Лилия Подгайская - Любовь на все времена

Ознакомительный фрагмент

А на далёком зелёном острове женщина, называемая теперь всеми Титанией, получила ещё один подарок от единственного в её жизни мужчины. Через полгода после его отбытия в свои южные края она родила сына, удивительно похожего на отца, только глаза у него со временем оказались материнскими – синими. Она назвала сына непривычным здесь именем – Титус и воспитывала его как воина. Мальчик вырос сильным и красивым. Глядя на него, Титания представляла рядом его отца. Они были очень похожи, хотя следы, оставленные временем на лице любимого, женщина удивительным образом чувствовала и как бы видела. Мальчик взрослел и набирал силу, что радовало сердце матери. Она нашла ему отличного учителя, способного обучить не только местным приёмам борьбы, но и тем, которыми пользовались римляне. Что ни говори, а воинами они были отменными. И много хорошего оставили после себя в Британии. Взять хотя бы прекрасные дороги, которых не знали бритты до римского вторжения. И крепости, которые теперь служили тем, кто остался на этой земле. И мать сумела вложить в сердце сына гордость за отца и любовь к нему. Свои воинские победы юный Титус посвящал красавице матери и в сердце своём отцу – такому, каким он видел его со слов матери. Но она так ярко, так красочно говорила ему об отце, что юноша, казалось, воочию видел его перед собой. Кроме того, с улыбкой говорила мать, ему достаточно просто посмотреть в спокойную гладкую воду, чтобы увидеть там облик отца.

Как и обещала когда-то любимому в час разлуки, Титания так и не позволила ни одному мужчине больше даже коснуться себя. Время от времени она собирала в себе данные ей от природы силы и по ночам как бы переносилась в объятия своего единственного и незаменимого мужчины. И наступала сладостная ночь любви. Она знала, что за каждую такую ночь платит годами жизни, но это не останавливало её. Если бы её могучий амулет был с ней, всё было бы проще. Но он теперь оберегал жизнь того, кто был женщине дороже всех на свете. И она ни разу не пожалела ни о том, что отдала амулет любимому, ни о том, что платит столь высокую цену за возможность ощутимо, почти реально побыть в его объятиях. Ливий был самым главным, самым необходимым человеком в её судьбе, и саму свою жизнь она подарила ему.

Когда Титусу исполнилось двадцать лет, и он набрал полную силу, Титания в последний раз отдалась любви со своим далёким возлюбленным и поняла, что жизнь её пришла к концу. Нет, она была всё так же прекрасна, как и два десятилетия назад, разве что взгляд стал более глубоким и мудрым, но жизненные силы её исчерпались. Тогда она призвала к себе своего сына и велела ему собираться в дальнюю дорогу.

– Ты должен преодолеть все трудности пути, мой мальчик, – сказала она, и в глазах её горел огонь веры в то, что она говорила, – и найти в далёком Риме своего отца. Ты, конечно, узнаешь его, а он узнает тебя, я уверена. Но для верности ты покажешь ему вот это.

Женщина сняла со своей груди знак рода Ливия и надела серебряную цепь на шею сына, рядом с заветным амулетом, который раздобыла для него и который даётся человеку только однажды в жизни. Надёжный защитный амулет будет хранить в пути и в жизни её сына, а серебряный знак рода откроет ему дорогу в иную жизнь, рядом с отцом. Потому что ей самой остаётся всего лишь несколько дней земной жизни. И она ни о чём не жалела, хотела только, чтобы сын ушёл поскорее и не видел её мёртвой. В его памяти она желала остаться навсегда живой, молодой и красивой.

– Поспеши, сын мой, пока не пришли холода, и можно преодолеть путь по земле и по воде, – добавила она, глядя на него ласковым, любящим взглядом, – и скажи своему отцу, когда встретишь его, такие слова.

Она задумалась на мгновение и тихо добавила, глядя уже куда-то в пространство, невидимое и недоступное сыну:

– Моя мать Титания велела передать тебе, отец, слова: «Это последний мой дар тебе, любимый».

Юноша с тревогой посмотрел на мать.

– А ты, мама, – спросил тихо, – ты как будешь жить здесь одна?

– За меня не беспокойся, мальчик мой, – ответила спокойно, – у меня всё хорошо, и я счастлива. Запомни это навсегда. Я счастлива, что именно так прожила свою жизнь. Я счастлива, что встретила и полюбила такого замечательного мужчину, как твой отец. И я счастлива, что вырастила такого прекрасного сына, как ты, Титус. Я горжусь тобой, мой мальчик. И с радостью отправляю тебя к отцу. Уверена, вам будет хорошо вместе. А меня просто помни, помни всегда, сынок.

Тронутый этими словами Титус поцеловал руку матери и стал собираться в дальний путь. Когда он отбыл, напутствуемый добрыми пожеланиями матери, Титания долго сидела без движений, отдавая последние силы вдогонку своему сыну, чтобы облегчить ему путь, а потом пошла и тихо легла на циновку, чувствуя приближение конца. Через несколько часов она испустила последний вздох. А на далёком юге в этот момент больно дрогнуло сердце у Ливия, и ему показалось, что на землю опустился холод, и он никогда уже не сможет согреться.

Сильный и смелый, Титус сумел преодолеть все трудности на пути к далёкому Риму и спустя несколько месяцев предстал перед глазами потрясённого отца. Тот понятия не имел о его существовании, но сразу всё понял, когда увидел перед собой своего двойника, такого, каким он был в далёкие молодые годы. А сын снял с шеи знак рода и протянул его на раскрытой ладони отцу, глядя на него восхищёнными глазами. И сказал слова, которые велела передать мать. «Это последний мой дар тебе, любимый». Сердце Ливия болезненно сжалось. Это могло значить только одно – его любимой женщины уже нет среди живых. Она дарила ему свою любовь всю жизнь, даже на расстоянии, а теперь прислала к нему их сына. Что может быть драгоценнее этого дара!?

Ливий шагнул вперёд и обнял неожиданно обретённого сына, скрывая слёзы, закипевшие на глазах.

– Приветствую тебя, сын мой, – сказал, немного успокоившись и взяв себя в руки, – я рад тебя видеть и готов принять в свой дом. Но это ты оставь у себя, как знак того, что я принимаю тебя своим сыном и наследником.

Он снова надел на шею сына знак рода и увидел на груди его амулет, похожий на тот, что уже много лет оберегал его самого.

– Это мама, – сказал Титус, перехватив его взгляд, – она уже давно надела его на меня, чтобы оберечь от боли и преждевременной смерти. Она всегда любила меня и даже гордилась мною, так она сама сказала. И она всегда любила тебя, отец. Об этом не надо было говорить. Просто глаза её, когда она вспоминала о тебе, горели таким светом, что больно было смотреть. Она научила меня любить тебя и гордиться тобой. И отправила меня к тебе, когда стала терять силы. Я не говорил ей, что вижу это, и выполнил её волю. Но сердцем я чувствую, что её уже нет среди нас. Она хотела, чтобы я помнил её молодой, сильной и красивой, я это понимаю. И я навсегда сохраню в сердце её образ, до самого своего смертного часа буду помнить женщину, которая дала мне жизнь, и которую я не просто люблю, она свет моей души.