Стефани Лоуренс - Жаркая страсть

— Величина урожая значительно изменяется в зависимости от погоды, — невозмутимо ответила Клэрис. — Насколько я понимаю, больше восьмисот бушелей в этом году не получить.

Ее тон был по-прежнему холодным. Отчужденным. Обескураживающим. Джоунз, очевидно, намеревался расспросить подробнее, но, изучив ее бесстрастное лицо, предпочел замолчать.

Прошло несколько минут, Джоунз продолжал хмуриться. Клэрис подчеркнуто взглянула на каминные часы:

— Мистер Джоунз, если вам больше нечего добавить… у нас много дел…

— Нет-нет, пожалуйста! Я просто думал, что можно предпринять… относительно стимула.

Очевидно, ему было трудно осознать происходящее. Клэрис легонько барабанила ногтями по подлокотнику. Джоунз перевел взгляд с ее пальцев на Джека.

— Сколько всего у вас садоводов?

— Не знаю точно, — поморщился Джек.

— Семнадцать, — вставила Клэрис. — А в чем дело?

— Я подумал… что, если раздать по два фунта каждому в благодарность за то, что продали урожай мне?

— Три фунта! — отрезала Клэрис.

Джоунз уставился на нее. Они наблюдали, как он наскоро производит вычисления.

— Три фунта каждому садоводу плюс шиллинг свыше рыночной цены за бушель, и вы получаете весь урожай. Итак, мистер Джоунз, мы договорились? — надменно осведомилась Клэрис.

Джоунз поспешно закивал:

— Да. Конечно.

— Превосходно.

Джек, широко улыбаясь, откинулся на спинку кресла:

— Я попросил, своего поверенного написать контракт о продаже. Вам нужно только поставить цифры и подписать.

Клэрис равнодушно смотрела, как Джоунз ставит подпись. Два человека ее засвидетельствовали.

Отодвинув стул, Джоунз поднялся, не сводя глаз с документа, словно не мог понять, что натворил.

— Итак, Джоунз, когда урожай будет снят, мы доставим его в Бристоль. — Джек хлопнул торговца по плечу и проводил до двери. — Как только вы пришлете деньга для садоводов, сделка будет завершена. Поздравляю!

Он протянул руку.

Джоунз, очнувшись, почтительно ее пожал. Лицо его просветлело.

— Благодарю вас, милорд. Иметь с вами дело — истинное удовольствие, — сказал он и низко поклонился Боадицее: —Леди Клэрис.

Даже с другого конца комнаты Клэрис увидела, сколько самодовольства было написано на его лице. Воображает, что сумел ее провести?

Она величественно наклонила голову:

— До следующего раза, Джоунз.

Широкая улыбка на миг дрогнула. Но губы Джоунза тут же растянулись в улыбке. Радостно кивнув, он отбыл.

Джек проводил его до холла и велел Хоулетту открыть дверь. Вернувшись в кабинет, он нашел Клэрис на прежнем месте. Подошел ближе и протянул руки.

Клэрис подняла глаза, вложила ладошки в его руки и встала со стула. Их взгляды встретились.

— Победа! — прошептал Джек.

Она улыбнулась легкой неуловимой улыбкой. Он отпустил ее руки и потянулся к ней… Оба услышали торопливые шаги в коридоре, В дверь постучали.

Проглотив проклятие, Джек отступил в сторону.

— Войдите.

В дверь просунулась голова одной из горничных верхнего этажа:

— Меня послала миссис Коннимор, милорд. Велела передать, что молодой человек пошевелился. Она подумала, что вы захотите прийти, на тот случай если он очнется.

— Да, конечно.

Клэрис поспешила к двери.

Джек, сгорая от разочарования, последовал за ней.

Его задержал Григгс, выглянувший из конторы, чтобы о чем-то спросить. Джек догнал Клэрис как раз в ту минуту, когда она входила в комнату раненого. Но молодой человек по-прежнему лежал без сознания. Глаза его были закрыты.

— Он только сейчас метался на постели, — расстроилась миссис Коннимор. — А потом… снова ушел.

Клэрис всматривалась в бледное лицо раненого.

— По крайней мере это доказывает, что он еще с нами, — заверил Джек. — Может, сон — именно то, что ему сейчас необходимо? Кости срастаются, и он не чувствует боли. Одно это уже неплохо.

Миссис Коннимор кивнула. Клэрис, казалось, почти их не слушает.

— Ну что? Вы его узнали? — спросил Джек.

Клэрис покачала головой.

— Чем быстрее он худеет, особенно лицо, тем больше я уверяюсь, что когда-то видела его. Но где?

Они долго стояли у кровати, пока Джек не тронул ее за локоть.

— Сколько бы мы тут ни мучились, пытаясь вспомнить, толку все равно нет. Пойдемте. Я провожу вас до дома священника.

Они спустились вниз и вышли во двор.

— Пойдем этой дорогой, — показал Джек на зеленеющие, спускавшиеся к ручью газоны. — Прекрасная прогулка, особенно в такой день. В последний раз я прогуливался здесь больше тринадцати лет назад. В этих местах все так же спокойно или прибытие дочери маркиза взбаламутило тихие воды?

— Вначале да, — грустно усмехнулась Клэрис. — Каждый старался дать бал или ужин в мою честь. Но, по правде говоря, я прибыла сюда, потому что вызвала скандал в светском обществе. И мне вовсе не нужны были развлечения, как и знакомство с каждым холостяком на двадцать миль в округе. Но я ничего не могла поделать. Нельзя же оскорблять людей неучтивостью! Но как только новизна немного поблекла, здешняя светская жизнь вернулась к обычному ритму, и Меня в основном оставляют в покое, позволяя заниматься своими делами.

— А именно управлять моим поместьем. Знаю, знаю… — Он поймал ее укоризненный взгляд и примирительно улыбнулся. — Вы были здесь, в отличие от меня. И… и поверьте, я очень вам благодарен.

Судя по ее взгляду, он имел на это веские причины.

— Не слишком охотно, но искренне? — усмехнулась она.

— Совершенно верно, — согласился Джек.

Они пошли вдоль берега, к полям поместья. Добрались до моста и свернули на дорожку, идущую вдоль полей, прилегавших к дому священника.

— Итак, — заговорил Джек, — вы жили в мире и покое?

— Сомневаюсь, что в Эвнинге многое изменилось за время вашего отсутствия. Здешнее общество остается довольно нетребовательным.

— Но мне трудно поверить, что соседские джентльмены настолько неповоротливы. Надеюсь, они приезжали с визитами?

Клэрис прищурилась.

— Да, к сожалению. Слишком часто. Можно бы подумать, что за семь лет они должны были сообразить…

Не дождавшись продолжения, Джек докончил:

— …что вы не собирались выходить замуж ни за кого из них?

— Совершенно верно, — сухо ответила она.

— Вы должны простить их. Они всего лишь мужчины, — улыбнулся он.

Клэрис красноречиво фыркнула. Улыбка Джека стала еще шире.

Значит, у нее нет ни поклонников, ни жениха. Насколько он понял, она вообще недолюбливает мужской пол — во всяком случае, тех, кто добивается ее руки. Учитывая ее историю, он не удивлен. Ни одна леди ее круга, богатая, благородного происхождения и привлекательная к тому же, не останется старой девой, не имея определенных взглядов на брак. Но Джек хотел в этом убедиться. И теперь убедился.