Виктория Холт - Роковой выбор

– Нет, нет, нет! – закричала я.

Отец обнял меня и стал поглаживать как ребенка.

– Не позволяйте им отослать меня отсюда, – взмолилась я.

– Я буду так же несчастлив, как и ты, любимая.

– Тогда вы должны помешать этому!

– Моя бедная Мэри, мое бедное дитя, – сказал он медленно. – Ты должна понять. Мы из королевской семьи, и я уже говорил тебе, мы все должны исполнять то, что требуется от нас. Это наша участь и наш долг. Нам приходится мириться с этим. Народу понравится такой брак.

– Но замуж-то выхожу я!

Он вздохнул:

– Видишь ли, дитя мое, таково твое положение.

– Вы имеете в виду трон…

– Твоя мачеха и я, мы надеемся иметь сына, но сейчас наследница английской короны – ты, моя любимая, и поэтому народ желает для тебя брака с протестантом. А более ревностного протестанта, чем принц Уильям, найти трудно. Он отстаивает эту веру на континенте, и он очень способный человек. Он молод, но мир еще о нем услышит. Он – великий человек, и когда-нибудь ты будешь гордиться тем, что ты его жена.

– Отец… мой дорогой отец… но он мне не нравится… я не люблю его…

– Возможно, любовь придет после свадьбы.

– Значит, вы этого хотите.

Он печально покачал головой:

– Я бы хотел, чтобы ты оставалась со мной всю жизнь, но я знаю, что это невозможно. Увы, это наш долг. Твой брак нужен стране, нужен королю.

– Мой дядя всегда был так добр ко мне. Быть может…

Отец покачал головой:

– Твой дядя любит тебя, но даже он не может избавить тебя от этого. Ему нужна эта свадьба. Он хочет укрепить наш союз с Голландией, и твое замужество – одно из условий союза. Это великолепная возможность для двух наших стран. Если ты заговоришь с дядей, он проявит доброту и сочувствие, но таков уж у него нрав. Этот брак необходим. Он нужен Уильяму, а нам нужна дружба с Уильямом. Поэтому король будет непреклонен. Я сам пытался разубедить его, но безуспешно.

– Значит, выхода нет.

– Я думаю, Уильям окажется неплохим человеком. Благополучие его страны – для него все, а это очень благородно. Он и сейчас является претендентом на английский трон – отдаленным, правда, но все же претендентом. Союз с тобой укрепит его права. И в Голландии, и во всей Европе его положение станет более прочным.

– Значит, принц женится на мне ради выгоды?

– Ты не должна судить его за это слишком строго. Это дипломатия. Но он желал встретиться с тобой, лично познакомиться с тобой, прежде чем вступать в соглашения. Он увидел тебя, и ты ему понравилась. Это хорошее начало.

– Мне все это ненавистно. Как я могу расстаться с вами?

– Это произойдет еще не сразу, но я хотел, чтобы ты все знала, чтобы у тебя было время привыкнуть к этой мысли. Ты увидишь, что все не так плохо и, клянусь тебе, что со временем твой теперешний страх покажется тебе напрасным. Принц – хороший человек, и твой дядя уверен, что ваш брак будет счастливым.

– Но вы его не хотите, я же вижу, что не хотите!

– Я надеялся видеть тебя женой наследника французского престола.

– Тогда мне все равно пришлось бы уехать из дома.

– Я предпочел бы союз с Францией. Но народ хочет союза с Голландией.

Тут я не могла сдержаться и заплакала. Я хотела просить его, умолять его предотвратить это ужасное событие. Но говорить я не могла. Рыдания душили меня.

Моя сестра Анна хотела узнать, что меня расстроило.

– Я выхожу замуж, – сказала я.

Она уставилась на меня в ужасе.

– Мне придется уехать, – жалобно продолжала я.

– Нет! Ты не уедешь! Я хочу, чтобы ты оставалась здесь, всегда оставалась здесь. Мы не можем друг без друга. Ты не можешь покинуть меня.

Бедная Анна, она была так огорчена. До сих пор она, как и я, жила счастливо и беспечно. Когда Анна не хотела учиться, она просто говорила, что у нее болят глаза, и никто ее не принуждал. Правда, читала она плохо, но это ее не волновало. Ее убеждали не есть много сладостей, но при этом окружающие только улыбались и качали головами, когда она клала себе в рот лакомые кусочки.

Теперь она расстроилась всерьез. Я не должна уезжать. Она не могла вообразить себе свою жизнь без своей старшей сестры, которая была с нею с ее рождения и которой она так старательно во всем подражала.

Ей было двенадцать лет, и она уже понимала, что речь шла о серьезном деле, потому что она вдруг расплакалась и уцепилась за меня, как будто бросая вызов тем, кто попытался бы нас разлучить. Мы плакали вместе; я не могла успокоиться с того момента, когда отец сообщил мне это известие.

Я написала письмо Фрэнсис, рассказав ей обо всех строящихся вокруг меня планах. Все девушки, казалось, погрузились в уныние. Леди Фрэнсис выглядела озабоченной. Что произойдет с нашим двором после моего отъезда? Анна еще пока останется, конечно. Но все уже станет по-другому. Не будет прежней пышности. Я была ближе к трону, чем Анна. Как эти перемены скажутся на их положении?

Они перешептывались. Меня жалели, потому что мне выбрали такого жениха.

– Принц Оранский! – донесся как-то до меня шепот. – Бедная леди Мэри!

Я знала, что они имели в виду. Он не вызывал у них восхищения. Он не соответствовал их идеалу мужской красоты. Ему не хватало изящных манер; он был резок и одевался очень просто; у него не было обаяния, которым был в высшей степени наделен король, которому все окружающие старались подражать.

Я чувствовала себя все более несчастной по мере того, как неумолимо бежали дни и заканчивались приготовления к свадьбе. На улицах радостные люди жгли костры в знак одобрения предстоящего протестантского брака и перспективы появления протестанта-наследника. Почему-то против склонности к католичеству самого короля никто не возражал. Ему прощалось все. Он был весел, обворожителен, приветлив со всеми. Это был Веселый монарх, вернувшийся к своему народу из изгнания. И народ был счастлив настоящим. Что их волновало, так это будущее. Поэтому они были довольны моим браком со стойким протестантом. Не нравился он только тем, кого непосредственно больше всего касался: моему отцу и мне.

Я посетила Марию-Беатрису. Она должна была вскоре родить, и, если бы у нее был сын, наш брак, надеялась я, уже не будет настолько желательным для принца. Вдруг Уильям передумает и откажется на мне жениться!

Но все это был вздор. Ведь наш брак был одним из условий договора между нашими странами.

Мария-Беатриса тоже плакала вместе со мной, хотя и пыталась утешать меня:

– Моя бедная, бедная Мэри. Он не кажется красавцем, но он может оказаться хорошим мужем. По крайней мере у него не будет толпы любовниц. Супружеская верность многого стоит.

– Мне придется уехать, – рыдала я.

– Как пришлось и мне.