Зара Деверо - Бархатистые прикосновения

– Кажется, я начинаю привыкать к роскоши, - покаялась она Тони, поглаживая себя по бедрам и сладко потягиваясь, словно сытая кошка на подоконнике, нагретом солнышком.

Тони налил ей апельсинового соку из графина со льдом.

– Я давно не представляю себе другой жизни, - сказал он, хитро сверкнув глазками. - Ну, как прошла твоя встреча с лордом Бернетом? Мне не терпится узнать все в подробностях! Ты не хочешь поделиться со своим наставником своими первыми впечатлениями?

– Я не стану разговаривать на эту тему! - сердито ответила Карен.

– А вот маркиз с удовольствием вспоминая вашу встречу. Он, кажется, весьма впечатлен тобой.

– В самом деле? - оживилась Карен.

– Да, представь себе! - Тони улыбнулся и пододвинул к своей собеседнице вазу с консервированными фруктами. - У тебя неплохие шансы, детка!

Карен промолчала, предпочтя заняться десертом. Кормили их в усадьбе вкусно и сытно: разнообразными салатами и холодными закусками, чудесными овощами, сырами изысканных сортов, ветчиной, копченой колбасой, свежеиспеченными булочками, холодной говядиной, виноградом, разнообразными фруктами, соками, за которыми следовали кофе и сласти.

– Не стану скрывать, Тони: мне наплевать, что маркиз думает обо мне, - заявила Карен, положив приборы на скатерть. - Для меня главное - чтобы он остался доволен моей работой.

– Да, конечно, - с важным видом кивнул Тони.

– Я не шучу! - вспыхнула Карен.

– - Кто же в этом сомневается? - Он развел руками и пожал могучими плечами. - У меня и в мыслях не было заподозрить тебя в несерьезности! - Но глаза его лукаво сверкнули.

– Прекрати ерничать. Тони! И не говори глупости! Я не собираюсь становиться третьей участницей в их с Арминой милых забавах.

Тони сделал большие невинные глаза, но при этом протянул руку и провел пальцем по вырезу у нее на груди. Почувствовав близость его шаловливых пальцев, ее соски отвердели и отчетливо обозначились под тонкой тканью. Тони слегка ущипнул их. Карен отодвинулась, нахмурившись, и сжала бедра, почувствовав предательское томление внизу живота. Трусы прилипли к ягодицам. Клитор ожил и высунулся из складок половых губ. Промежность увлажнилась.

– Не лучше ли нам удалиться в наш милый уголок - хранилище заветных рисунков? - пробормотал Тони, подтягивая брюки, на ширинке которых обозначился бугорок. - Мне захотелось еще разок взглянуть на эти шедевры. А тебе?

Потайная комната, в которой заблаговременно устроился маркиз, условившись с Тони, что тот приведет сюда Карен после обеда, был полон летней неги. В узкое оконце веял прохладный ветерок, насыщенный запахом свежескошенного сена. Лучи солнца образовывали вокруг головы Мэллори Бернета нимб, в нем лениво кружились пылинки и мухи.

Развалившись в кресле напротив двустороннего зеркала, маркиз с нетерпением ждал, когда появятся Тони и Карен. Наконец потайная дверца отворилась, и за зеркалом возникли фигуры архивиста и его очаровательной помощницы. Словно кинжал, сердце маркиза пронзило вожделение, сладко заныло в мошонке. Головка члена разбухла, яички поджались. На душе у Мэллори полегчало: Тони выполнил свое обещание.

Внешность Карен чрезвычайно возбуждала маркиза: высокая и стройная, она не сутулилась и обладала грациозной походкой балерины. Ее широкие бедра говорили о способности влагалища вместить пенис любого размера. Нравился ему и ее независимый, диковатый характер. Вспомнив, какова Карен обнаженная, маркиз нетерпеливо потер ладонью свой удлинившийся инструмент.

Тони покосился на зеркало и усмехнулся. Ничего не подозревающая Карен легла на стол и раздвинула согнутые в коленях ноги. Прижавшись к ней низом живота, Тони стал целовать ей шею, грудь и плечи, обнимая за талию. Свободной рукой он ласкал ее соски. Лицо Карен раскраснелось от страсти, она с удовольствием отдавалась его ласкам.

Мэллори утратил контроль над собой и, раскинув ноги пошире, извлек из брюк свой сердитый пенис, уставившийся единственным глазом в зеркало на стене.

Между тем события по другую сторону зеркала разворачивались стремительно. Тони стащил с Карен бюстгальтер и трусы, придал ей позу, позволяющую стороннему наблюдателю в деталях видеть ее половые органы: раскрывшиеся срамные губы, волосики на лобке, розоватые глянцевые складки у преддверия влагалища. Тони начал массировать клитор, разбухший, твердый и багровый.

Карен впилась взглядом в его ловкие пальцы, теребящие ее заветный бугорок, судорожно сглотнула и чувственно раздула ноздри. Складки ее половых губ увлажнились и стали похожи на лепестки шиповника. Тони вошел в раж и отчаянно тер клитор, тяжело сопя и потея. Мэллори сжал пенис в кулаке и, стиснув зубы, ждал, когда же Тони рванет язычок молнии на ширинке и, достав член, засадит его Карен, поставив ее на четвереньки. И едва лишь Тони сделал это, схватив свою помощницу за бедра и натянув анусом на головку члена, как Мэллори принялся онанировать, закусив нижнюю губу и громко дыша.

Пенис стремительно разбухал в его руке, головка раздулась и стала лиловой, мошонка подергивалась, переполненная семенной жидкостью. Карен, закинув голову, грациозно поводила бедрами в такт ударам Тони и блаженно постанывала от ощущения его крепкой плоти внутри себя.

Мэллори стиснул зубы, сдерживая рвущийся наружу рык, и начал мастурбировать с удвоенной энергией. Движения его обрели размеренность, уверенность и размашистость. Ему казалось, что это он сжимает ягодицы Карен и пронзает ее розовую попку своим копьем, вдыхая божественный аромат.

Тони пришел в неистовство, он рычал и двигал торсом с чудовищной быстротой. Карен уперлась головой в стол и выпятила зад так, что фаллос входил в него целиком. Мэллори не отставал от Тони и боялся лишь одного: что он придет к финишу первым.

А по другую сторону зеркала соитие двух архивистов во время обеденного перерыва достигло своего апогея. Карен открыла глаза, готовые вылезти из орбит, и раскрыла рот. Видимо, фаллос Тони, пыхтящего за ее спиной, давил ей на диафрагму. Она прижала ладонь к своему заветному бугорку и принялась его тереть Тони издал звериный рык и, тряся бородой, задергался в оргазме. Карен закрыла глаза и тоже забилась в конвульсиях. Мэллори обдало жаром, он сдавленно охнул и, содрогнувшись, выплеснул тугую молочную струю на зеркало. Потом ему стало так хорошо, что он уронил руки и, обмякнув, впал в забытье.

Телефон зазвонил, едва лишь Карен отперла дверь Лаврового коттеджа, вернувшись туда после работы. Бросив сумочку на пол, она подняла трубку:

– Алло!

– Привет, это Армина! Что ты собираешься делать вечером?

– Хочу принять душ…