Пробуждение - Нефер Митанни

определённо сегодня с вами что-то не так, - заключила она и изучающе посмотрела на Анну в лорнет, - вы же совсем не держите ритм, на вас это не похоже… Что случилось, mein Kind? **- Эмилия Карловна, - Сергей шагнул в двери гостиной, - разрешите мне отвлечь вашу ученицу на некоторое время? – с любезной улыбкой кивнув гувернантке, он, украдкой взглянул на Анну.При появлении Сергея девушка вспыхнула, перестала играть и как-то странно, будто прося о чём-то, посмотрела на свою наставницу.- Право, наш урок ещё не окончен, сударь… - Эмилия Карловна в замешательстве глядела на воспитанницу, пытаясь понять её реакцию. – Но, пожалуй, нам стоит сделать перерыв, - внезапно разрешила она и улыбнулась.- Анна, прошу вас пройтись со мной, - Сергей склонился к девушке и поцеловал ей кончики пальцев.- Сергей Владимирович, - она поспешно отдёрнула руку, - я… не могу…Мне нужно, закончить пьесу… Ведь так, Эмилия Карловна? – и она посмотрела на гувернантку, надеясь, что та решит продолжить занятия.Но Эмилия Карловна поняла всё наоборот и внезапно сказала:- О,Fraulein Anna , мы, пожалуй, прервёмся ненадолго. Здесь ужасно душно, вам необходимо пройтись по саду, - она выразительно взмахнула лорнетом, - а я пока поднимусь к себе, припудрю лицо.С этими словами Эмилия Карловна выплыла из гостиной.Едва они остались вдвоём, Анна попыталась уйти, но Сергей удержал её.- Анна, прошу вас, останьтесь! Вот, это вам, - он протянул ей маленький букет ландышей, - ведь это ваши любимые цветы… я никогда не имел возможности подарить их вам…- Спасибо, - девушка смущённо улыбнулась и поднесла цветы к лицу, наслаждаясь любимым ароматом, но её глаза оставались грустными. - Сергей Владимирович, кажется, вчера я всё вам сказала и…Она не договорила, он перебил её:- Не всё!.. Давайте, действительно выйдем в сад. – Я имею кое-что рассказать вам…К его удивлению, Анна согласилась, и через минуту они шли по липовой аллее.- Я вчера был у тётки, - начал Сергей после некоторого молчания, - и… просил вашей руки.- Вы сделали это?! – она посмотрела ему в лицо, удивление, смешанное со смущением, испугом и затаённой радостью, читалось в её взгляде.- Да, - Сергей остановился и, глядя ей в глаза, сжал её руки.Анна молчала.- Тётка решительно отказала… - нахмурившись, заключил Сергей и сразу, с поспешностью добавил: - Но это не имеет никакого значения! Я увезу вас и… мы обвенчаемся.Он с замиранием сердца ожидал её ответа.Анна, опустив глаза, вспыхнула и прошептала дрогнувшим голосом:- Это невозможно…- Но почему?! – недоумевая, воскликнул Сергей.- Я не могу противиться воле вашей тётушки…- отвечала она упавшим голосом, отвернулась и отошла в сторону, не выдерживая его взгляда.- Анна, это глупо! – в волнении Петрушевский провёл рукой по лицу, тряхнул головой.- Да как же вы не понимаете, что я – никто, хотя и благородного происхождения?! - с жаром воскликнула она и с горечью, как-то отрешённо глядя через плечо Сергея, продолжала: - Да, Марья Фёдоровна вырастила меня и дала всё, что необходимо. О, да, моё детство ничем, почти ничем не отличалось от детства любой другой девушки из приличной семьи… Меня баловали…Впрочем, я всегда знала своё место… Сначала я жила с няней в Лавровке. Когда вас определили в пансион, Марья Фёдоровна взяла меня к себе в дом. Вы редко бывали здесь, а в ваши нечастые визиты, мало замечали меня… Наверное, я казалась смешной и скушной. Я же просто побаивалась вас. Марья Фёдоровна говорила о вас много, и по её рассказам вы представлялись мне очень умным и вообще… не таким, как другие. Поэтому, когда вы заводили со мной разговор, я терялась и не знала, что ответить, а вы убегали…- Я был глупый мальчишка, - улыбнулся Сергей, - но знаете, мне всегда хотелось расшевелить вас. Вы были такой маленькой, недоверчивой, словно испуганный котёнок, и я почему-то всегда думал, что могу вас чем-то обидеть, сделать больно… И я убегал. Я считал себя взрослым, вы же были ещё ребёнком, - он вновь улыбнулся.- Так могу ли я быть неблагодарной? – Анна, отбросив воспоминания, вернула разговор в прежнее русло. – Я не смогу пойти против воли Марьи Фёдоровны и… и сделаю, как она хочет. Ведь она… была бы огорчена, если бы вы … женились на бесприданнице…Девушка устало закрыла глаза, как-будто не желала больше ни о чём говорить.- Но … вы же губите себя и меня! – руки Сергея легли на её плечи, и он ощутил, как она задрожала, заглянув ей в глаза, попытался увидеть в них что-то, известное ему одному. В его лице промелькнуло нечто жёсткое, нетерпящее никаких возражений.- Вас – понимаете? – я люблю именно вас! И для меня не имеет значения ваше происхождение и мнение тётки на этот счёт!Что-то безумное метнулось в его глазах, и обычно такая мягкая их синева сменилась почти стальным блеском.- Я … не могу, не хочу больше говорить об этом, - Анна решительно отстранилась от него, - вы мучаете меня!- Хорошо, - Сергей опустил голову, - пусть так… Я сейчас оставлю вас… Но, умоляю, скажите мне об одном… - он замолчал, словно собираясь с силами, и спросил, опять устремившись к её глазам: - Вы лгали мне, когда говорили, что верите в любовь и брак без любви считаете ужасным?- Нет, - глаза Анны наполнились слезами, отчего стали казаться ещё больше. – Я говорила правду… Я действительно так считаю…- тихо прошептала она.- Имея подобные убеждения, вы сможете жить без любви?! – голос Сергея звучал спокойно, однако его лицо исказилось от отчаяния, - вы готовы принадлежать человеку, которого – ведь вы точно это знаете! – никогда не сможете полюбить?!Анна молчала. Отвернувшись от него, она стояла, прислонившись к толстому стволу липы, и её плечи вздрагивали от беззвучных рыданий.- Вот, возьмите, - Сергей протянул ей платок и, стараясь сдержать свои чувства, заговорил мягко, но настойчиво: — Я не хочу причинять вам боль, для этого я слишком люблю вас… Но вы должны знать … ваш брак с Никитиным – сделка… Он покупает вас у тётки… Простите, что говорю вам это! Не плачьте. Сейчас я вас оставлю и никогда, клянусь вам, никогда не посмею тревожить, если только вы сама не позовёте меня, если вам не потребуется моя помощь. Вы можете быть уверены в моём обещании… Прощайте, - он склонил голову и скрылся в кустах.Столь поспешно оставив Анну, он не мог видеть, как девушка,