Сабрина Джеффрис - После похищения

– Я уверена, Грифф достойно справится с этим делом.

Розалинда похлопала мужа по руке.

Джульет заметила, что Грифф нахмурился, и невольно вздохнула. Она доставила своим родным множество неприятностей, и ей очень хотелось, чтобы правосудие наконец-то свершилось. Два года назад им удалось скрыть ее унизительный побег-похищение, так что не было и намека на скандал, но Морган до сих пор оставался на свободе, и ее репутация, естественно, подвергалась опасности.

Это стало ясно месяц назад, когда точно гром среди ясного неба по Лондону вдруг начали разноситься слухи – намеки на то, что она однажды была «противозаконно связана» с мужчиной.

– Не понимаю, зачем Моргану понадобилось распускать слухи, ведь прошло столько времени...

– Но никто не связывает эти сплетни с ним, – заметила Розалинда.

– А я уверена, что это все Морган, – возразила Джульет. – У меня нет в этом никаких сомнений. Когда я доберусь до него, я заставлю его все мне объяснить. И заставлю замолчать!

Грифф громко рассмеялся.

– Как вы собираетесь это сделать? Отлупите его метлой? Или ткнете ему в глаз иглой для вышивания?

Джульет стиснула зубы и смерила зятя высокомерным взглядом.

– Вы, наверное, думаете, что я только взгляну на Моргана – и сразу же растаю, как в прошлый раз...

– Он вовсе так не думает, – сказала Розалинда.

– Поверьте, я прекрасно усвоила урок, – добавила Джульет.

– Да, конечно, – кивнула старшая сестра. – Именно поэтому мы сейчас здесь.

Полный сочувствия взгляд сестры заставил Джульет поморщиться и отвернуться. Когда ей было восемнадцать, она не очень-то думала о страданиях близких, но теперь, в двадцать, она ужасно стыдилась своего поступка. А они, наверное, опасались, что она снова сбежит с каким-нибудь негодяем, если за ней не присматривать. Но такого больше никогда не случится. Она ведь кое-что узнала о мужчинах за последние два года.

До появления Моргана она была совсем глупенькой. Когда она жила в Суон-Парке, в их фамильном поместье, она даже не представляла, какими бесчестными, злыми и подлыми могут быть люди. Но Морган кое-чему научил ее. А два года в свете дополнили ее образование. Наблюдения, сделанные в лондонском обществе, постоянно напоминали ей о том, как близка она была к беде, поверив Моргану. За прошедшие два года она поумнела и теперь уже не доверилась бы первому встречному, хотя иногда и тосковала по той добросердечной и наивной Джульет, какой была когда-то.

Заметив, что сестра нахмурилась, Розалинда сказала:

– Тебе не следует так беспокоиться. Все будет хорошо, я уверена. – Постучав по пяльцам, лежавшим у нее на коленях, она добавила: – Почему бы тебе не помочь мне с этим? Отвлеклась бы от неприятных мыслей. К тому же я совершенно запуталась и не знаю, что делать дальше.

– Какой ужас! – усмехнулся Грифф.

Розалинда с упреком взглянула на мужа.

– Все-таки я кое-что знаю о домашнем хозяйстве. Не будешь же ты это отрицать?

Грифф лукаво улыбнулся.

– Не буду, разумеется. Но я ценю тебя вовсе не за это, моя дорогая.

Розалинда фыркнула и протянула пяльцы сестре:

– Вот... попытайся разобраться.

Почувствовав, что краснеет, Джульет потупилась. Грифф с Розалиндой иногда бывают такими... вульгарными. Взяв пяльцы, она изучила вышивку, потом указала на некоторые стежки:

– Вот здесь ты сбилась. Это, наверное, пламя в кузне, изображающее бога огня. Но ты превратила его в кровяную колбасу.

– Никакая это не кровяная колбаса, – возразила Розалинда. – Это должен быть Олимп. Я знаю, что ты сделала рисунок: Гефест работает в своей кузнице, а Афродита стоит рядом. Но бог огня уродлив, поэтому я заменила их на Зевса и Геру.

Джульет с сомнением покачала головой:

– Полагаю, не следует менять сюжет во время работы. Это все испортит. Неудивительно, что у тебя возникли проблемы. – Она принялась распускать стежки. – Кроме того. Зевс был тираном, а Гера – вечно недовольной стервой. Так что твой сюжет ничуть не лучше.

– Но у Зевса с Герой были дети, – заметила Розалинда. – А у Гефеста с Афродитой – нет.

Джульет подняла глаза от пяльцев.

– И что же это означает?

Лицо Гриффа вдруг словно окаменело, а Розалинда почему-то покраснела и отвернулась.

– Ничего, – сказала она. – Совершенно ничего.

«Как странно... – подумала Джульет. – Что же между ними происходит?»

– Я не могу сейчас разобраться в этой путанице, – пробормотала она. – Потом нарисую новый узор – с Зевсом и Герой. И ты сможешь начать заново.

Розалинда кивнула и забрала у сестры пяльцы. Уставившись на них, проговорила:

– Не понимаю, как ты можешь часами заниматься вышиванием! Мне это занятие кажется ужасно скучным.

– То же самое я думаю о Шекспире, которым вы оба так восхищаетесь. Но мне действительно нравится рукоделие. Это меня успокаивает.

И позволяет не думать о Моргане.

Черт бы его побрал, опять он вторгся в ее мысли!

Карета свернула с главной дороги на более узкую.

– Очевидно, мы почти добрались до Чарнвуда. – Грифф нахмурился. – Но что-то особняка нигде не видно. Должно быть, поместье гораздо больше, чем я думал. Трудно получить точные сведения о человеке, который похоронил себя в глуши и никогда не появляется в свете. – Посмотрев в окно, Грифф добавил: – Полагаю, здесь есть множество мест, где можно спрятать Моргана.

– Множество мест, чтобы прятать его, и достаточно денег, чтобы кормить его еще лет десять, – пробурчала Джульет. – Кажется, вы говорили, что отец лорда Темплмора разорил поместье, не так ли?

– Так я слышал, – отозвался Грифф. – Очевидно, поместье восстановили. Однако это наверняка потребовало целого состояния.

Джульет молча кивнула. Достаточно было одного лишь взгляда в окно, чтобы понять: поместье процветает.

– Должно быть, дружба с контрабандистами весьма способствовала возрождению Чарнвуда, – с усмешкой заметила Розалинда. – Ведь Морган когда-то был связан с контрабандистами... Возможно, и Темплмор – тоже. Возможно, он начинал с перепродажи контрабандных товаров, как и ты в свое время, мой дорогой.

– Перепродажа – совсем другое дело, – пробормотал Грифф. – Но если он этим занимался, то почему же ни один из контрабандистов, которых расспрашивал сыщик, ничего не слышал о нем? Они знали только Моргана, а некоторые из них не знали даже его. И если Морган действительно занимался контрабандой, то это продолжалось очень недолго.

Вскоре дорога стала подниматься по низкому, поросшему лесом холму. А потом они вдруг оказались на длинной, обсаженной деревьями подъездной дорожке.

Джульет то и дело поглядывала в окно. Чарнвуд был гораздо больше Суон-Парка. К тому же здесь повсюду были ухоженные лужайки, прекрасные цветочные сады с гравийными дорожками и изящными мостиками, а также чудесные рукотворные прудики. Кроме того, здесь имелся замечательный парк, к которому примыкал лабиринт. Но более всего поражал огромный особняк из бордового кирпича. По сравнению с этой величественной постройкой дом в Суон-Парке казался жалкой лачугой. Джульет смотрела на дом с восхищением и в то же время с некоторой робостью – Чарнвуд-Холл и очаровывал, и устрашал.