Бертрис Смолл - Околдованная

Ознакомительный фрагмент

— В Париже вам делать нечего, но в здешних местах царят покой и благоденствие. Ни один французский патриот не затеет войну в винодельческих землях. Для Франции главное — ее виноградники.

Жасмин рассмеялась, но, тут же став серьезной, прямо спросила:

— Возможно ли найти подходящую партию для моей дочери, Филипп?

— Не мужское дело заниматься подобными вещами. Вам следует спросить моих сестер — Габи и Антуанетт. Они должны это знать, поскольку тоже имеют дочерей-невест. Габи и Антуанетт, как и вы, лишились супругов и теперь живут со мной в Аршамбо, — сообщил Филипп. — Предпочитают простор родительского дома маленьким вдовьим домикам, в которые вынуждены были переселиться. А в Гленкирке есть вдовий дом?

— Нет, только в Кэдби, и я никак не пойму, почему архитекторы считают, будто вдовы обязаны жить в тесноте лишь из-за того, что мужья больше не с ними, — вознегодовала Жасмин.

— Мама, Адали сказал, что у нас гость? — спросила Отем, входя в зал Сегодня она была в платье из простого серебристо-голубого Дамаска с широким воротом из белого полотна, отделанным серебряным кружевом. Она не позаботилась уложить волосы, просто велела заплести их в толстую косу.

— Tres charmante!4 — с улыбкой воскликнул Филипп.

— Это моя дочь, леди Отем Роуз Лесли, господин граф, — официальным тоном представила девушку Жасмин и объяснила дочери:

— Отем, к нам приехал мой кузен, Филипп де Севиль, граф де Шер. С позволения графа можешь звать его дядей Филиппом.

Отем присела в почтительном реверансе.

— Как поживаете, дядя Филипп? — спросила она, протягивая руку. — Рада с вами познакомиться.

Филипп поцеловал тонкие пальчики и поклонился.

— И я тоже, малышка. Как ты прелестна! Думаю, найти тебе мужа особого труда не составит.

— Я собираюсь в Париж, ко двору, чтобы поискать подходящую партию, — откровенно призналась Отем. — Вряд ли в провинции можно встретить знатного дворянина. Я, как вам известно, богатая наследница и выйду замуж только за аристократа из хорошей семьи и с собственным состоянием.

Я хочу быть уверена, что он не женится на мне из-за денег.

Филипп громко рассмеялся:

— Вижу, кузина, она достойная дочь этого семейства! Чистосердечная и прямая. Малышка, твоя мама объяснит, что происходит во Франции. Сейчас в Париже нет двора — из-за беспорядков и гражданских междоусобиц. Возможно, в следующем году все изменится. Ну а пока придется довольствоваться здешним обществом, и уверяю, ты найдешь его достаточно приятным. Жасмин, приезжайте в Аршамбо на Рождество, только пораньше, в День святого Фомы. Мои сестры, вероятно, еще раньше нанесут вам визит, и вы можете спокойно обсудить ваши планы.

Еще раз поклонившись хозяйкам, он ушел.

— Нет двора? — прошептала Отем, пораженная этой новостью.

— Возможно, даже к лучшему, что твой дебют произойдет в здешнем обществе, — с тайным облегчением утешила мать. Отем не знала, что жизнь при дворе вовсе не так весела и беспечна, как ей казалось. Интриги, зависть, ревность… и кроме того, французский двор куда более чопорный и неискренний, чем английский. Жасмин подумала, что теперь ей вряд ли под силу находиться в подобной атмосфере.

— Мне дядя Филипп понравился, — с улыбкой заметила Отем.

— Ты и его сестер полюбишь, — уверила Жасмин. — Именно им предстоит ввести тебя в свет. Ты им кровная родня по линии своего прадеда де Мариско, чья мать (мяла, второй женой графа де Шер и прабабкой Филиппа.

— Я и не знала, что у нас есть родственники во Франции с твоей стороны. А вот папа несколько раз упоминал о своих французских дядьях. Где они живут?

— Недалеко от Парижа. Когда король взойдет на трон и путешествовать станет безопасно, мы к ним поедем.

— Но мне понадобятся новые наряды для Аршамбо! — встревожилась Отем. — Ты ведь не хочешь, чтобы я показалась им бедной и старомодной шотландской кузиной, верно, мама?

— Подождем до приезда моих кузин Габи и Антуанетт.

Если погода не переменится, они появятся через денек-другой. Наверняка им известно, что сейчас в моде.

— Можно, я покатаюсь верхом? — спросила Отем.

— Разумеется, детка. Но не отъезжай далеко от замка. Ты еще не знаешь окрестностей, — предупредила Жасмин.

Отем с первого взгляда полюбила своего коня, красивого черного мерина, которого она так и назвала — Нуар. Она переоделась в темно-зеленые шерстяные бриджи с шелковой подкладкой, чтобы не натереть нежную кожу, белую шелковую сорочку с распахнутым воротом и широкими рукавами, темную кожаную безрукавку с резными пуговицами из слоновой кости, оправленными в серебро. Погода выдалась прохладной, но ясной, поэтому Отем не взяла ни накидки, ни плаща. Немного подумав, она направила коня по узкой лесной тропе. Листья на деревьях уже опали и теперь приятно похрустывали под копытами Нуара. Вскоре замок исчез из виду. В ветвях громко перекликались грачи. Отем ехала по тропинке, пока не достигла журчащего по камешкам ручья.

Тут она натянула поводья и задумалась, стоит ли переправиться на другую сторону.

— Это небезопасно, — произнес кто-то сзади.

Вздрогнув от неожиданности, Отем вскинула голову и увидела на противоположном берегу мужчину, одетого так же просто, как и она. Он сидел под деревом. Неподалеку паслась лошадь.

— Откуда вы знаете? — спросила она. — Пробовали сами?

— Дно очень неровное, мадемуазель. Жаль, если такое прекрасное животное сломает ногу и его придется пристрелить.

— Но я хотела посмотреть, что там, за ручьем, — призналась Отем, гадая, кто этот человек. Возможно, браконьер, который не хочет, чтобы она узнала, чем он тут занимается.

Поэтому и старается ее отпугнуть.

— Ручей — это граница между землями, принадлежащими замку Бель-Флер, и землями маркиза д'Орвиль. Боюсь, мадемуазель, вы собираетесь вторгнуться в чужие владения.

— Кто вы? — дерзко выпалила Отем.

— А вы? — отпарировал незнакомец.

— Я леди Отем Роуз Лесли. Моя мать — хозяйка Бельфлер. Мы приехали сюда, потому что Англия стала страной несчастий и бед.

— Как и Франция, мадемуазель. Боюсь, вы просто сменили одну гражданскую войну на другую, — бросил мужчина, вставая и лениво потягиваясь.

Отем заметила, что он довольно красив.

— Вы браконьер? — поинтересовалась она, понимая, что, если даже это и так, он все равно не скажет правды.

— Нет, мадемуазель, — усмехнулся незнакомец, посчитав, что леди Лесли уж очень прямодушна и наивна.

— В таком случае кто же вы? — не унималась девушка, отметив, что он очень высок. Почти как ее брат Патрик.

— Честный вор, мадемуазель, — признался он.

Но Отем, ничуть не смутившись, продолжала: