Сюзанна Энок - Шалунья

Не сводя с Кит глаз, Алекс снова опустил бритву, и ей показалось, что пальцы его дрогнули.

— Ради Бога, спускайся вниз завтракать, пока я не перерезал себе горло! — рявкнул он.

Вообще-то Эвертон собирался сегодня позавтракать с Барбарой Синклер, но в последнюю секунду под влиянием порыва, о причине которого предпочел не задумываться, написал ей записку с извинениями и отправился в столовую.

Слуги удивились, что их освободили от утренних обязанностей, однако Алекс предпочел не рисковать. Кит пребывала в прекрасном расположении духа и то и дело любовалась собой в отполированных до блеска столовых приборах. Это могло навести прислугу на ненужные мысли. А чем меньше слуг догадается о том, кем на самом деле является кузен Эвертона, тем меньше вероятность того, что слух об этом дойдет до великосветского общества.

Алекс улыбнулся, когда Кит наконец-то отдала ему один из ножей и направилась к буфету, чтобы положить себе на тарелку еды. Он дарил женщинам бриллианты, и подарок этот вызывал меньший восторг, чем новый костюм, купленный Кит. Она так радовалась, что глаза ее сияли, словно изумруды. Интересно, когда ей в последний раз что-то дарили, мелькнула у Алекса мимолетная мысль.

— Так что это означает? — спросила Кит, глядя ему прямо в глаза.

Она уже закончила наполнять свою тарелку — впрочем, на ней и так уже не осталось свободного места — и теперь смотрела на него холодным взглядом, ловко поигрывая вилкой. Вне всякого сомнения, она так же мастерски умеет владеть ножом, вот только не приведи Господи испробовать это мастерство на себе.

— Что «это»? — осторожно спросил он и, отставив чашку с чаем, поднялся положить себе на тарелку завтрак.

— Ты купил мне одежду, а теперь еще отослал и слуг, — спокойно ответила она. — Мне хочется знать, почему ты это сделал.

— Ты решила, что я собираюсь тебя изнасиловать? — ухмыльнулся Алекс.

Кит пожала плечами, no-прежнему с беспокойством глядя на него.

— А с чего бы тебе в таком случае делать мне подарок?

— Что ж, ты права. Обычно так и бывает, — заметил он, выдержав ее взгляд. Только сейчас он начал понимать, какая пропасть лежит между Кристин Брентли и английскими великосветскими дамами. Тем бы и в голову не пришло заводить разговор на эту тему. Это считалось просто неприличным. — Но не в данном случае. Я заказал тебе новую одежду совсем по другой причине.

— По какой же?

— Все знают, что ты мой кузен, — принялся объяснять граф. — И если я по-прежнему стану держать тебя взаперти, это вызовет ненужные разговоры. Значит, хочешь не хочешь, придется вывести тебя в свет. Но в тех лохмотьях, в которых ты ко мне явилась, тебе лучше не появляться на людях. Так что твое заветное желание, детка, скоро сбудется.

— Мне просто скучно сидеть дома, — заметила Кит, однако улыбка на ее лице говорила о том, что она довольна.

Она хотела еще что-то прибавить, однако Алекс предостерегающе поднял руку.

— Только учти. Мне бы хотелось, чтобы ты перестала причинять мне неприятности. Иначе тебе не поздоровится.

Кит снова уселась за стол и, сунув в рот огромный кусок персика, проговорила с набитым ртом:

— А вот и нет.

— Что-что?

Быстро прожевав и проглотив, Кит уже вполне внятно ответила.

— Не поздоровится не мне, а тебе.

— Почему ты так думаешь? — спросил Алекс, тоже садясь.

— Потому что ты не тот, за кого себя выдаешь, и стоит мне намекнуть об этом, поползут слухи. Ты вовсе не отъявленный распутник, каким тебя считают. Имеешь всего одну любовницу, да и то с момента моего появления в твоем доме с ней не встречался. Любишь читать книги. Библиотека у тебя отменная. В общем, самый тихий и организованный повеса, которого я когда-либо встречала.

Кит замолчала, ожидая, что он станет возражать. Алекс тоже молчал, пораженный. Оказывается, его незваная гостья — человек сложный и далеко не глупый. Если ее одеть в платье и заставить играть роль светской дамы, а не дурно воспитанного мальчишки, она может стать опасной. Ему не стоит об этом забывать.

— Просто в этом году довольно скучный сезон, — сухо заметил граф. — Кроме того, недавно в моем доме поселилась одна непрошеная гостья.

— И поэтому ты не встречаешься с леди Синклер?

— А это тебя не касается! — буркнул Алекс, а про себя подумал, что в догадливости Кит не откажешь. Он взял у нее из рук банку с апельсиновым джемом и, намазывая его на тост, спросил: — И вообще, со сколькими повесами ты знакома?

— С несколькими, — ответила Кит, уставившись на его тарелку с клубникой.

— Угощайся, — вздохнул Алекс, и девушка не заставила себя долго ждать — тотчас же подцепила одну ягоду на вилку. — И кто они? — с любопытством спросил он.

Помолчав секунду, Кит ответила.

— Был один такой в Париже, граф Фуше. Обожал хвастаться своими многочисленными победами. У него такие таинственные глаза.

— Значит, тебе он нравился?

К своему удивлению, Алекс почувствовал, что ему неприятно узнать, что сидевшая напротив девица способна влюбиться в форменного идиота, который меняет женщин как перчатки да еще хвастается этим на каждом углу. Он, конечно, тоже не святой, однако своими победами не хвастается Обычно не хвастается.

— Не знаю, — ответила Кит, искоса взглянув на него. — Я ему не доверяла. А когда кому-то не доверяешь, вряд ли можно сказать, что этот человек тебе нравится.

— А мне ты доверяешь? — спросил граф, налив себе еще одну чашку кофе.

Он и сам понимал, что вопрос преждевременный и не слишком умный, однако ничего не мог с собой поделать. Кит лукаво ухмыльнулась:

— Угу. И доверяла бы тебе еще больше, если бы ты купил мне новое пальто.

Алекс рассмеялся.

— Так, значит, поэтому ты ведешь со мной такую милую беседу?

В мгновение ока Кит снова стала серьезной.

— Ты, наверное, считаешь меня жадиной, — тихо сказала она, взглянув на свою с верхом наполненную тарелку. — Знаешь, в последние несколько месяцев мы с отцом… в общем, сейчас в Париже не так хорошо, как было раньше.

В этот момент луч бледного утреннего солнца упал на ее лицо, и Кит показалась Алексу необыкновенно женственной и очаровательной.

— Я об этом слышал, — заметил он, рассеянно беря с тарелки намазанный джемом хлеб и не сводя с Кит взгляда.

Кивнув, Кит ткнула пальцем в свой новый костюм.

— Я носила те ужасные коричневые тряпки в течение многих месяцев, а один персик стоит целый франк.

— И поэтому твой отец отправил тебя сюда?

Кит покачала головой.

— Я знаю только то, что он тебе сказал. Что в последующие две недели я буду здесь в большей безопасности, чем в Париже.