Сильвия Дэй - Неодолимая страсть

Пол задрожал под тяжелыми шагами Тима, а когда он сел, кресло издало протестующий скрип. Амелия улыбнулась:

– Твоя мать была крепкой женщиной?

Его ответная улыбка была заразительной.

– Нет, она была маленькой, и я был тогда маленьким.

Она засмеялась, он покраснел, и она заговорила о другом:

– А Сара?..

Сара была давнишней камеристкой Марии, она умела сохранять тайны и преданность. Тим много лет был неравнодушен к Саре и все же не спешил вести ее к алтарю.

– Она не хочет выходить за меня, – угрюмо ответил он.

Амелия удивилась:

– Почему же?

– Она говорит, моя работа слишком опасна. Она не хочет оставаться вдовой. Очень тяжело.

– О. – Она нахмурилась. – Честно говоря, я этого не понимаю. Любовь – слишком дорогая вещь, чтобы отказываться от нее. Ждать подходящего времени, подходящего места… Такой момент может не наступить, и вы будете жалеть о том, что упустили то маленькое счастье, которое было у вас в руках.

Тим смотрел на нее удивленно.

– Не отмахивайся от моих слов только потому, что я молода, – предупредила она.

– Но жизнь обошлась с вами сурово.

– Она научила меня сдержанности, самоограничению, она не позволяла иметь то, чего я хотела.

– Большая разница смотреть на что-то через стекло или иметь что-то и потерять. – Его глаза светились добротой. – Перестаньте тосковать по своему конюху. Граф – хороший человек и смотрит на это сквозь пальцы. – Тим обвел быстрым жестом всю комнату.

Амелия вздохнула:

– Я знаю. И люблю его. Но это совсем другое.

– Если бы цыган был жив, то вы, став взрослой, разочаровались бы в нем.

– Я так не думаю, – возразила она, перед собой она видела Колина, он смеялся, и его глаза блестели от радости и любви. А вот он разгоряченный, пылающий от страсти. Они всего лишь целовались, но между ними была страсть. Желание. Ощущение, что это чувство станет ослепительно ярким и этот свет погубит их.

Ощущение… предвкушение… Неудовлетворенность. Нераскрытость.

Так было, пока Монтойя не поцеловал ее.

В тот момент ощущение страсти вернулось к Амелии. Всего лишь на мгновение, но этого было достаточно, чтобы пробудить чувства, долго спавшие в ней. Вот этого она не могла объяснить. Ни кому-либо, ни себе самой. Она гадала, что же общего в этих двух случаях. Страшно было подумать, что ее привлекало запретное. Привлекало то, чего она не могла получить. То, что ей не позволялось.

В пышных складках своих юбок Амелия сжимала в руке тайный сверточек, который носила в кармане в безумной надежде снова встретить Монтойю.

– К вам с визитом граф Уэр, – провозгласил с порога дворецкий.

Тим встал и протянул ей руку.

– Хороший человек, – повторил он.

Кивнув, она вынула руку из кармана и положила пальцы на его ладонь.

Человек в белой маске преследовал ее. Маска была та же самая, а мужчина, носивший ее, другим. Он был ниже ростом, коренастее. Его одежда, хотя и такая же строгая, как у Монтойи, была менее высокого качества.

Кто он? И почему проявляет такой интерес к ней? Амелия совсем пала духом, но надеялась, что хорошо это скрывает. Несмотря на то что, возможно, Монтойя преследовал ее с какой-то иной целью, а вовсе не потому, что она привлекала его, Амелия предпочитала верить в его наилучшие намерения. Его тоска по утраченной возлюбленной была сродни ее тоске. Она чувствовала, что между ними существует какая-то связь, как это было и раньше с Уэром и Колином.

Неужели все это было ложью? Неожиданно она почувствовала себя одинокой и очень наивной. Бальный зал был переполнен, граф, на руку которого она опиралась, был очарователен и предан, кто-то разговаривал с ней, но она чувствовала себя островком в огромном море.

– Вы нездоровы? – шепотом спросил Уэр. Покачав головой, она попыталась отвести взгляд от человека в белой маске, но не смогла. Она проклинала себя за то, что ищет Монтойю. Она не хотела и дальше лелеять фантастическую надежду, что интересует его. Амелия отказалась от нее и остро переживала эту утрату.

– Пойдемте погуляем? – предложил Уэр. Он наклонился к ней, словно подчеркивая их близость, улыбнулся и подмигнул джентльмену, разговаривавшему с ними. – Рассуждения лорда Реджинальда нагоняют на меня сон.

Амелия хотела улыбнуться, но губы не слушались. Она отвела глаза от пристально смотревшего на нее человека в маске и встретила озабоченный взгляд синих глаз Уэра.

– С удовольствием, милорд.

Извинившись, он повел ее к дверям. Как это часто случалось, когда он прикрывал ее, сердце Амелии переполняла благодарность. Она надеялась, что это чувство перерастет в любовь, что, может быть, их брак после фиктивного станет браком по любви. Уэр позаботится о ней, это она знала.

Амелия взглянула на него, и он посмотрел ей в глаза:

– Все, что я делаю для вас, Амелия, я делаю ради вот таких минут, когда вы смотрите на меня так, как смотрите сейчас.

Покраснев, она отвернулась и увидела, что человек в маске обходит комнату, не отставая от нее и не выпуская из поля зрения.

– Вы не отпустите меня на минутку? – с улыбкой спросила она Уэра.

– Только на минутку.

Мимо них прошла дама и оценивающим взглядом окинула высокую фигуру графа.

– Да вы дьявол-соблазнитель, – поддразнила его Амелия.

Он подмигнул, отступил на шаг и поцеловал ее затянутую в перчатку руку.

– Только для вас.

Она округлила глаза от такой откровенной лжи, а затем направилась в комнаты для отдыха. Не спеша, чтобы было легче следовать за ней, она проскользнула в холл. Там собралась толпа гостей. Из открытых дверей бального зала лилась музыка. В настенных канделябрах мерцали свечи. Амелия почувствовала себя в безопасности.

Глубоко вздохнув, она повернулась на каблуках и оказалась лицом к лицу с преследователем.

Он стоял лишь в нескольких футах от нее. Амелия подняла бровь и знаком предложила подойти. Он улыбнулся и подошел, но не слишком близко.

– В-ваша маска… – заговорила она.

– Его маска, – поправил преследователь, в его голосе слышался французский акцент.

– Почему? Ему нужна я или Сент-Джон?

– Я не знаю, кто такой Сент-Джон.

Амелия на минуту заколебалась, определяя разумность своего поступка; затем опустила руку в карман, вынула то, что там лежало, и протянула незнакомцу.

Он взял то, что она предложила, и склонился в почтительном поклоне.

– Мадемуазель.

– Отдайте это ему, – сказала она. Затем с гордо поднятой головой прошла мимо и вернулась к Уэру.

Глава 5

– Ради Бога, объясни, почему ты туда поехал?

Колин раздраженно расхаживал в своем кабинете перед камином, гнев душил его.