Барбара Картленд - Шотландцы не забывают

— Поэтому я предлагаю вам тысячу фунтов, мисс Линфорд, если вы уберете отсюда детей — чтобы они исчезли, как исчез их отец, оказавшись вне досягаемости моего мужа и меня.

Пепита была столь поражена, что могла лишь в изумлении глядеть на свою визави, не в силах поверить в услышанное.

— Тысяча фунтов — большие деньги, — заметила герцогиня, — и я уверена, вам этот план должен показаться очень выгодным. Я также намерена откладывать на ваше имя по пятьсот фунтов ежегодно в любом банке по вашему усмотрению — при условии, что наша договоренность останется тайной для моего мужа и всех остальных членов семейства Мак-Нэирнов.

Она говорила медленно и отчетливо, как будто продумала каждое свое слово заранее.

Только когда она умолкла и Пепита поняла, что от нее ждут ответа, она с неимоверным усилием промолвила:

— Мне кажется совершенно… невероятным, что ваша светлость может считать такой… ошеломляющий план возможным… даже если бы я согласилась… принять деньги, которые вы мне предлагаете.

— Это очень даже возможно! — возразила герцогиня. — Я найду судно, которое увезет вас ночью, и полагаю, что вы либо вернетесь в Англию, откуда прибыли, либо, если предпочтете, отправитесь на Шетлендские острова , где найти вас будет почти нереально.

— И вы полагаете, это будет подходящее место для воспитания будущего герцога Стратнэирнского? — спросила Пепита.

Она ощутила теперь, как в ней закипает гнев и первоначальный шок от предложения герцогини уступает место негодованию.

Как мог родиться в ее уме этот омерзительный план?

— Герцог изгнал своего сына Алистера за его непокорность и предательскую женитьбу на англичанке без его позволения, — напомнила герцогиня.

Немного помолчав, она продолжала:

— Он умер, уже не являясь членом клана. Он был отверженным, изгнанником! И его дети должны расплачиваться за его грехи и занимать то положение, какое он занимал при жизни.

— Вы, конечно, можете думать так, ваша светлость, но теперь, когда герцог увидел, что Рори похож на своего отца и на него самого, и убедился, что он истинный Мак-Нэирн, я не поверю ни на мгновение, будто после исчезновения мальчика герцог не предпримет тщательные его поиски.

— Мой муж поступит так, как я хочу, властно заявила герцогиня, — а я решила, что, если у меня будет сын, он станет следующим герцогом Стратнэирнским!

В ее голосе звучал неприкрытый вызов, и было очевидно, что вся суть проблемы заключается именно в этих ее признаниях.

— Я могу понять чувства вашей светлости, — спокойно сказала Пепита. — Но тем не менее ни при каких обстоятельствах не смогу согласиться, чтобы моего племянника лишили его родственных прав.

Она тяжко вздохнула.

— Более того, так же, как моя сестра, если б она была жива, я буду бороться за его право занять место, принадлежащее ему по рождению.

Теперь ее голос звучал не менее вызывающе и решительно.

Две женщины смотрели в упор друг на друга, и у Пепиты непроизвольно возникла мысль, что если бы они были мужчинами, то, между ними, наверное, состоялась бы дуэль.

Но она действительно сражается в этот момент, используя в качестве оружия все свои нервы и провидческие способности.

А ее интуиция подсказывала ей, что герцогиня — весьма грозный враг, готовый употребить все имеющиеся у нее средства для достижения своей цели.

Дальнейшие слова были излишни, и они продолжали внутреннюю молчаливую борьбу друг с другом, стараясь подавить своей волей противную сторону, пока герцогиня не подала голос, прозвучавший в тишине комнаты как скрежет.

— Ну что ж, хорошо, мисс Линфорд, но я считаю это глупостью и упрямством, а потому, что бы ни случилось в будущем, вина будет лежать полностью на вас!

— Я могу лишь надеяться, ваша светлость, — ответила Пепита, — вы не забудете, что Рори еще ребенок, а дети чрезвычайно уязвимы и тонко чувствуют отношение к ним со стороны взрослых.

— Достаточно, мисс Линфорд! — одернула ее герцогиня.

— Поскольку вы отказались от моего предложения, остается лишь уповать на то, что у вас найдется достаточно денег, чтобы содержать себя, когда вы уедете отсюда.

Злобно и с расстановкой она продолжала:

— Его светлость уже решил, что Рори необходим воспитатель, и я в настоящий момент ищу шотландскую гувернантку, которая занялась бы обоими. Так что ваши услуги скоро окажутся излишними!

С этими словами герцогиня поднялась со стула и медленно, с напускным достоинством покинула комнату.

На какое-то время Пепита утратила способность двигаться и даже мыслить.

Ей все еще трудно было поверить, что герцогиня действительно пыталась подкупить ее, чтобы отделаться от детей.

Да, она была права, чувствуя, что ненависть герцогини возрастает с каждым днем: она уже готова на все, даже самое чудовищное, лишь бы не видеть их.

Пепита слишком ясно представляла, какой унылой была бы их жизнь на Шетлендских островах, холодных, мрачных и практически безлюдных.

Но даже и в Англии им пришлось бы не намного лучше: у нее не было дома, и ей предстояло бы взять на себя бремя ответственности за будущее детей.

«Она сумасшедшая, если думает, что ее план удался бы! — негодовала Пепита. — Даже если б мы исчезли, герцог не остался бы к этому безучастным и принялся за поиски Рори».

И тем не менее она не могла быть абсолютно уверенной ни в чем.

В конце концов, каким бы невозможным это ни казалось, — герцог полностью исключил своего сына Алистера из своей жизни, как будто он вовсе не существовал.

И он никогда, — насколько ей было известно, — не предпринимал ни малейшей попытки узнать, жив Алистер или умер, с того самого момента, когда тот женился на ее сестре.

«Как могут они все быть столь бесчувственными и жестокими?»— недоумевала она.

От этих мыслей ей стало страшно.

Хоть она и уверяла себя, что преувеличивает угрозу и опасность для детей, она не могла отделаться от тревожного предчувствия.

Чего еще можно ожидать от герцогини?

Допустимо ли, что герцогиня, женщина, будущая мать способна нанести Рори какой-либо вред?

Но когда речь идет о судьбе детей, нельзя сбрасывать со счетов любую вероятность.

«Что мне делать?»— вновь вопрошала она себя, как минувшей ночью.

Она чувствовала, проблема, стоявшая перед ней, слишком велика, чтобы решить ее в одиночку, и понимала, что должна поговорить с Торквилом.

Она внушала себе, что после происшедшего в сторожевой башне никто не должен заподозрить ее в любви к нему, поэтому должна избегать его.

И все же теперь ей нужна его помощь, его понимание и больше всего — его близость, чтобы придать ей сил.