Стефани Лоуренс - Своевольная красавица

Катриона охотно легла. Она ощущала слабость, как всегда после контактов с Госпожой, требовавших предельного напряжения сил. Присев рядом, Алгария приступила к изложению разговора Ричарда и Джейми.

На память она не могла пожаловаться. Катриона не сомневалась, что все слова, которые были произнесены, воспроизводятся в точности. Честность Алгарии, как и искренняя забота о благополучии Катрионы, не подлежала сомнению. Однако на сей раз рассказ наставницы вызвал у нее головную боль.

— Одним словом, — торжествующе заключила Алгария, — как я и предполагала, он всего лишь развлекается. За твой счет, между прочим, а сам твердо намерен вернуться в Лондон, не связывая себя браком. Он даже не пытался этого отрицать.

— Хм! — Нахмурившись, Катриона помассировала виски.

Алгария увидела выражение лица воспитанницы, и ее ликующая улыбка померкла.

— В чем дело?

Катриона поморщилась.

— Небольшое осложнение. — Она подняла руку, останавливая поток вопросов, готовых сорваться с губ наставницы. — Я так устала, что не в состоянии даже думать. Мне нужно отдохнуть и понять, как соотнести с действительностью повеление Госпожи.

Она слабо улыбнулась.

— Я посплю часок-другой, ладно? Разбуди меня к обеду.

Алгария помедлила.

— Ты не хочешь рассказать, что узнала?

Почувствовав страх пожилой женщины остаться в стороне; стать лишней, Катриона улыбнулась и сжала ее руку.

— Я все расскажу перед обедом,

Обеденное время наступило слишком быстро. Катриона едва успела привести мысли в порядок, как вернулась Алгария.

Приподнявшись на подушках, девушка указала на кровать рядом с собой.

— Садись.

Начав с самого начала, она поведала обо всех последующих контактах с Госпожой и закончила последним.

Когда она повторила четкое указание Госпожи, Алгария изумленно воззрилась на нее.

— И что — никаких условий или оговорок?

— Ни одной. Едва ли можно выразиться яснее: «Он станет отцом твоих детей».

На лице Алгарии отразилось замешательство, такое же, как испытывала она сама. Очевидно, наставницу смущала та же проблема, которую Катриона столько раз пыталась осилить, что разболелась голова.

— Он слишком сильный. Во всех отношениях, — заявила Алгария. — Ты не можешь выйти замуж за такого человека. Он никогда не согласится пребывать в бездействии, пока ты будешь принимать решения. — Она озадаченно нахмурилась. — Но если Госпожа так считает…

— Вот именно. — Катриона терпеливо ждала.

В конце концов Алгария просто покачала головой:

— Я не могу свести концы с концами. Придется ждать какого-нибудь знака.

Катриона посмотрела ей в глаза.

— Я только что получила этот знак. Ты принесла его.

— Известие, что он уедет?

— Да. А если он уедет, как я смогу зачать от него ребенка? Я не собираюсь следовать за ним в Лондон, а по твоим словам, он твердо намерен уехать в конце недели. Во всяком случае, в разговорах со мной он никогда не утверждал обратного.

Алгария бросила на нее быстрый взгляд.

— Кажется, он увлечен тобой, но он не первый, кто обратил на тебя внимание.

Катриона кивнула:

— Я достаточно привлекательна, но по здравом размышлении… — Она помолчала и подвела итог: — Все, что он говорил и делал, находится в полном соответствии с тем, что ты слышала. Да, он согласился подумать над предложением, потому что кое-что в нем показалось ему заманчивым. Но, если серьезно, я не могу предложить ему ничего такого, чего бы он не имел в Лондоне, женившись на женщине, куда более близкой ему по духу и воспитанию.

Она гордилась тем, что смогла оценить ситуацию с суровой беспристрастностью, хотя и не без душевной борьбы. Может, Ричард Кинстер и не совсем равнодушен к ней, но как жена она ему не подходит. Он слишком умен, чтобы не понимать этого.

— Так что же делать? — спросила Алгария. — Если он уедет…

Катриона глубоко вздохнула:

— Если он уедет, то уедет. И не в наших силах остановить его. А следовательно… — Она посмотрела на Алгарию, ожидая, пока та придет к тому же выводу, что и она.

Однако на сей раз верная наставница разочаровала ее. Лицо ее выражало полное замешательство.

— Что?

— А то, — сказала Катриона, поднимаясь с постели и принимаясь расхаживать по комнате, — что я должна зачать ребенка, не вступая в брак. — Она отмахнулась от попытавшейся возразить Алгарии, — Подумай сама, и ты согласишься, что внебрачный ребенок — отличное решение проблемы. В указаниях Госпожи, если ты заметила, нет ни слова о замужестве, только то, что у меня будет от него ребенок. И ты должна признать, что в качестве племенного жеребца ему нет равных.

— Жеребца? Неужели ты собираешься… — Алгария умолкла, в ужасе уставившись на девушку. — Но как?

Катриона с решительным видом прошлась по комнате.

— Полагаю, для этого нужно с ним переспать.

— Да, но… — Потрясенная Алгария шумно перевела дыхание. — Это не так уж просто.

Раздосадованная собственным отсутствием опыта, Катриона нахмурилась:

— Но и не так уж сложно. С его-то репутацией повесы он должен знать, что к чему. К тому же мой цикл как раз на нужной стадии. Так что все знаки благоприятствуют.

Алгария с сомнением покачала головой:

— А что, если после всего он передумает и решит остаться? Ты ведь не можешь быть уверена, что он уедет.

— Я думала об этом. — Катриона остановилась перед камином. Все, что Ричард рассказывал о своей семье, было свежо в ее памяти. Хотя этот вопрос не обсуждался, она догадывалась, что вряд ли он согласится бросить незаконнорожденного ребенка, и заранее мучилась угрызениями совести. Но… она всегда подчинялась Госпоже. Так будет и впредь. К тому же дитя Ричарда не останется одиноким.

Это будет горячо любимый ребенок. Ее ребенок.

— Он ничего не узнает.

Алгария вытаращила глаза.

— У него будет ребенок, и он даже не узнает об этом? — Она встала и потрогала лоб Катрионы.

В раздражении девушка оттолкнула ее руку.

— Я все тщательно продумала. Это можно устроить, и тебе это известно не хуже, чем мне. Есть, конечно, определенный риск. Он должен спать достаточно крепко, чтобы ничего не помнить, но при этом действовать и ощущать. Сонное зелье затуманит его мозги, а афродизиак возбудит тело. Нужно тщательно отмерить дозу, и если подобрать Правильное соотношение, все пройдет без сучка без задоринки.

По этому поводу Алгария не стала спорить. Своими знаниями Катриона в значительной степени была обязана ей. Тем не менее она возразила:

— Ты сошла с ума. Никто не может точно знать, что из этого выйдет.

— Ерунда!

Лицо наставницы приняло суровое выражение, за которым скрывались страх и беспокойство.