Сюзанна Энок - Украденные поцелуи

Тут звякнул дверной колокольчик, и в мастерскую в сопровождении горничной вошла темноволосая молодая женщина. Широкая накидка и шаль не могли скрыть ее округлившегося живота – женщина была беременна.

Мадам Белью тут же поздоровалась с молодой дамой.

– Леди Хаттон, – модистка подвела клиентку к стулу, – вы сегодня замечательно выглядите.

– Благодарю вас за вашу милую ложь, мадам, – ответила леди Хаттон с грустной улыбкой.

– Я бы с удовольствием доставила вам платье на дом, миледи. – Портниха попросила одну из мастериц принести платье.

– О, ради Бога, не надо! – запротестовала дама. – Ричард твердо решил не выпускать меня из дома до конца лета. А это – одно из немногих мест, которые мне позволено посещать.

Леди Сэнфорд тоже улыбнулась. Она подошла к леди Хаттон и, поздоровавшись с ней, проговорила:

– По-моему, вы не знакомы с моей дочерью Пенелопой, Юджинией Фарлейн, а также с мисс Бентон, племянницей миссис Фарлейн. Дорогие, познакомьтесь с леди Хаттон.

Пен сделала глубокий реверанс:

– Рада познакомиться с вами, миледи.

Затем с леди Хаттон познакомились Юджиния и Лилит.

Элисон Хаттон, темноглазая и смугловатая, была очень мила, и на лице ее то и дело появлялась приветливая улыбка.

– Дамы, простите, что я не встаю, – проговорила она, – но в моем положении лучше этого не делать.

– Да-да, конечно. – Лилит ответила ей улыбкой.

Тетя Юджиния кивнула и спросила:

– А ваш муж – барон Хаттон, не так ли?

– Да, верно, – ответила леди Хаттон. – Вы его знаете?

– Значит, это вам принадлежит поместье Линфилд в Шропшире? – допытывалась Юджиния.

– Да. Но откуда вы знаете Ричарда?

– Лорд Дюпон, который раньше жил неподалеку от вас, в Хоубен-Холле, был другом моего покойного мужа.

– О, да-да! Ричард часто говорил о лорде Дюпоне. Незадолго до смерти он подарил Ричарду и его матери большую часть роз своей покойной жены. Розы просто удивительные.

При упоминании о розах Лилит оживилась, и Юджиния тут же указала на нее:

– Моя племянница занимается садом и здесь, позади Хэмбл-Холла. Нам не очень нравится, что она копается в грязи, но девочка любит розы.

– О, тетя… – Лилит в смущении улыбнулась: – Я действительно не могу обходиться без моих роз.

Леди Хаттон взглянула на девушку и рассмеялась:

– У моего мужа – такая же безумная страсть. У нас есть друзья, которые считают это его слабостью, но мой брат говорит, что у каждого свои увлечения.

Совершенно верно, – согласилась Лилит.

Тут портниха вынесла красивое вечернее платье, зеленое с фиолетовым. Лилит подошла, чтобы помочь леди Хаттон подняться, и та с улыбкой сказала:

Мисс Бентон, мой муж с удовольствием бы обменялся с вами розами, если у вас есть что-нибудь особенное. Вы должны непременно побывать у нас. Я была бы очень рада. Знаете сидеть взаперти вовсе не так романтично, как кажется.

Лилит засмеялась:

– Я бы с радостью посетила вас, леди Хаттон. И не только ради роз.

– Уильям, если захочешь напоить кого-то так, чтобы он свалился под стол, то имей в виду: не все пьянеют так быстро, как тебе может показаться, – поучал маркиз Дансбери.

Даже после полуночи посетители клуба «Уайтс» едва начинали расходиться. Прием у леди Хелфер был назначен именно на этот вечер, но на него не пригласили никого моложе семидесяти лет, а другие вечера и балы не заслуживали внимания. Однако большинство лордов предпочитали курить и играть карты в клубе, а не проводить вечер дома, в обществе жен. Заметив виконта Давенглена, Джек ухмыльнулся. Он был уверен, что леди Давенглен в этот вечер вовсе не оставалась одна, ибо Эрнест Лэндон несколько часов назад незаметно исчез, чтобы засвидетельствовать ей свое почтение.

– Но ведь именно вы все время наполняете этот проклятый бокал, – пробормотал Уильям.

– А ты продолжаешь осушать его, – с улыбкой ответил Джек.

К своему удивлению, маркиз обнаружил, что юноша ему нравится. Конечно, ему не хватало столичного лоска, но зато и не было предубежденности по отношению к окружающим – и уже одно это ставило его на несколько ступеней выше лондонского «света». Поглядывая на Уильяма, маркиз то и дело вспоминал о просьбе Лилит – та просила не губить ее брата. Черт побери, он все время вспоминал об этой просьбе – именно по этому и повел своих приятелей в «Уайтс», а не к Антонии. Однако нельзя сказать, что Уильям был хоть немного благодарен за однодневную отсрочку своей гибели.

– Дансбери, но вы же пьете столько, сколько и я, – возразил юноша.

Сидевший напротив Огден Прайс ухмыльнулся, а Джек поднял палец и проговорил:

– Это только кажется, что я пью столько же, сколько и ты.

– Ты что же, выливал вино? – нахмурился Прайса.

Джек пожал плечами:

– Между делом.

Приятель покачал головой:

– Будь я проклят… И как давно?

– Всякий раз, когда появляется такое желание. – В этот вечер Джеку требовалось сохранить ясность ума, что бы выведать у Уильяма, что собирается делать Лилит. На дегустации чая маркизу показалось, что она стала относиться к нему немного лучше. И если он не ошибся, то это был тот шанс, который ни в коем случае не следовало упускать.

– Но я ни разу не видел, чтобы вы выплеснули вино. – Уильям наклонился, чтобы рассмотреть рукав Джека.

– Признаюсь, я воспользовался цветочным горшком, что стоит позади тебя. Боюсь, утром у этого растения будет тяжелая голова. – Джек лениво потянулся. – И у меня тоже. Я ужасно устал.

– Но я проиграл двести фунтов! – с возмущением воскликнул Уильям, бросая на стол карты.

Джек внимательно посмотрел на него и спросил:

– А сколько же ты сегодня намеревался проиграть?

– Около половины этой суммы, – пробурчал Уильям. Он ударил кулаком по столу. – Я не думал, что ваша проклятая игра продлится целую ночь.

– Она длится уже годы, Уильям, – сказал Прайс. Он поднял свой бокал и, глядя на Джека, осушил его. – Никогда не выливаю вино, даже если оно разбавлено.

Тут у входа произошло какое-то движение, и Джек заметил Уэнфорда. Однако герцога тотчас же провели в соседний игорный зал. Очевидно, владельцы «Уайтса» не любили скандалов.

Дансбери усмехнулся и тоже поднял бокал. На сей раз он выпил до дна и тут же поморщился. Прайс был прав – вино определенно разбавили. Подозвав одного из слуг, маркиз приказал принести другую бутылку и добавил:

– Из моих личных запасов, пожалуйста.

Слуга поклонился и направился к кухне.

– Я все еще не могу поверить, что вы держите собственные запасы портвейна в каждом клубе города, – восхитился Уильям.

– И ты пьешь его с удовольствием, – с невозмутимым видом заметил маркиз.