зрелища, не веря своим глазам.

— Катя, что это?

— Светлячки. Марина навела. Они вчера с Валерой тут гуляли.

— Здорово… И… потусторонне как-то…

— Поэтому, наверно, в Японии и считается, что светлячки символизируют души недавно умерших. Особенно, погибших на войне.

— Не очень-то радостная ассоциация.

— Есть и повеселее. Говорят ещё, свет их так глубоко проникает в душу, в самое сердце, что пробуждает спящую там любовь. Марине именно эта интерпретация больше всех понравилась.

— Кто б сомневался. Вот и Людочка не даст соврать.

— Людочка сама соврёт, дорого не спросит.

— Нет, ну почему? Всё как раз очень логично: вчера — светлячки, а уже сегодня он ей мяч буржуйский дарит, чёрт-те за сколько. — Андрей фыркнул, не сдержав смешка. — Я думал, он лопнет с натуги, пока надует. Весь покраснел аж.

— Не злобствуй. Держи, лучше, — она сунула ему в руки выпрошенную на кухне пустую банку из-под сока.

— Ты хочешь, чтобы я их тебе наловил? А зачем?

— Затем, что ещё светлячки способствуют трудолюбию и упорству — а бездельнику и троечнику вроде тебя это не повредит, — пошутила в ответ Катя.

— Ах-ах-ах, — передразнил он её. — Нет, серьёзно, зачем они тебе? Что ты с ними делать собираешься?

— В