Летний сад - Полина Саймонс

что от них осталось, стало таким примитивным, что походило на оскорбление.

– Она мне твердит – мне утром надо рано вставать, чтобы позаботиться о твоих детях. Можешь ты сам с этим справиться? Нет. Так что не беспокойся обо мне, – говорит она. – О себе подумай. А у меня все будет в порядке. Мне ничего не нужно.

– Ох, так Аманда заботливая жена! Не понимаю, на что ты жалуешься?

Шеннон ответил, что замечает, что его все больше и больше привлекают другие женщины, что он даже возбуждается при виде незнакомок на улице. И не может перестать фантазировать о тех женах, что приходят на обсуждение домов, он их видит на строительных площадках. Мечтает о накрашенных девушках, о библиотекаршах, о других матерях с детишками…

– В общем о любой в юбке, – пояснил Шеннон, а потом добавил быстро и мрачно: – Но не о сиделках. Ни в коем случае. Они абсолютно не в счет. Они вполне могли бы быть мужчинами.

– Отлично, сержант. – Одобрительно усмехнувшись, Александр похлопал Шеннона по спине и заказал ему еще порцию выпивки. – Но я просто не знаю, что тебе сказать, приятель. Ты просто придурок.

– Вполне похоже на то. Но предупреждаю, ты можешь остаться вскоре без бригадира, потому что меня арестуют за слишком красочные мысли о других женщинах. Обо всех них, с их торчащей грудью и свитерами в обтяжку, с их пышными юбками и лодыжками в носочках. Я целыми днями мечтаю о поясах для чулок и трусиках… – Шеннон помолчал, потом продолжил, понизив голос: – Даже об этих их длинных поясах-трусиках…

– Ох нет, пожалуйста! – воскликнул Александр. – Только не это. За всю историю женской моды не придумали ничего хуже.

Одно дело – тонкие пояса для нейлоновых чулок, или узкие атласные подвязки на бедрах, или узенькие трусики, обещавшие рай, – но трусы-пояс были чудовищны. У Тани таких не было.

– Правда, ты так думаешь? – Шеннон потер раскрасневшееся лицо. – А мне они кажутся вполне привлекательными. Представляешь, какие у меня проблемы?

– Да, приятель, да. Отчаянные проблемы.

– А как ты справляешься, Александр, как держишься? Вокруг тебя постоянно толпа женщин. А ты всегда выглядишь равнодушным, хотя видно же, что они с тобой флиртуют. Ты что, не замечаешь их? Не находишь их привлекательными?

– Их поневоле заметишь. Но со мной все иначе, Шеннон. Ты ведь видишь, Шеннон, я уже повидал разных девушек – без поясов – до того, как женился. Теперь я женат, мне не нужен секс. – Он усмехнулся.

Шеннон пьяно разинул рот:

– Ты шутишь?

– Да. – Александр кивнул с серьезным видом, и они засмеялись, чокнулись и выпили.

Шеннон сказал, что больше не в силах терпеть ту рутинную работу, в которую превратилась его супружеская постель.

– Это что, так теперь и будет? Всегда? Это все, что я буду иметь? Кое-как раз в неделю?

– А почему ты не подумал об этом до того, как женился на ней?

– Аманда была такой горячей до свадьбы! Она меня соблазняла, а потом говорила: «Ха, малыш, теперь твоя очередь!»

– Да уж, друг мой, да уж…

Стив Бэлкман не смущался, говоря об этом. Твердил, что Аманда просто старается его женить на себе. Подумать только, этот ублюдок оказался кое в чем прав…

– Александр… – осторожно спросил Шеннон. – А Татьяна тебя не дурачит?

Александр подумал, прежде чем ответить.

– Пока нет, – сказал он наконец. – Но некоторые женщины – настоящие загадки. Кто знает, что будет дальше?

– А она загадка?

– Да, – кивнул Александр. – Абсолютная тайна.

– Но как ты справляешься с остальным?

– С чем?

– Ну, понимаешь… одна женщина… – Шеннон искал слова. – Я хочу сказать… ты любишь бифштексы. Да и кто не любит? Филе миньон – это прекрасно, но… каждую ночь? Неужели тебе не хочется иногда старого доброго чизбургера?

Александр задумчиво потер свой стакан с пивом.

– Думаю, фокус в том, – заговорил он, – что жениться лучше на девушке, которая умеет готовить очень многое, так что тебе не захочется пойти за чизбургером. Потому что ты прав. Время от времени нужна и простая американская закуска. Но вот иногда ты хочешь полный обед по-русски с десертом.

– Точно! – воскликнул Шеннон. – А я ведь бывал у тебя дома. Таня отличная повариха!

Александр кивнул, прикуривая сигарету.

– И она умеет готовить все! Она нам подавала испанское фахитас, и лазанью, и что-то русское… Ох, ну да, блинчики, они были невероятны!

– Да, блинчики – это ее русская фишка, – согласился Александр. – Она их готовит лишь по особым случаям. Но как насчет невероятного сладкого картофеля с ромом и грибами? Она это приготовила на последний День благодарения! О, и не забудем зеленые бананы! Когда мы жили в Кокосовой Роще, она только и подавала мне что бананы. Каждый день бананы, и ничего другого, месяцы подряд! – Александр улыбнулся. И со счастливым видом глубоко затянулся дымом. – И еще она умеет печь всякое.

– Да, она пекла потрясающие булочки со сливками, и лимонные меренги, и пирожные с кремом…

– Шеннон, перестань думать о кухне моей жены!

Оба уставились в стаканы с пивом.

– Наверное, я просто проголодался, – сказал Шеннон. – Мы много выпили, но ничего не ели. Хочешь заказать что-нибудь из еды?

Они посмотрели вокруг. За столиками сидело всего несколько посетителей, в основном мужчины.

– Я лучше потерплю до дома, – сказал Александр, возвращаясь к выпивке. – Я знаю, она мне оставила что-нибудь в морозилке, пока сама работает.

Шеннон уставился на него:

– Эй, приятель. А почему ты просто не скажешь ей, что не хочешь, чтобы она работала? Это же так легко.

Не сводя глаз со стакана, Александр долго не отвечал.

– Шеннон, – наконец сказал он, – алгоритм «разделяй и властвуй» чертовски сложен, я после шести порций пива не могу объяснить, почему Татьяна продолжает работать. Давай не будем об этом.

– Ну… да, пожалуй, так будет лучше, – пробормотал плохо соображающий Шеннон.

В то воскресенье, когда в их доме собрались гости на барбекю, Татьяна вынесла к патио у бассейна поднос с едой и спросила:

– Шеннон, чего бы тебе хотелось? Я приготовила вырезку, но есть и чизбургеры на гриле, если хочешь.

Полные ужаса глаза Шеннона уставились на Татьяну, потом на Александра, который крепко сжал губы, чтобы не засмеяться. Его лицо оставалось бесстрастным.

Александр пошел за Татьяной к грилю и прошептал, наклонившись к ее шее:

– Ты очень плохая девочка! Он больше никогда ничего мне не расскажет!

Татьяна повернулась к нему, протянула поднос с чизбургерами и жареными булочками:

– Я очень хорошая девочка. Скажи ему, что, когда ты голоден, я тебя кормлю.

Шеннон насыщается

Несколько месяцев спустя Аманда позвонила Татьяне