Людмила Сурская - Рыцаря заказывали?

Словно поняв её метания, он наклоняется к розовому ушку покрытому белым кружевом и шепчет:

— Люлю, детка, всё будет хорошо!

Юлия чуть заметно кивает. Ей страшно и безумно любопытно. Когда все поднялись из-за стола и народ стал потихоньку рассасываться, у неё из глаз брызнули слёзы. Мама что-то шепнула Косте на ухо и он, подхватив вдруг обмякшую Юлию на руки, унёс в комнату. Казалось на его руках она успокоилась. Оказалось ровно до спальни. Съёжилась — увидев застеленную в кружева кровать с горой подушек. За дверью он осторожно опустил её. Она вопросительно посмотрела на него. Придерживая жену за талию, потушил свет. Оставалось только раздеться и лечь в постель. Поняв, что это придётся сделать при нём покраснела. Он попробовал раздеть сам, Юлия возражая залепетала: — Я сама, я сама… Чтоб не напугать ещё больше, он отступил занявшись собой. С делано весёлым видом, показывая ей что, мол, ничего в том необычного нет и ей следует равняться на него, снял френч. Юлия украдкой наблюдая за ним краснела. "Боже, сколько же можно краснеть, я наверняка похожа на свеклу!" Надеялась — из-за темна он не видит её уловок. От его мускулистого тела хотелось зажмуриться, казалось: его могучим плечам тесно в маленькой девичьей комнатке. Напугалась: "Он раздавит меня". Не заметить её испуга он не мог и проглотив смешок по этому детскому поводу, снял френч и рубашку, а она избавившись от туфель топталась на месте. С её платьем произошла заминка. Спину его украшал целый ряд малюсеньких атласных пуговок вдетых в такие же тонкие атласные петельки. Достать их она не могла и маялась, стесняясь попросить помощи. Штук пять сверху, это всё, что она способна расстегнуть. Костя поняв её ужас, усмехаясь, шагнул к ней. Она вздрогнула от первых же касаний его рук и нерешительно повернулась к нему спиной. Убрав с шейки прядку волос, принялся выщёлкивать недосягаемые пуговки, сопровождая полученную свободу поцелуем. Юлия не поднимая глаз дрожала. Покончив с пуговицами и пробежав руками по девичьим изгибам спины и бокам, он развернул жену рывком притянув к себе. Его руки легко, одним движением спустили лифт платья до самой талии. Подведя руку под вздымающую грудь он прижался губами к её плечу. Юлия проглотила слова: "Какой ужас! Должно быть стыдно". Но стыдно не было. Рука медленно и нежно ласкала грудь, а жёсткие пахнущие табаком губы завладели её приоткрытым в изумлении ртом. О том, что он делает, подумать не успела. Полыхала огнём вся. Головокружительный поцелуй охватив огнём потряс обоих. Но испуг тут же поборов желание превратил её в камень. Она в мольбе сложила руки на груди: "Не спеши!" Он хотел её, и с каждой минутой всё сильнее, но отступил поняв, что она просила потерпеть. Теперь уже совсем немного. Самую чуть-чуть… Он осилит. И девочка будет навечно принадлежать ему. И всё-таки недовольство скользит в его движениях. Он не понимает зачем это нужно, но подчиняется. Охлаждая свой пыл принялся наблюдать издалека, как дрожала от страха и нетерпения его девочка. Торопливо освободившись от платья она аккуратно свернула его на двое, потом ещё пополам и ещё. Сложила вместе с фатой на стул. Расправила. Он ждал когда же она кончив с копошением продолжит раздевание и его пытку. Гадал: рубашечку не снимет, но чулки непременно. И вот волнующий момент наступил. Потопталась и отвернувшись от него поставив ногу на стул шустро спустила один. Гладкая белизна кожи полыхнула перед его глазами продемонстрировав точёную ножку. "Эх, если б не так быстро". С другим к его неописуемой радости так скоро у неё расправиться не получилось. Запуталась с резинкой. Аккуратно сложив своё добро засунула в туфли. Снимая своё галифе и сапоги, Костя потешался. Он готов был проглотить её вместе с чулками, они ему не помеха. Девочка воспламеняла его, но торопиться нельзя. Старательно натягивая на колени короткую рубашечку, она попыталась вскарабкаться на высокую кровать. Но не тут-то было. Он сжалившись подсадил. Она замерла в его руках. Глаза в глаза, губы в губы. Она приготовилась к тому чудному захватывающему поцелую, которым он её несколько минут назад поил. Но нет: его твёрдые руки сгрудив её кружевную рубашечку пронеслись в жёстком беге по спине. Мужские, по хозяйски требовательные губы, поскользив по лицу и чуть коснувшись дрожащих губ, пустились в плавание по её телу. Рубашечка мешала и он рванув её руки вверх одним рывком сбросил. Тонкая ткань бесформенно упала перекинувшись на спинку кровати. Она задохнулась. Пока он терзал её кожу пьяными, зажигающими в ней огонь поцелуями, плохо понимала — жива или уже на небесах. А в голове торчало вопросом любопытство: когда же ЭТО начнётся? А всё тело тем временем сделалось мягким и податливым. Голова словно в розовом тумане. Пауза. Он любуясь с нежностью, но замешанной на победе охотника над дичью смотрел на неё. Очнувшись пыталась прикрыться. Он властным движением губ, рук не позволил ей этого сделать. Жёсткий и нежный. Непонятно. Таким она его ещё не знала. Она тихо ахнула. Он опомнившись отступил. С ней нельзя ещё так… Надо потерпеть. Переходя на нежное мурчание, он дал ей передышку…Чтоб успокоиться поднялся и отошёл покурить.

Он стоял к ней спиной, нагой. Не послушные глаза скользнули по его широким плечам и узкому тазу, скрываемых раньше формой. "С ума сойти!" Она зажмурилась упав опять в подушки. Подсматривать нехорошо. Закрыла ладошками горящее лицо. Что он с ней только что делал? Почему убежал курить? с ней что, что-то не так? Оказавшись на перине с ходу принялась шарить одеяло, ей вдруг стало ужасно стыдно за нагой вид, но не успела. Под его весом заскрипела кровать, ломая её планы Костя растянулся рядом. И не просто рядом, а навис над ней. Его сильные руки оторвав от подушек приподняли её притянув к себе. Он горел желанием. Она страхом, любопытством и ожиданием. Бархатный голос ломаясь хрипотцой пропел:

— Девочка моя, я люблю тебя. Очень, очень…

Это укол счастья в самое её сердце. Его руки прошли лаской по её плечам. Юлия видела перед собой только его нежные глаза, в которых плескалась любовь, тонула её надежда на счастье, и всё… Утром проснувшись на его широкой груди, в объятиях сильных и таких нежных рук, Юлия опять зарделась и пыталась сползти под простыни. Он, поймав губами её ушко, прошептал:

— Юленька, ты моя жена. Я научу тебя быть женщиной. — Она мало что понимала. А он улыбаясь провёл подушечкой пальца по её носику. — Тебе непривычно, счастье моё, мне тоже. Я тоже не привык видеть женскую головку рядом на подушке. Но мы муж и жена теперь.

Юля не отлепляя щеки от его могучих мышц поскребла пальчиками на широком плече, это означало, что она поняла и ничего не имеет против. Говорить для неё в ближайшие минуты не представлялось возможным. Зато она могла поцеловав его ладонь вспоминать и думать о прошедшей ночи, которую провела с мужем, которая была такой чудесной, а будущее, если о нём можно думать казалось только светлым и прекрасным, как весна.