Советско-Вьетнамский роман - Андрей Игоревич Фальков

кастрюлю с горячей картошкой, обмотанную полотенцем. Кашечкин, вздохнув, понес ее на стол. И тут раздался звонок в дверь.

– Иди! Это он пришел. – Отчим так и сидел за столом перед горкой чистых тарелок.

Кашечкин дрожащими руками отпер. На пороге стоял высокий сухощавый человек в добротном гражданском черном пальто и полувоенной каракулевой папахе.

– Кашечкин Василий здесь проживает? – ледяным голосом произнес человек и пристально оценил Кашечкина холодными серыми глазами. Не дожидаясь ответа, он шагнул через порог, так, что Кашечкину пришлось посторониться, сдвинул головные уборы, лежавшие на полке, и на освободившееся место водрузил свою папаху.

– А вы – полковник Акиньшин? – спросил Кашечкин, слегка растерявшись.

– Да. Но в данный момент исполняю не воинский, а отцовский долг. А ты и есть Василий Кашечкин?

– Да, – ответил Василий.

– Очень хорошо. – Полковник повел плечами и скинул пальто прямо ему на руки. – Повесь, будь добр. И где же твои родители?

– Здесь. – Вася показал на дверь комнаты.

Полковник тщательно вытер ботинки о половик, лежавший в коридоре, и без стука вошел в комнату.

– Здравствуйте. Вы отец Василия?

– Почти! – отчим встал и расплылся в улыбке. – Только я не отец, я отчим. Романов Иван, с вашего позволения! Прошу к столу!

– Полковник Геннадий Акиньшин. – Полковник протянул отчиму руку.

– Очень рад, очень рад знакомству. Пехотный старшина Романов! А вы какого рода войск, товарищ полковник?

– Военная разведка. Ну, и как мы будем жить?

– Во! – отчим развел руками, показывая на стол. – Водка есть. Вот огурчики соленые, вот картошечка, вот селедочка. А вот и водочка, если хотите.

В комнату вошли Василий с матерью.

– Ну, наливай, старшина! – кивнул полковник. – И знакомь с хозяйкой и с сыном.

Отчим торопливо назвал мать и Василия по именам, разлил водку по четырем рюмкам и тут же выпил. Полковник тоже выпил, с хрустом закусил огурцом.

– Во, вишь, как все здорово! – первым нарушил молчание отчим, обращаясь к Кашечкину. – А ты боялся. Да у нее мировой отец.

Полковник все молчал и глядел на отчима своими серо-стальными глазами. Под этим взглядом отчим как-то притих.

– Я уже говорил со Светланой. Она сказала, что вы познакомились в июне, встречались несколько раз. А потом вы переписывались, – наконец заговорил полковник. – Но почему-то переписывались не напрямую, а через подругу. Почему?

– Ишь ты, непорядок! – отчим по-тихому налил еще водочки, выпил и икнул.

– Мы думали, что вам будет неприятна наша переписка, – ответил Кашечкин.

– Правильно думали. Но напрасно вы сочли, что я ничего не узнаю. А вот то, что вы делали это тайно, лишь усугубляет содеянное.

– Но переписка – это нормально, – возразил Кашечкин.

– Только не говорите мне, что вы собирались и в этот раз тайно встречаться!

Кашечкин открыл было рот, но тут вмешалась мать.

– Зачем же тайно? Он давно хотел нас со Светланой познакомить. Привел бы ее в гости, мы бы ее честь-честью встретили.

– Ага, и угостили бы, – обрадовался отчим.

– Светлану сюда? Знакомить с вами? – Полковник обвел брезгливым взглядом стол, стены, мебель, полы с облупившейся краской. – Зачем?

– Как зачем? Родители должны знать невесту сына!

– Кого? С каких пор она невеста?

– Как с каких? – отчима снова понесло. – Гуляли вместе? Гуляли. Целовались? Ну, сознайся, целовались? Женить, и точка!

– Вот я и хотел задать вопрос, – полковник потер подбородок, – как нам быть дальше.

– А как быть? Пусть поженятся, и все, – скромно заметила мать.

Но полковника трудно было сбить с мысли.

– А жить где, как?

– Так он же на службу уезжает! – заметил отчим.

– Да, уезжаю. И комбат обещал, что если я с женой вернусь, он нам комнату в общежитии выделит. Во как! – похвастал Кашечкин. – Жить в общежитии, до города всего час автобусом, и он почти каждый день ходит. Я хорошо устроен!

– А детишки пойдут, так я им помогу! – всплеснула руками мать. – К себе ребеночка возьму, чтобы им с дитем по тайге не мотаться.

Полковник молча слушал, ни единым жестом не выдавая своего отношения.

– Не, мать, здесь тесновато будет. Выпьете? – отчим обратился к полковнику, налил и подвинул рюмку. – Вот у них квартира большая. Ведь большая? Ты с ребеночком туда переедешь, и я в гости ходить буду, с кумом родным водочки выпить!

Отчим попытался похлопать полковника по плечу, но тот отстранился.

– А не хочешь водочки, так коньячок поставь. Не обижусь! – весело продолжал отчим.

– Вы это серьезно? – прервал полковник. – А со Светланой вы говорили?

– Мы любим друг друга! – подался вперед Кашечкин. – Да, любим!

– Любовь – дело святое. А на что жить вы собираетесь?

– Так у меня зарплата офицера! – удивился Кашечкин.

– Без мебели, без дома, в тайге? – сказал полковник.

– Это суровые офицерские будни, – возразил отчим, – и Красная армия этим сильна.

Полковник кивнул.

– Да и вы им поможете, – добавила мать.

– Нет! – полковник стукнул кулаком по столу. – Так не пойдет. Пожениться я вам разрешу, но не сейчас, а позже. Будем из вашего сына человека делать.

– Да мы уж как могли, – отчим всхлипнул и налил себе еще.

– Ему нужно хорошее место службы получить, – задумчиво протянул полковник, – такое, чтобы много заработать. Машину чтобы купить! И чтобы все уважали!

– Да, – кивнула мать, – но у нас связей нет.

–Значит, так! – твердо сказал полковник. – Со Светланой можешь встречаться только в моем присутствии.

Мать тихонько кивнула.

– О! Молодец отец, блюдет дочку! – радостно поддержал отчим.

– Переписываться разрешаю. Тут уж никуда не денешься. А насчет службы… Я узнаю у себя, похлопочу. Отправить бы его за границу, чтобы на машину накопил!

– Батюшки, – мать всплеснула руками, – спасибо! Посодействуй, родной, если знакомые у тебя есть! Помоги сыночку.

– Да, – отчим важно кивнул, – хорошо это, богато за границей. Помню, были мы в войну в Германии, так там сыто живут.

– Попробую устроить, – кивнул полковник.

– Я же только служить начинаю, – проговорил Кашечкин.

– Ничего, – глаза полковника потеплели, – и я лейтенантом начинал. Попробую устроить перевод. Поедешь, обвыкнешь, устроишься. Вот тогда и Светлана за тебя выйдет и с тобой поедет. Род войск какой?

– Артиллерия. Зенитно-ракетные войска.

– Да, – кивнул полковник, – хороший род войск. Такие требуются. Смогу устроить. Ну, согласен?

– Конечно. – Кашечкин кивнул в ответ.

– Добро. Звонить – через меня, встречаться – только у нас. Я из тебя человека сделаю! Ну, прощайте, люди добрые!

Не дожидаясь ответа, полковник встал и вышел в коридор. Кашечкин бросился следом, провожать.

– Ишь ты, повезло парню! – слезливо протянул отчим, которого основательно развезло. – Как у Христа за пазухой жить будет.

– И не говори, – подтвердила мать.

Хлопнула входная дверь. Кашечкин, бледный, вошел в комнату.

– Ах ты, милый мой! – отчим потянулся к нему, хотел поцеловать,