Мэри Бэлоу - Надменная красавица

– Он очень красивый джентльмен, - заметила Бриджет.

– Вот этого тоже не следует позволять, - сказала Диана. - Джентльменам, если они красивы, нельзя позволять бегать на свободе и разными способами разбивать женские сердца. Сердца других женщин, я хочу сказать. Хорошо, что пять лет назад я провела в Лондоне сезон, Бриджет, и знаю все о таких джентльменах, как он. Теперь ты, вероятно, понимаешь, почему я вышла замуж за преподобного Ингрэма.

– Он был ангелом, - без колебания заметила Бриджет. Диана встала и посмотрела на свое отражение в большом зеркале.

– Да, я чувствовала себя с ним очень спокойно, Бриджет. Он бы не поднимал бровь и не смотрел с усмешкой на леди, в чью постель он случайно попал однажды ночью. Он бы поступил как джентльмен и умер бы от стыда.

Да, мэм, - сказала Бриджет. - Похоже, я очень скоро подерусь с его камердинером, честно предупреждаю вас. Задрал кверху нос, когда мы встретились внизу, вот что он сделал, как будто я какой-то грязный и противный червяк. Мерзавец! А я горничная у леди. А не грязь под чьими-то сапогами.

– Нет, конечно, - согласилась с ней Диана, чувствуя себя не в ладах со всем окружающим миром. - А ты понимаешь, что все это значит, Бриджет? Это значит, что мой деверь лорд Кренсфорд и мистер Лестер Хаундсли и были теми идиотами, которые чуть не опрокинули нас в канаву. Как я не догадалась об этом, мы ведь находились всего в десяти милях от Ротерхэм-Холла? Могу поспорить на что угодно, что вожжи были в руках его милости. Тедди часто говорил мне, что его брат входит в азарт, только когда правит гоночным экипажем. Но это был не азарт. Это была безответственность. Он даже не знал, что он натворил. Таких кучеров надо вешать, заявил он мне. Ладно! - Она вложила в последнее слово все свое презрение.

– Вы очень мило выглядите, мэм, - сказала Бриджет, с восхищением глядя на белое шелковое платье хозяйки.

– Правда? - Нахмурившись, Диана снова посмотрела на свое отражение. - Я не слишком похожа на молоденькую девушку, впервые выезжающую в свет? Я хочу сегодня выглядеть как можно лучше, Бриджет. - Она встретилась с ней глазами в зеркале и чуть покраснела. - Ты знаешь, я впервые после кончины мужа появлюсь в обществе.

– Вы выглядите очень мило, мэм, - повторила горничная.

Только мне так не хочется видеть этого человека, - сказала Диана, решительно направляясь к двери. - Это очень унизительно. И к тому же он маркиз, Бриджет. Он даже не простой мистер или хотя бы баронет. Нет, ему обязательно надо быть маркизом. Если бы я знала, я бы сегодня утром уехала из гостиницы домой. Если бы я только догадалась, что он окажется гостем в этом доме. И как мне это не пришло в голову? Однако я не вернулась домой и должна встречаться с ним. И при этом не краснея и не волнуясь. Я не доставлю ему удовольствия думать, что я еще не забыла вчерашние день и ночь. Все три недели я буду держаться подальше от него. Это будет нетрудно в присутствии восемнадцати гостей, большинство из которых уже приехали, не правда ли?

– Нет, мэм, - неуверенно ответила Бриджет.

Не прошло и получаса, как Диана поняла, что следовало бы помнить, что в обществе графа и графини Ротерхэм никто не может распоряжаться своей судьбой. Каким-то образом, и в этом не было абсолютно никакой ее вины, когда все переходили из гостиной в столовую, она обнаружила, что опирается на крепкую, с великолепными мускулами руку маркиза Кенвуда. И естественно, за обедом она сидела рядом с ним. Справедливости ради она не считала, что он стремился это подстроить. Но сверкающая ярко-синяя графиня быстрым шагом прошла по гостиной, и вот они уже вместе, он подставил ей руку, и ее рука уже лежит на ней.

Удивительная женщина графиня! Оставалось только надеяться, что она соединила их в пару с маркизом на время обеда, следуя лишь минутному капризу. Но у Дианы появилось ужасное предчувствие, от которого у нее сжималось сердце. Свекровь решила найти ей нового мужа. Маркиз во всех отношениях был блистательным женихом. Диана надеялась, что ошибается. «О Боже, сделай так, чтобы я ошибалась», - думала она.

Но чувствовала, что не ошибается.

Она сидела рядом с ним, и каждая минута приносила ей невыразимые страдания. Несмотря на то что их разделяло по меньшей мере шесть дюймов, ее правую руку обжигала его близость. А воспоминания! О, эти воспоминания невыносимы, и их надо подавлять со всей жесткостью, на какую только она способна. Эти такие мужские, хотя и ухоженные, руки, державшие нож и вилку. О Господи, они касались ее. Всего ее тела.

– Надеюсь, вы уже оправились от вашего недомогания, Диана, - неожиданно обратился к ней маркиз, от чего она проглотила кусочек рыбы, не разжевав. - Головная боль, не так ли? Но ничего не помогает лучше, чем отдых в домашней атмосфере, вы согласны?

– Я чувствую себя вполне здоровой, благодарю вас, милорд, - ответила она насколько могла холодно. Не так просто было сохранять холодность, видя перед собой такие синие и такие откровенно соблазняющие глаза. Боже, он не должен смотреть так, как будто они были наедине в спальне.

– Путешествовать по английским дорогам и ночевать в английских гостиницах, как я понимаю, вредно для здоровья, - сказал он. Если бы она была уверена, что в его голосе действительно слышалась насмешка, то она с трудом бы удержалась, чтобы не дать ему пощечину. - По меньшей мере это нарушает душевное спокойствие.

Так! Бриджет вышвырнула трактирную служанку из его комнаты. Почему это неожиданно пришло ей в голову? Он принял ее за служанку и соответствующим образом обращался с ней. И сейчас не испытывал никакого стыда, узнав, что проделывал все эти ужасные вещи с леди.

– У меня хватает физических и душевных сил, чтобы быстро поправиться, милорд, - сказала она, как ей казалось, с достаточной холодностью, и вновь принялась за свою работу.

– Скажите мне. - Его голос тонул во взрывах смеха, сопровождавших один из рассказов сэра Джошуа Ноулза. И этот голос с чувственными нотками, как и его взгляд несколько минут назад, был бы уместен в спальне, а не здесь. - Вы приняли меня за Тедди? Я встречался с ним всего лишь три или четыре раза и, должно быть, сильно недооценил его.

– Нет, - с негодованием ответила она и почти сразу же пожалела, горько пожалела, что вообще удостоила его ответом, - конечно, я не думала, что вы - это Тедди.

– А, - произнес он тем же ласкающим тоном, которым прошлой ночью произносил «м-м». И он улыбнулся. Она не была уверена, что он улыбался тому, с какой осторожностью она резала свою рыбу. Но она могла поспорить на целое состояние, что он улыбался.

Он повернулся, чтобы поговорить с Полой Пибоди, сидевшей с другой стороны. А Диана с облегчением откинулась на спинку стула, раздумывая, что могло означать это его «а», и возмущаясь, что он не объяснил этого.