Стефани Лоуренс - Обещание поцелуя

Пять ночей. Вполне достаточно времени для нормального человека. Но только не для нее: он уже осаждал ее целых семь ночей. И хотя он, кажется, пробил стены, которыми она себя окружила, они пока не обрушились и ему никак не удавалось убедить ее опустить подъемный мост, чтобы он мог проникнуть внутрь.

— Как идет охота за женой?

Мартин. Себастьян повернулся к младшему брату, а тот похлопал его по плечу.

Достаточно было одного взгляда на его лицо, чтобы Мартин отступил и поднял руки:

— Клянусь, что никто не слышал.

— Молись, чтобы это было так. — Опять его одолел приступ раздражения.

— Ты все еще продолжаешь атаковать графиню? Очаровательная штучка, но чересчур остра на язык, тебе не кажется?

— Услышь она, что ты говоришь о ней в таком тоне, наверняка потребует, чтобы я тебя вздернул. Или еще того хуже.

— Она пожирательница огня?

— Ее характер мало отличается от моего.

— Хорошо-хорошо, я прекращаю тебя дразнить. Но ты наверняка и сам заметил, что дело слишком затянулось. Ты ведь не будешь отрицать, что я сторона заинтересованная.

— Заинтересованная — да. Но определенно не в такой степени, как я.

Мартин проигнорировал это замечание и огляделся.

— Ты видел Августу?

— Думаю, — ответил Себастьян, изучая кружево манжета, — что наша дорогая сестра уже покинула столицу. Сегодня утром Хантли прислал мне весточку.

Мартин бросил на него острый взгляд:

— С ней все в порядке?

— Разумеется. Но мы с ней решили, что она уже достаточно насладилась обществом, и когда я попросил ее организовать празднество в Сомерсхэме, она с радостью согласилась.

— Ах, так! — Мартин кивнул. — Прекрасная стратегия.

— Спасибо. Стараюсь как могу.

— Вон Арнольд. Мне надо переговорить с ним. — Мартин похлопал брата по спине. — Желаю удачи, хотя ты в ней не нуждаешься, но, ради Бога, не отступай. — С этим напутствием он ушел.

Усилием воли Себастьян подавил в себе раздражение. Он снова оглядел зал и понял, что потерял Хелену.

— Проклятие!

Она, должно быть, наблюдает за ним, но…

Себастьян еще раз оглядел зал и опять не увидел ее. Нахмурившись, он вышел из тени в толпу.

Целых десять минут у него ушло на ответные улыбки, приветствия и уход от пустой болтовни, прежде чем его взгляд наткнулся на мадам Тьерри. Она была занята оживленной беседой с леди Лукас. Хелены рядом с ними не было.

Себастьян еще раз оглядел гостей. Его взгляд упал на Луи де Севра, который считался сопровождающим Хелены, но все подозревали, что он приставлен к ней ее покровителем и ему велено не спускать с нее глаз. Де Севр нежно поглядывал на одну из сестер Бриттен. Себастьян направился к нему.

Шум его шагов привлек внимание Луи. Он оглянулся на герцога и, к его удивлению, улыбнулся и подобострастно поклонился.

— Ах, ваша светлость. Вы ищете мою прекрасную кузину? Наверно, она вместе со всеми отправилась в буфет.

Себастьян поблагодарил его и подавил в себе желание пожать ему руку. Этот человек, похоже, сейчас на его стороне. Мадам Тьерри тоже сменила тактику. Если никто из общества не догадывался о его истинных намерениях — а он бы узнал, если бы это было так, — тогда ему оставалось только гадать, каким непостижимым образом им обоим удалось проникнуть под его маску.

Луи определенно о чем-то догадывался. Себастьян решил пока ничего не выяснять, но, заполучив Хелену, он непременно выяснит, что кроется под его одобрением.

Через его голову он заглянул в маленький салон.

— Правда? Прошу извинить меня.

Один взгляд в открытую дверь, и он увидел Хелену. И что же она делала? Она укрепляла оборону! Ока окружила себя — нет, не джентльменами типа Уэра и ему подобных, — а последним урожаем юнцов, которые преданно смотрели ей в рот.

Они были похожи на него двадцатилетней давности, готовые, как мотыльки, лететь на ее пламя, достаточно дерзкие и наглые, чтобы позволить себе любое сумасбродство, даже бросить ему вызов.

Особенно ради нее. Они не принадлежали к его лиге, но им этого, особенно в ее присутствии, не дано было понять.

Он все взвесил, рассмотрел собравшихся, вокруг нее, покосился на жемчуг, украшавший ее шею, уши и запястья, отвернулся и подозвал лакея.

Хелена с облегчением вздохнула, когда Себастьян вошел в салон. Она привыкла к его постоянному присутствию, за последнюю неделю он стал ей необходим, словно теплое дыхание ветерка, обдувающее кожу.

Она подавила дрожь и заставила себя сфокусировать внимание на молодом лорде Мальборо, хотя он был на пять лет ее старше, она все еще думала о нем как о молодом и неопытном. Нет… скорее очаровательном.

Хотя Хелена и скучала, она чувствовала себя в безопасности. Поэтому она улыбалась и вдохновляла молодых мужчин рассказывать о своих подвигах. Об их последних гонках на парных двухколесных экипажах, о последней игре в карты с капитаном Шарпсом, о последних полетах фантазии. Они так были похожи на маленьких мальчиков.

Она расслабилась, расслабилась и ее «охрана», и вдруг рядом с ней материализовался лакей с серебряным подносом в руке. Он протянул ей поднос, на котором лежала записка. Она взяла ее, улыбнулась своим кавалерам, отошла в сторонку и развернула:

«Кто же из них, малышка? Выберете одного, и я постараюсь сделать так, чтобы он встретился со мной. Или я сам выберу одного из них, если никто не осмелится бросить мне вызов. Впрочем, если Вы не захотите, чтобы кто-то из ваших кавалеров испытал свою судьбу на зеленом поле завтра на рассвете, гоните их в шею и присоединяйтесь ко мне в приемной, расположенной рядом с холлом.

И постарайтесь не медлить, так как я человек нетерпеливый. Если Вы скоро не явитесь, то я сам приду за Вами».

Хелена прочитала последние слова как в жарком тумане. Ее руки дрожали, когда она, сложив записку, прятала ее в потайной карманчик. Сначала она должна успокоиться, перевести дыхание, унять свою ярость. Придется сдерживать ее до тех пор, пока она не сможет излить ее на Себастьяна.

— Вы должны извинить меня. — Ее голос звучал неестественно, но, кажется, никто из кавалеров ничего не заметил. — Я должна вернуться к мадам Тьерри.

— Мы проводим вас, графиня, — предложил лорд Марш.

— Нет… прошу вас… не утруждайте себя. Мадам здесь, в бальном зале, — сказала Хелена непререкаемым тоном, быстро оглядев их.

Они уступили ее желанию, попрощались, приложились к ее ручке — и забыли о ней в ту же минуту, как она оставила их одних, в чем Хелена была совершенно уверена.

Она вышла в холл, стараясь не привлекать внимания. Лакей указал ей на комнату в конце короткого коридора. Она постояла в полумраке коридора, сосредоточив взгляд на двери, затем вынула из кармана записку, развернула ее, перевела дыхание, собрала в себе всю накопившуюся злость, открыла дверь и вошла.