Мэри Бэлоу - Вифлеемская звезда

– Я желал тебе счастливого Рождества очень ранним утром под омелой, – сказал он с улыбкой, когда дверь в кабинет была благополучно за ними закрыта, – и ранним утром после того, как закончил будить тебя. Но я чувствую потребность снова это повторить. Счастливого Рождества, Эстель. – Он по очереди поднес ее руки к своим губам, целуя сначала кольцо, которое он подарил ей, а затем то, которое подарила она ему. – Полагаю, что мы ввели оригинальную моду: два почти идентичных кольца, по одному на каждой руке.

– Они также идентичны и по значению, – сказала она, беря его за руки, и потянулась к его губам для поцелуя. – Алан, что мне делать с этой морской ракушкой? Он так ею дорожил.

– Ники действительно хотел вручить ее тебе, – ответил он. – Может, давай, посмотрим на нее?

Через несколько мгновений они оба застыли, почти касаясь, друг друга лбами, склонившись над развернутой тряпкой и рассматривая «Вифлеемскую звезду». А потом их лбы действительно коснулись друг друга, и Эстель закрыла глаза.

– О, – вымолвила она после затянувшийся паузы, в течение которой ни один из них не мог подобрать правильные слова, чтобы выразить происходящее, – разве у нас было когда-нибудь такое Рождество, Алан?

– Вот что мне интересно, – сказал он голосом, который прозвучал неожиданно обыденно, принимая во внимание те эмоции, которые повергли обоих в безмолвное состояние, – где мы найдем еще один палец, чтобы надеть его.

– Я знаю как, – сообщила она, сжимая кольцо и тряпку в ладони, и обнимая его за шею обеими руками. Она не предприняла никакой попытки разрешить проблему, которую он изложил. – Волхвы потеряли звезду на некоторое время, но когда нашли ее снова, она была над Вифлеемом, и они также нашли все, что искали. О, Алан, также случилось и с нами. Ведь так, правда? Что бы мы делали, если бы Ники не вошел в наши жизни?

Он не ответил ей, а вместо этого просто поцеловал. Когда он поднял голову, она внезапно рассмеялась.

– Мне пришла мысль, – сказала она. – Совсем глупая мысль. Ники спустился с дымохода и принес нам такой подарок на Рождество, о котором мы даже не могли и помыслить.

Его смех вторил ее.

– Но я думаю, что даже в самых диких мечтах мы не могли бы заподозрить у Ники хоть толику святости, – сказал он. – Не думаю, что он может быть настоящим Святым Николаем, Эстель. Будет ли настоящий святой воровать алмаз с кольцом впридачу? Или быть сраженным наповал, как заметили острые глазки Ники, симпатичной леди, которая приятно пахнет? Или реставрировать кольцо обходными путями? Думаю, что для моего пищеварения будет лучше, если я не буду вдаваться в подробности относительно последнего пункта, хотя, несомненно, завтра почувствую себя обязанным разобраться и с этим. Маленький чертенок. Возможно, он – Святой Николай, в конце концов. А сейчас, как ты считаешь, мы должны возвратиться наверх к нашим гостям?

Она колебалась, смахнула воображаемую пылинку с плеча мужа и облизнула губы.

– Что такое? – спросил он.

Она смутилась и уперлась взглядом в его плечо.

– У меня есть еще один подарок для тебя, – сказала она. – По крайней мере, я не совсем уверена в этом… Хотя почти уверена. Полагаю, что не должна преподносить это как подарок, пока полностью не удостоверюсь. Но к тому времени Рождество пройдет. А это Рождество такое особенное, что я вошла во вкус и хочу это приравнять к подарку.

Он тихо засмеялся.

– Предположим, что ты вручаешь его мне, – сказал он, – и позволь мне самому решить, достойно это считаться подарком или нет.

Она посмотрела в его глаза и покраснела еще сильней.

– На самом деле я не смогу дать его тебе еще семь месяцев или чуть больше, – сказала она. – Конечно, если я правильно все поняла. Но я думаю, что правильно, Алан, потому что прошел уже целый месяц.

– Эстель? – прошептал он.

– Я думаю, что это так, – сказала она, снова обнимая его за шею, – потому что у меня никогда не было задержек больше, чем на день или два. И, кажется, у меня иногда слегка кружится голова и подташнивает по утрам, когда я встаю с кровати, хотя, конечно, может быть, я выдаю желаемое за действительное. Я думаю, что я беременна, Алан. Я так думаю. Почти после двух лет брака. Это может быть правдой, как ты думаешь?

Он даже не пытался ответить на ее вопрос. Он сгреб ее в объятие, которое, казалось, могло переломать все косточки в ее теле и в теле их ребенка. И прижался лицом к ее шее, а Эстель уткнулась ему в плечо.

В следующие несколько минут было весьма сомнительно, что только у одной Эстель были глаза на мокром месте. Оказалось, что мужчины все-таки иногда плачут – при исключительных обстоятельствах.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.