Ольга Эрлер - Александр Македонский и Таис. Верность прекрасной гетеры

Ее привела судьба, сказала она.

Он смотрел ей вслед, когда она, уже протянув руку к пологу входа, вдруг обернулась. Их взгляды скрестились на миг. Есть такие мгновения, которые способны перевернуть всю жизнь.

А в следующий миг молодой человек услышал знакомый голос, но не узнал его. «Таис! Не может быть! Ты, ты… Какое счастье!» Столько страсти и обожания в этом голосе молодой человек не слышал никогда. «Ах да Птолемей. Вот жучина. 4 года! Ну и хитер».

Птолемей, сын Лага, 26 лет от роду, был женат на дочери Антипатра, второго человека в государстве, оставленного наместником в Македонии. Ходили слухи, что мать Птолемея Арсиноэ была любовницей царя Филиппа, что вполне могло соответствовать действительности — Филипп не пропускал мимо себя ни хорошеньких женщин, ни юношей. Об этом хитром политике и храбром вояке в Элладе ходила слава, что он «красив, красноречив и пьет, не пьянея». Для правителя качества не лишние. Птолемей вместе с другими детьми знатных македонян учился вместе с Александром у Аристотеля в лесной школе в Миезе и теперь входил в число ближайших доверенных лиц царя.

После того как летом 338 года Филипп сокрушил последний оплот сопротивления своей власти в Элладе — фиванско-афинское ополчение при Херонее, о которой упомянула Таис, он послал своего 18-летнего сына, сыгравшего решающую роль в этой победе, в Афины подписывать мирный договор. Вопреки ожиданиям афинян, мир оказался не грабительским, напротив: Филипп предлагал им равноправное сотрудничество и участие в походе против Перса, сулившем большие выгоды. Позже в Коринфе были подписаны соответствующие соглашения, и Филиппа выбрали гегемоном — военным руководителем всеэллинского похода-освобождения греческих колоний Малой Азии от персидского гнета. Однако двумя годами позже 46-летний Филипп был убит своим телохранителем и бывшим возлюбленным, и армия провозгласила царем юного Александра.

С матерью наследника Олимпиадой — принцессой из Эпира — Филипп прожил в браке 20 лет. За год до своей смерти он разошелся с ней и женился на молодой македонянке Клеопатре. Эта свадьба явилась местом жестокой ссоры Филиппа с сыном, который перетерпел изгнание матери из царского дворца, но не снес личного оскорбления: дядя невесты пожелал молодоженам «законного наследника», намекая, что Александр по матери эпирянин. «Ты что же, собака, меня ублюдком считаешь!» — взорвался Александр. Однако пьяный Филипп принял сторону обидчика, потребовал у Александра извинений и даже в гневе поднял на него меч, но запутался в плаще и упал. «Вот, человек собирается в Азию, а не в состоянии пройти от ложа к ложу», — презрительно бросил Александр.

Преданный собственным отцом, царевич уехал в Эпир к матери. И хотя Филиппу со временем удалось помириться с сыном, прежние доверительные отношения уже не восстановились. Не помог ни возврат Олимпиады из Эпира, ни брак сестры Александра Клеопатры с ее дядей, эпирским царем, призванный укрепить пошатнувшиеся отношения. Именно на этой злополучной свадьбе Филипп пал жертвой покушения — средь бела дня, на глазах всего народа, в том числе собственного сына.

Смерть грозы Греции привела к восстаниям в рядах его ненадежных союзников, только ждавших возможности отколоться от Коринфского Союза. Двадцатилетнему Александру пришлось срочно скреплять разваливающийся на глазах союз. Увидев летом 336 года у себя под носом его армию, Фивы и Афины одумались. Александр повел себя благородно и уладил конфликт без войны.

Следующей весной Александр отправился в поход на своих беспокойных соседей — диких горцев Иллирии и Фригии, с целью укрепить свои северные границы перед предстоящей войной с Персией. По Элладе же разнесся слух о его гибели, и это стало поводом для новых беспорядков; в Фивах был перебит македонский гарнизон. Но, как и год назад, «воскресший» Александр появился под стенами стовратных Фив и поначалу пытался уладить конфликт миром, однако Фивы решили сопротивляться. Все кончилось штурмом, разрушением великого города и продажей его жителей в рабство. Таким образом Александр пополнил пустую военную казну для похода на Перса и раз и навсегда усмирил Грецию, лишний раз доказав, что благородство понимают только благородные, а страх понимают все.

А весной следующего, 334 года началась новая эра в истории — эра азиатского похода Александра Македонского, прозванного современниками Божественным, а потомками — Великим. Свершилось событие, к которому готовилась в последние три года вся Эллада — Александр переправился в Азию. Роздал для пополнения войсковой кассы многие свои земли, замки и гавани, оставив себе одни надежды. Так и ответил на вопрос друга: «Что же ты оставишь себе?» — «Надежды».

Позади остались препятствия, задерживавшие главное и самое желанное событие его жизни: на восток, туда, где восходит солнце, где лежит загадочная, огромная и сказочно богатая страна Персия, завоевать, обладать и изменить которую было предназначением его жизни. Поход величайшего правителя и гениальнейшего полководца древности положил начало эпохе эллинизма — 300-летнему периоду распространения высокой эллинской культуры, духа и образа жизни на всю обитаемую сушу — ойкумену. Александр первым предпринял дерзкую попытку стереть антагонизм между ориентом и оксидентом и соединить восточную и западную цивилизации в единую — обновленную, взаимообогащенную. В этом заключалось его стремление изменить старый мир, исполнить волю времени и богов.

Все события из жизни македонского царского дома Аргеадов Таис узнавала из первых рук, от Птолемея. Они познакомились в доме скульптора Динона, у которого девушка была моделью. Несмотря на то что Таис была возлюбленной его гостеприимца, македонец безумно влюбился в нее с первого взгляда и добился ее любви. Таис была гетерой, свободной незамужней женщиной, живущей с мужчинами и за их счет. Далеко не все в ее молодой жизни складывалось хорошо, но в одном ей повезло безусловно: ей не пришлось начинать с нуля. Она могла выбирать того мужчину, который ей нравился, а не того, кто больше платил, — редкое счастье для такого зависимого существа, как женщина. Зато в другом Таис оказалась жертвой собственной доброты: у нее не получалось бросать предыдущего возлюбленного в угоду последующему, она не могла причинять страдания людям, которые ее любили. Возможен ли вообще красивый и безболезненный разрыв отношений? Так у нее возникла «семья», трое мужчин — друзей, покровителей и любовников.

Сначала, еще будучи в школе гетер, Таис сблизилась со скульптором Диноном, своим опекуном, помогшим ей в одном трудном деле. Таис стала его музой и возлюбленной. Она любила Динона каким-то особым видом любви: ближе всего к ней была, пожалуй, благодарность. Динон казался Таис богом-демиургом, наделенным нечеловеческой силой создавать новую жизнь. Она переживала вместе в ним это чудо! Он же приписывал удачи и творческий взлет своей любви к Таис, пробудившей в нем новые возможности.