Элизабет Адлер - Удача – это женщина

— Хотите кофе? — вдруг вспомнив об обязанностях хозяйки, вежливо обратилась она к гостю.

— Благодарю, Марианна, — ответил тот, расположившись в кресле напротив и пожирая ее глазами, на что Марианна отвечала высокомерным взглядом.

— Что вам, собственно, нужно от Бака? — осведомилась она.

Гарри маленькими глотками пил горячий кофе, раздумывая, с чего начать. Так ничего и не придумав, он заявил:

— Я отвечу вам, но не раньше, чем вы расскажете мне, что вы сегодня делали в доме моей сестры.

Марианна почувствовала, что бледнеет. Слова Гарри прозвучали словно гром среди ясного неба. Она дрожащей рукой поставила полную чашку на стол, боясь расплескать кофе.

— Вы, должно быть, ошибаетесь, — сказала она наконец, собравшись с силами. — Я вовсе не знаю вашу сестру. О, нет, извините, — Марианна поднесла руку ко лбу, словно неожиданно вспомнив. — Я действительно встретилась с ней однажды, на вечере у Энни Эйсгарт. Кажется, нас кто-то представил друг другу. — Тут Марианна даже равнодушно пожала плечиками, стараясь подчеркнуть тем самым, что встреча с Фрэнси не имела для нее ни малейшего значения.

Гарри от души наслаждался происходящим.

— Увы, Марианна, вас видел и мой дворецкий и управляющий, — соврал он. — Вас узнали даже в этом маскарадном наряде, — Гарри небрежным кивком указал на лежавшие поперек кровати черное пальто и шляпу с полями. — И я начал думать, что, возможно, у вашего любящего, преданного и такого правильного Бака завязалась легкая интрижка с моей печально знаменитой сестрой.

Заметив, как изменилось лицо Марианны при этих словах, он рассмеялся прямо ей в лицо.

— Видно, я попал в яблочко, Марианна. И все обстоит именно так. — Гарри удовлетворенно откинулся на спинку стула и поставил на стол опустевшую чашку.

— Вы говорите совершеннейшую чепуху, Гарри, как, впрочем, и всегда, — холодно произнесла Марианна в ответ, но ее голос дрогнул, и это не укрылось от внимания собеседника.

— Нет, дорогая моя, это не чепуха. По крайней мере, подобную точку зрения разделяют и сыщики.

— Какие сыщики? — С Марианны мигом слетел весь светский лоск. Она побелела как мел.

Гарри похлопал себя по карману и снова ослепительно улыбнулся.

— Дверь следует запирать на ключ, Марианна, и никого не приглашать в комнату, не удостоверившись сначала, что это тот человек, который вам нужен. Ваша сумочка лежала на стуле и была открыта, так что в ожидании вашего появления я, грешный, не удержался и…

Марианна взглянула на свою сумочку, потом перевела взгляд на Гарри и все поняла. Закрыв глаза и сжав губы, она едва слышно пробормотала:

— Какой же вы подонок, Гарри…

— Ну, зачем же так, — непринужденно сказал тот. — Я не собираюсь никоим образом вам вредить. Просто мне нужна маленькая помощь — от вас и от Бака. Замолвите при случае словечко в мою пользу вашему отцу или кому-нибудь из банкиров — вы ведь знаете сильных мира сего. У меня, видите ли, есть шахты в Латинской Америке по добыче фосфатов, и мне нужна небольшая финансовая поддержка. Смотрите на это дело как на вложение капитала, Марианна. Всего-навсего. Потому что в один прекрасный день мои шахты смогут снабжать фосфатами половину мира и вы заработаете на этом крупные деньги.

— Я достаточно богата и без ваших фосфатов, — ледяным тоном сказала Марианна.

Гарри пожал плечами и встал, собираясь уходить.

— Я хотел сам поговорить с Баком об этом деле, но теперь думаю, что вы справитесь и без меня. — Направляясь к двери, он добавил: — Уверен, что вам лучше известно, как убедить его поддержать столь перспективное начинание. Целиком полагаюсь на вас, Марианна.

С плохо скрытой угрозой во взгляде она наблюдала за тем, как он уходил, и Гарри со значением похлопал себя по карману, куда уже успел перекочевать доклад сыщиков, безответственно оставленный Марианной в открытой сумочке. Она даже услышала, как он смеялся, вышагивая по коридору к лифту, — жизнь всегда была для Гарри одной непрекращающейся шуткой. Только сегодня, как оказалось, он подшутил над ней.

Бак стоял в коридоре, поджидая лифт.

— Гарри? — воскликнул он, как только двери лифта распахнулись и перед ним предстал Гарри Хэррисон собственной персоной.

— Извини, что не дождался тебя, Бак, — небрежно кивнул ему Гарри, направляясь к выходу. — Дело в том, что я сегодня чрезвычайно занят. Но я поговорил с Марианной, и она передаст тебе мою просьбу.

Бак еще больше удивился, и на его лице появилось озадаченное выражение.

— Марианна? — только и успел сказать он, но Хэррисон уже скрылся за дверью-вертушкой.

Навстречу Баку уже спешила Энни.

— О, Бак, очень жаль, что мистер Хэррисон испортил тот маленький сюрприз, который приготовила вам миссис Вингейт. Она решила, что порадует вас, если неожиданно приедет в Сан-Франциско. Я велела перенести ее и ваши вещи в номер «Кнезборо» на том же самом этаже.

Некоторое время они смотрели друг на друга. Энни часто встречала Бака у Фрэнси на ранчо. Она догадывалась об их отношениях и не слишком одобряла их. Тем не менее, Бак как человек ей нравился, и он платил ей тем же, хотя они никогда не разговаривали на столь щекотливые темы.

Бак кивнул и вошел в кабину лифта.

— Спасибо, Энни, — устало проговорил он. У него был трудный день и сил, чтобы раздумывать над тем, отчего его жене вдруг взбрело в голову навестить его, не оставалось. Не хотелось думать и о просьбе Гарри Хэррисона.

Но Энни многое подозревала. Вот почему она ни чуточки не удивилась, когда Ао Фонг, слуга Фрэнси, неожиданно появился в отеле «Эйсгарт» с письмом на имя сенатора Вингейта. На конверте значилось «в собственные руки».

Энни взяла письмо из рук слуги и, позвонив Баку по телефону в номер, попросила его на несколько минут спуститься в холл. Бак совершенно не представлял себе, зачем он мог понадобиться Энни в конце дня, но зато Марианна прекрасно поняла. Бак вышел и отсутствовал несколько часов, когда же он вернулся, его поведение напоминало поведение душевнобольного человека.

Марианна мрачно следила за тем, как он ходил из комнаты в комнату, глядя перед собой невидящими глазами, и утешалась тем, что успела разрушить связь мужа с Фрэнси буквально в последнюю минуту. Если бы только это мерзавец Гарри не заметил ее, план Марианны осуществился бы как по писаному. Но как бы то ни было, кроме денег Гарри ничего не требовал, а ее отец располагал возможностями поддержать предприятие Хэррисона. Таким образом, Бак вполне мог остаться в неведении относительно случившегося. Но Марианна не была спокойна. Ее настораживало то победное выражение, которое появилось на самодовольном лице Гарри, когда он уходил. К тому же Бак вел себя словно помешанный, и Марианне оставалось одно — сидеть в номере и следить, чтобы ее муж не выкинул еще какую-нибудь глупость, например, не отправился выяснять отношения с Франческой Хэррисон.