Симона Вилар - Рыцарь света

Ознакомительный фрагмент

— Я из Бретани.

— И ваш туркополье знает, что вы прибыли в Лондон на рыцарские игрища?

Артур лихорадочно вспоминал, кто такой этот туркополье? Кажется, так величают главу госпитальеров в туркополиях — домах ордена иоаннитов в Европе.

— Я прибыл не как представитель своего ордена, — осторожно подбирая слова, начал он. — Я знаю, что лондонский турнир сейчас служит для примирения враждующих партий, и буду принимать в нем участие инкогнито. Поэтому прошу вас не ставить меня в неловкое положение и не вынуждать отвечать там, где мне надлежит молчать.

Но они не унимались.

— Давно ли рыцари ордена Святого Иоанна настолько отделились от своего основного дела — врачевания и охраны страждущих пилигримов, — чтобы развлекаться на воинских игрищах?

— Не ожидал, что собратья по вере встретят меня упреками. — Артур гордо выпрямился. — И разве английские тамплиеры отказали себе в удовольствии состязаться на турнире?

Похоже, он попал в точку, ибо храмовники явно смутились. Они тоже стали говорить, что этот турнир особый, что даже высшие священнослужители Англии — примас Теобальд Кентерберийский и епископ Винчестерский Генри — взялись поддержать его и почтить своим присутствием. К тому же у местных рыцарей ордена Храма есть приглашение самого Стефана, и они не могли отказать королю.

И тут один из тамплиеров указал на крутившегося под ногами Артура Гро и спросил:

— Как вышло, что рыцарь-иоаннит взял с собой собаку? Разве эти животные не считаются у госпитальеров нечестивыми? [17]

— Это пес моего оруженосца. — Артур кивнул в сторону Риса, который даже приосанился в своей кожаной куртке с нашитыми бляхами. — А для меня это просто Божья тварь, какая имеет такое же право жить под солнцем, как и все созданное нашим Творцом.

— Аминь.

Возникла неловкая пауза. Они смотрели друг на друга, и Артур надеялся, что справляется со своей ролью госпитальера с достоинством и спокойствием, каких в его душе не было и в помине.

Старший храмовник, выдержав паузу, произнес:

— Раз уж вы тут, то я готов предоставить вам пристанище в нашем Темпле. Мое имя Осто де Сент-Омер, я командор английских тамплиеров.

Артур поспешил поклониться, понимая, что ему теперь будет непросто отказаться от приглашения. И пока он размышлял, как бы повежливее улизнуть, один из тамплиеров указал на Гро.

— Вы только поглядите на собаку!

В самом деле, до этого смирно сидевший подле Риса Гро вдруг стал метаться, уткнувшись носом в землю, а потом со всех ног кинулся в церковь Темпла.

— Гро! — крикнул Рис и бросился следом.

— Возмутительно! — воскликнул кто-то из тамплиеров, и они поспешили за валлийцем и собакой.

Артур тоже решил войти.

В церкви было достаточно светло, так как еще не застекленные сводчатые окна пропускали вечерний свет, в розоватых лучах которого плыли завитки густого ладана. И хотя кругом еще были леса и груды щебня, сюда уже пришло довольно много прихожан из мирян. Вот среди них и пробирался за своевольным псом Рис. И конечно же, вышла некоторая заминка, когда валлиец кого-то толкнул, кого-то потеснил; прихожане стали озираться, некоторые нахмурились, другие даже заулыбались, найдя в происшествии некое развлечение во время долгой службы.

А вот тамплиеры не скрывали своего возмущения, и Артур предпочел благоразумно отойти, скрывшись за одной из каменных колонн. Отсюда он видел, что Рис пробрался почти к самому алтарю, где шустрый Гро и обнаружил того, к кому привел его острый нюх. Вернее, ту. Ибо пес стал прыгать вокруг прихожанки в легком голубом плаще и белой вуали. Она склонилась, потом присела на корточки, лаская прильнувшего к ней Гро, но рядом уже оказался Рис, схватил собаку и хотел уйти, как вдруг прихожанка громко и взволнованно окликнула его по имени.

Рис вроде бы кивнул, но не задержался, а поспешил к выходу. Леди оглянулась. Артур замер. Перед ним была она. Его звезда, его далекий свет, Милдрэд Гронвудская!

Артуру показалось, что он и дышать перестал, лишь чувствовал, как оглушительно бьется сердце. Он видел, что девушка, не осмелившись покинуть храм, по-прежнему озирается, смотрит на выход. Затем стоявшая подле нее женщина сделала Мидрэд замечание, и она замерла, покорно опустившись со всеми на колени. Но даже в ее коленопреклоненной позе чувствовалась напряженность.

Артур почти не следил за ходом богослужения, хотя тоже преклонил колени и молитвенно сложил руки. Он был в смятении. Милдрэд тут! Он нашел ее! Ему хотелось зарыдать, его сердце переполняла отчаянная, невыразимая любовь к девушке.

И все же Артур постарался взять себя в руки, остался в своем укрытии за колонной и стал приглядываться к спутникам Милдрэд. Увы, он увидел слева от нее тучную, косолапую фигуру Эдмунда Этелинга. Женишок, разрази его гром! И нарядный какой — в длинной желтой тунике и малиновом, переброшенном через плечо бархатном плаще, в сверкающем каменьями обруче на кучерявых рыжеватых волосах. С другой стороны от девушки стояла ее спутница, явно достойная леди в богатом одеянии и накинутой на саксонский манер шали. Был и еще один мужчина, высокий, представительный, в богатом венце на ниспадавших на плечи светло-каштановых волосах.

Итак, Милдрэд прибыла в Лондон с родителями для встречи с женихом. И хотя Артур наконец нашел ее, ему еще предстоит немало постараться, чтобы получить право приблизиться к ней.

Наконец под сводами прозвучало:

— Ite, missa est condo [18].

Прихожане задвигались, направляясь к выходу. Артур из-за колонны видел, как Милдрэд тоже хотела выйти, даже опередила своих спутников. Ему надо было окликнуть ее, но он не осмелился, ибо к спутникам девушки подошли тамплиеры и стали что-то любезно говорить им. Милдрэд тоже пришлось остановиться, хотя она не участвовала в разговоре и стояла, кусая губы и нервно теребя шнуровку рукавов у запястий.

Артур мог только смотреть из-за колонны. Но, вероятно, в его взгляде было нечто такое, отчего девушка повернулась. И увидела его. Ее глаза вспыхнули, как две свечи.

Этот рыцарь… весь в черном, с откинутыми со лба длинными темными волосами и горящим взором… Артур!

Это было бесконечное мгновение. И такое короткое!..

— Душечка, вы идете? — приблизившись к выходу, окликнул ее тан Эдмунд.

Тамплиеры и родители Милдрэд уже вышли, а она, казалось, не могла сдвинуться с места. Но вздрогнула от оклика жениха, повернула к нему застывшее лицо — столь же белое, как и ее легкое головное покрывало. Только ее голубые глаза ярко сияли, как звезды.

— Я… Идите без меня, Эдмунд. Я вас догоню.