Карен Робардс - Грешное желание

Но не успела Джесси подумать, что, должно быть, все-таки есть Бог на свете, и поблагодарить свою счастливую звезду или ангела-хранителя, как Митч схватил ее за руку и потянул встать в линию. Джентльмены становились в линию с одной стороны, леди – с другой.

Рил был всеми любимым танцем, и в этот раз танцевать вышли не только молодые, но и люди старших поколений. Слева от нее была Маргарет Калпеппер, справа – Лисса Чандлер, замужняя дама приблизительно возраста Селии, мать четверых юных дочерей.

Скрипач вышел вперед и высоко поднял свой инструмент. Ведущий выкрикнул:

– Леди и джентльмены, образуйте пары!

Затем ведущий отступил назад и поклонился, сделав широкий жест рукой. Скрипач заиграл, его смычок энергично замелькал-забегал по инструменту, выводя резвый ритм рила.

Как почетные гости, Селия и Стюарт должны были первыми скакать сквозь смеющийся, хлопающий коридор. Наблюдая за ними, Джесси отметила, что они хорошо смотрятся вместе. Они являли собой контрастную пару: Селия, такая белокурая, маленькая и изящная, и Стюарт Эдвардс, такой высокий и темноволосый. Атласная кремовая юбка Селии развевалась позади нее, когда она танцевала, раскачиваясь из стороны в сторону и придавая ее движениям необычайную живость. Щеки ее раскраснелись, а светло-серые глаза сияли. Для Селии это был вечер триумфа, и она явно наслаждалась каждым его мгновением. Что касается Стюарта Эдвардса, то как бы Джесси ни противно было признавать это, но в своем элегантном вечернем костюме он являл собой зрелище, способное захватить дух у любой женщины. Что лишь доказывало справедливость старинного изречения о том, как обманчива внешность.

И она была, конечно, единственной из всех присутствующих женщин, которая не подпала под его обаяние. С того момента, как он приехал, все леди следили за ним глазами. Те, что посмелее и понапористее, открыто флиртовали с ним, с неохотой признавая приоритетное право Селии, но все равно решив попытать счастья. Даже замужние дамы провожали его долгими, заинтересованными взглядами. К его чести – а Джесси просто страсть как не хотела признавать, что хоть что-то можно поставить ему в заслугу и искала какой-нибудь скрытый мотив, который объяснил бы его осмотрительность, – он каждой из них уделял не больше внимания, чем этого требовала простая вежливость. Он, как и положено, весь день находился рядом со своей невестой, отклоняя женскую навязчивость дежурной улыбкой или остроумным замечанием, в то время как Селия похвалялась им как охотник своим трофеем, щеголяя им перед другими леди, потому что уже имела его, а они только хотели бы иметь.

Видеть это было так противно, что Джесси старалась не смотреть дольше, чем было необходимо. Но безмолвную похвальбу Селии и продуманно обаятельную улыбку ее жениха трудно было не заметить.

Селию и Стюарта приветствовали одобрительными возгласами и хлопками, когда они добрались до конца и разделились, возвращаясь в свои ряды. Нелл Бидсуэлл и Чейни Дарт шли прямо за ними. С ее развевающимся зеленым платьем и его белокурыми волосами, блестящими в свете канделябров, они составляли красивую пару. К удивлению Джесси, мисс Флора тоже нашла себе партнера – вдовца доктора Ангуса Магуайра, и эта пожилая пара проскакала по всей длине линии вслед за Нелл и Чейни так же энергично, как любая молодая. Им тоже бурно аплодировали.

Джесси настолько увлеклась зрелищем танцующих, что не сознавала, что пришла их с Митчем очередь, до тех пор пока Лисса Чандлер не шагнула вперед, чтобы соединиться со своим мужем. Сет Чандлер являлся наследником плантации «Вязы», и Джесси подозревала, что богатство плантации изрядно усиливало привлекательность приземистого, лысеющего Сета для его молодой красивой жены. Это означало, что Лисса Чандлер вышла замуж из-за денег. То же самое, как подозревала Джесси, намеревался сделать теперь и Стюарт Эдвардс. Но с женщинами это почему-то выглядело несколько иначе. Именно женщинам полагается искать материальной поддержки в мужьях, а не наоборот. Потом Джесси внезапно вспомнила, как тетушки Эдвардса говорили, что Стюарт будет их наследником. «Тюльпановый холм» – плантация далеко не такая большая и прибыльная, как «Мимоза» или «Вязы», но, если уж на то пошло, это вполне солидное имение. Возможно, всего лишь возможно – и эта мысль заставила Джесси нахмуриться, – она была несправедлива к Стюарту Эдвардсу, когда обвиняла его в том, что он охотится за богатством. Может, в конце концов, он по-настоящему влюблен в Селию, каким бы немыслимым это ни казалось.

– Готова, Джесси… э, мисс Джесси? – Вопрос Митча пробудил ускользающее внимание Джесси. Она заморгала, глядя га него через разделяющее их пространство. Погрузившись в свои мысли, она почти забыла о том, что стоит в линии для рила и они с Митчем следующие. Сейчас ей придется проплясать вдоль всего длинного коридора хлопающих, веселящихся пар, и не с кем-нибудь, а с Митчем.

Если б только она умела танцевать.

Движения были не более чем скачки с соединенными руками под музыку. Эта она сможет. Должна суметь, если не хочет опозориться. Внезапно ей стало крайне важно не опозориться перед Митчем.

Музыка была веселой, смех заразительным, а Митч – тем самым мальчиком, по которому она уже давно втайне вздыхает. Может быть, он наконец-то, заметит ее. Он, кажется, был не против потанцевать с ней и сейчас ей улыбается.

Внезапно мир показался не мрачным, а светлым.

– Готова, – ответила Джесси и с ослепительной улыбкой шагнула в середину танцевального пространства, чтобы взяться за руки с парнем, в которого уже давно была безмолвно влюблена.

Глава 8

Руки Митча были теплыми, кожа сухой и мягкой. Он крепко сжал руки Джесси, смотря ей прямо в глаза. (Забавно, но она никогда раньше не замечала, насколько он выше ее; возможно, он подрос.) Уже одно только ощущение его рук, держащих ее руки, вызывало в ней трепет от макушки до пят. Джесси горела румянцем, лучезарно улыбалась и каким-то образом сумела одолеть хлопающий коридор до конца линии. Единственный неловкий момент возник, когда им пришло время разойтись в свои линии: Джесси была в таком восторге, что забыла отпустить руки Митча.

Остальная часть танца прошла для нее как в тумане. Она улыбалась и хлопала, и по сигналу скакала по коридору, но ее внимание было сосредоточено целиком на Митче. Захваченная восторгом первой любви, она совсем потеряла голову. Единственное, что она знала, – этот день, начавшийся так ужасно, превратился в чудесный, волшебный праздник. Ей хотелось, чтобы он никогда не кончался.

Когда рил подошел к концу, она приготовилась к тому, что Митч покинет ее. Вместо этого он предложил ей руку и повел к стулу возле стеклянных дверей, которые были открыты, чтобы впускать прохладный вечерний воздух. Оркестр заиграл другую мелодию, и пары закружились по залу. Джесси наблюдала за ними, не замечая, что улыбается. Митч оставался с ней рядом и хотя говорил мало, но не уходил. У Джесси от изумления и счастья язык прилип к небу. По-видимому, с восторгом подумала она, и он тоже радуется происходящему.