Виктория Холт - Дорога на райский остров

Кажется, малыш очень счастлив быть в нашем доме, так что я думаю, что там, где он жил раньше, ему было не очень хорошо. Когда я заговариваю с ним о его матери, он как-то не реагирует, да и вообще явно не хочет говорить о прошлом. Возможно, это из-за того, что его мать так недавно умерла. Однако он говорит о тете Лоис с подлинным благоговением.

Каждое утро, просыпаясь, я думаю о том" чему буду учить его, и это наполняет смыслом мой день. Фредди очень смышленый, но я вижу, что его почти не пытались чему-то обучать. Он горит желанием учиться и всегда задает вопросы.

Отец мой в совершенном восторге от меня, от Фредди и, разумеется, он совершенно опьянен своей женой.

Он рад, что Фредди приехал, потому что это так порадовало Лоис.

Похоже, мы очень счастливая семья.

Я была слишком занята, чтобы думать о дневнике, и вспомнила о нем только сейчас, когда произошло действительно важное событие.

Это самая потрясающая вещь, какая случилась в моей жизни.

Я познакомилась с Магнусом Перренсеном.

Все произошло как будто случайно. Недавно за обедом папа объявил, что коллега-картограф из Скандинавии написал ему по поводу своего сына.

— Судя по письму отца, молодой человек полон энтузиазма. Он только что вернулся из экспедиции по Тихому океану. Похоже, он интересуется практической стороной изготовления карт.

— Я всегда считала это наиболее интересным, — заметила я. — Открывать новые земли и определять расстояния между теми или иными пунктами.

— У тебя романтический взгляд на это, дорогая, — снисходительно отозвался отец и обернулся к мачехе. — Нам придется занимать его. Осмелюсь предположить, ему здесь будет немного одиноко. Мастере может подыскать ему приличное жилье в Большом Стэнтоне, потому что его отец хочет, чтобы он побыл здесь, изучил наши методы. Я уже разговаривал с Мастерсом, и он сказал, что у него в доме есть свободная комната, а миссис Мастере будет рада получить немного лишних денег, так что молодому человеку следует остановиться у него в доме. А немножко может пожить и у нас.

Мастерс был управляющим мастерской — очень дельный человек, считавший, что ничто на свете не может сравниться по своей значительности с искусством изготовления карт.

— Мастерса очень вдохновляет эта перспектива, — . продолжал между тем отец. — У Перренсенов прекрасная репутация. Они специалисты по морским картам. И Мастере горит желанием встретиться с молодым человеком, особенно, потому что тот только что вернулся из путешествия. Мы хотим позаботиться о том, чтобы обеспечить ему возможность изучи нить все, чем мы здесь занимаемся. А он, несомненно, введет нас в курс дела по поводу того, каковы успехи в его стране.

— Вот чем хороши картографы, — сказала я. — Они все помогают друг другу. Похоже, здесь нет конкуренции, как в других профессиях.

Отец засмеялся.

— Жаль, что здесь нет твоего брата, — заметил он.

Я кивнула. Прошло много времени с тех пор, как уехал Чарлз. Конечно, мы знали, что в экспедициях вроде той, что он предпринял, люди могут отсутствовать годами. Но действительно казалось, что со дня его отъезда прошло очень много времени.

— Полагаю, он вернется домой неожиданно, — заметила мачеха. — Интересно, что он скажет, увидев, что я здесь обосновалась.

— Он будет счастлив, я не сомневаюсь, — заверил ее отец. — У него много здравого смысла.

— Надеюсь, он сделает много новых открытий, — вставила я. — Неведомые доселе места, великие земли, куда еще не ступала нога человека.

— Энн Элис очень романтична, — сказал отец, улыбаясь мне, а затем — мачехе. — Будем надеяться, что Чарлз скоро будет с нами.

— Надеюсь, — согласилась я. — Фредди невероятно интересуется картами. Вчера, когда мы были в Большом Стэнтоне, я отвела его в мастерскую. На Мастерса он произвел большое впечатление. Он все время повторял: «Хороший парнишка. Хороший парнишка». Я никогда не видела Фредди таким возбужденным.

Отец был на седьмом небе от блаженства.

— Он очень смышленый, — с гордостью пробормотала мачеха.

— Это правда, — подтвердила я.

— Энн Элис очень счастлива, что у нее появился маленький братик, — произнес отец.

Я подняла глаза. Взгляд мачехи был устремлен на меня. Ее глаза блестели. Словно в них стояли слезы. Но с другой стороны, никогда нельзя знать наверное.

Я почувствовала себя несколько смущенной и быстро сказала:

— Ну, что ж, теперь нам надо заняться… Как его зовут? Этим… э-э… Магнусом.

— Магнусом Перренсеном. Да, мы должны встретить его, как следует.

Именно потому, что я увидела его, мне потребовалось сделать запись в дневнике. Я хочу снова почувствовать момент, когда он склонился над моей рукой, и его ярко-голубые глаза встретились с моими и задержали взгляд. Я сразу же ощутила невероятное волнение, какого никогда не испытывала раньше.

Не могу поверить, что встретила его впервые только сегодня вечером. У меня такое чувство, что я знаю его уже давно. Жаль, что я не знаю достаточно о картах, чтобы принимать более активное участие в разговоре. Неважно. Я решила учиться, пока он здесь, ибо ясно, что его интерес к картам очень велик. Говоря о них, он весь сияет. И ведь он только что вернулся из картографической экспедиций по Тихому океану. Он со знанием дела рассуждает о картах и островах, и у меня возникает огромное желание увидеть эти места.

В нем есть сила и живость, и я уверена — что бы он ни предпринял, он обязательно добьется своего.

Магнус очень высок, одет, по нашим представлениям, очень скромно, однако под влиянием принца Уэльского и его дружков, по-моему, часами обсуждающих покрой сюртуков и способ ношения галстуков, мы все стали немного денди.

Магнус Перренсен был одет в строгое серое платье, сюртук чуть светлее коротких панталон; чулки его были того же серого цвета, что и сюртук, а на черных туфлях — пряжки, однако совсем незамысловатые. На нем был парик, как и на других мужчинах, однако простой, перевязанный на затылке узкой черной лентой.

Однако то, как он был одет, не имело значения, люди сразу отмечали его яркую личность.

Он говорил по-английски свободно, с едва заметным акцентом, который меня очаровал.

Отец задал ему массу вопросов об экспедиции, и Магнус сообщил нам, что его корабль потерпел крушение, и он уже думал, что никогда не увидит родины.

— Как интересно! — воскликнула я. — Вы ведь могли утонуть!

— Я долго плыл на плоту, — отозвался Магнус, — высматривая акул и размышляя, сколько еще смогу протянуть.

— И что же дальше?

— Я заметил землю и подплыл к острову. — Не знаю, может, мне показалось, но, по-моему, в его голосе звучало какое-то возбуждение, словно этот остров что-то для него значил.