Сюзанна Энок - Приглашение к греху

– Дядя Закери, ты же позволил мне попробовать виски из своего стакана.

Вот это да!

– Но мы никогда никому об этом не расскажем. Запомнила?

– Забыла. – Она улыбнулась так, как улыбаются шестилетки – смело и беззаботно. – Папа обещал взять меня сегодня покататься верхом. Если хочешь, можешь к нам присоединиться.

Прежде чем он успел отказаться, в комнату вошел отец Пенелопы. Себастьян, герцог Мельбурн, выглядел так, как должен был выглядеть – в свои тридцать четыре года он был одним из самых могущественных и влиятельных людей Англии и главой уважаемого семейства. Однако одет он был не для верховой езды.

– Я уж было решил, что вы двое сегодня вообще не появитесь. – Он поцеловал дочь.

– Я поздно лег, г – ответил Закери, не желая вдаваться в подробности прошедшего вечера. Умение вальсировать было лишь одним из множества талантов леди Амелии Брэдли.

– А мне пришлось одевать миссис Хулигэн, – сказала Пенелопа, имея в виду свою куклу. – Она хочет поехать с нами.

Герцог погладил кудрявую головку дочери.

– Извини, Пип, но меня вызвали в Карлтон-Хаус.

– Так ты увидишь Примни?

– Наверное. Может быть, дядя Закери поедет погулять с тобой и твоей куклой.

– А как насчет дяди Шея? – стараясь не хмуриться, спросил Закери.

– Спроси его, может, он согласится. А у тебя на сегодня какие-то планы? – таким же непринужденным тоном поинтересовался Себастьян.

– Он собирается на ленч в клуб, – заявила Пенелопа.

– Вот как? Можно тебя на минутку, Закери? Закери кивнул и встал, напомнив себе, что Элинор клялась, будто их старший брат умеет читать чужие мысли, хотя доказательств этому не было.

– Не трогай мою клубнику, Пип, – предупредил он племянницу и, выходя из комнаты, услышал, как она захихикала.

Мельбурн повел его в свой кабинет. Разговор в кабинете не сулил ничего хорошего. Закери подошел к окну. Что бы ни задумал герцог, он не собирался садиться на один из «жертвенников», как он и другие члены семьи называли стулья в этом кабинете.

Закрыв дверь, Мельбурн сказал:

– У меня для тебя поручение.

– С Пенелопой я покатаюсь верхом завтра. Как я уже сказал, на сегодня у меня есть дела.

Герцог сел за свой массивный письменный стол. Закери смотрел в окно на сад, напоминая себе, что, хотя Мельбурн и имеет власть над остальным миром, для него он все равно просто старший брат.

– Мне нет дела до твоего ленча, а с Пип может поехать погулять Шей. Я хочу обсудить с тобой дело, касающееся семьи.

Это прозвучало не слишком зловеще. В последнее время никто не покидал пределы семьи, во всяком случае с тех пор, как Валентин и Элинор тайно сбежали в Шотландию. Мельбурну даже каким-то образом удалось – до того как новость просочилась в газеты – представить бегство сестры как заранее задуманную романтическую эскападу.

Закери сел на широкий подоконник.

– Давай говори.

– Тетя Тремейн попросила меня найти ей сопровождающего.

– Она снова хочет поехать на скачки в Дерби? – Закери усмехнулся. – В прошлый раз, когда она там была…

– У нее разыгралась подагра, – перебил его Мельбурн, – и она хочет поехать на воды в Бат, чтобы пробыть там, возможно, до конца сезона. Я заверил тетю Тремейн, что ты будешь рад ее сопровождать.

Еще не поняв до конца то, что сказал брат, Закери ответил:

– Нет.

– Прости…

– Пошли Шарлеманя. У меня свои планы.

– Шей нужен мне в Брайтоне, чтобы закончить покупку шести грузовых судов. А у тебя никогда не бывает планов.

– А сейчас есть.

– Не хочешь меня просветить? – Мельбурн откинулся на спинку кресла.

– Я уже тебя просвещал, – стараясь говорить спокойно, ответил Закери. Он принял решение и был не намерен спорить. – Просто ты не воспринимаешь меня серьезно.

В кабинете надолго повисла такая тишина, что было слышно, как в коридоре Пип болтает с дворецким. Герцог не двигался, но Закери понял, что Себастьян прокручивает в голове их разговоры и решает, как повернуть беседу в нужное ему русло. Закери не любил играть с Мельбурном в шахматы – он никогда не выигрывал. Но сейчас это были не шахматы. Речь шла о его будущем. И если он будет решительным, то не проиграет.

– Скажи мне, – наконец заговорил герцог, – откуда появилось это неожиданное желание пойти в армию?

Значит, он все же его слушал.

– Оно вовсе не неожиданное. Я попытался поговорить с тобой на эту тему еще месяц тому назад, но тебе это было неинтересно.

– А сейчас интересно.

– Разве тебе не надо ехать в Карлтон-Хаус?

– Закери, я не хочу, чтобы ты шел в армию. Закери готов был вскочить, но решил еще глубже усесться на подоконнике.

– А что ты хочешь, чтобы я делал? Сопровождал Нелл на балы? Она теперь замужем, и я ей не нужен. Остается Пип, которую я должен возить на утренники, и сопровождать тетю Тремейн в придуманных ею поездках.

– Почему придуманные? И еще всегда находятся…

– Деловые интересы? Покупать и продавать неизвестно что и неизвестно с какой целью – этим вы занимаетесь с Шеем? От этих бесконечных сделок мне хочется уйти и запереться в сумасшедшем доме.

– Я уверен, что есть что-то, что ты делаешь с удо-воль…

– Это ты получаешь удовольствие, – оборвал его Закери. – Ты и Шей, а я – нет. Мне хочется чего-то другого. Хочу отвечать за что-то, Себастьян. А если это будет интересно и, может быть, принесет мне славу, тем лучше.

Дворецкий тихо постучал в дверь.

– Ваша светлость?

– В чем дело, Стэнтон? – раздраженно спросил герцог.

– Карета готова, ваша светлость.

– Выйду через минуту. Закери слез с подоконника.

– Думаю, мы закончим наш разговор позже. – После ленча с генерал-майором Пиктоном он будет лучше экипирован. Может быть, ему даже сразу дадут какое-нибудь поручение.

– Мы закончим сейчас.

– Но ведь ты…

– Нет, я говорю – теперь. Помню, ты собирался стать духовным лицом.

– Я никогда по-настоящему не хотел стать священником.

– Поэтому увлечение продлилось всего неделю. А потом ты решил, что будешь объезжать скаковых лошадей.

– Это нечестно, Себ…

– Через два месяца у тебя пропал интерес и к этому занятию. Потом ты решил заняться земледелием.

Закери выпрямился.

– В этом виноват был ты. Бромли-Холл – это самая захудалая твоя собственность. Там была тоска смертная.

– Почему? Провести ирригацию – это была совсем неплохая идея, если бы ты довел ее до конца.

– То есть ты хочешь сказать, что я никчемный человек.