Кэтлин Вудивисс - Волк и голубка

— Да, — согласился Болсгар. — Правда, пришлось положить в могилу побольше эля и вина, чтобы прогнать зимний холод.

— Вы правильно сделали, что почтили нашего верного друга, — пробормотал Вулфгар. — Сегодня отдыхайте, а завтра я, Суэйн, Милберн и Гауэйн вновь вместе поедем по дорогам разыскивать старуху нищенку с высохшей рукой.

— Зачем тебе эта грязная ведьма? Она обберет тебя до нитки, — заверил Болсгар.

Вулфгар с удивлением воззрился на старика.

— Ты знаешь ее? — встревожено спросил он и заметил при этом, как насторожилась Эйслинн. Есть ли хоть крупица надежды, что Болсгар приведет их к нищенке, а возможно, и ребенку?

— Встретил как-то раз, — отозвался старик. — Она продала мне кое-какой товар и при этом безбожно торговалась, поскольку никак не хотела с ним расставаться. Пришлось выложить горсть серебра и пригрозить мечом, прежде чем удалось ее уговорить.

Вулфгар подозрительно нахмурился:

— О каком товаре ты говоришь?

— Майда! — окликнул Болсгар.

— Что тебе? — раздраженно ответила та, словно обидевшись на бесцеремонное обращение.

— Неси товар сюда! Нужно научить эту парочку не разбрасываться в следующий раз так беззаботно своим имуществом. Да, Майда, скорее давай моего внука!

Эйслинн резко вскинула голову, а Вулфгар потрясение уставился на отца. Майда наконец поднялась и повернулась к ним лицом. На руках у нее лежал ребенок. При виде крохотной рыжей головенки Эйслинн радостно вскрикнула и, не вытирая катившихся по лицу слез, выхватила сына у Майды. Прижав его к груди, она закружилась по комнате под одобрительные возгласы широко улыбавшихся домочадцев. Вулфгар засмеялся, но Брайс, которому не понравилось, что его так сильно стиснули, громко запротестовал.

— Дорогая, осторожнее. Он не вынесет столь страстной любви.

— О Вулфгар! Вулфгар! — весело закричала Эйслинн, подбегая к мужу и не находя слов, чтобы выразить, как счастлива.

Вулфгар нежно улыбнулся жене, сознавая, что впервые за эти дни с плеч упало тяжкое бремя. Он взял сына у матери и высоко подбросил, к полному восторгу радостно завизжавшего Брайса. Только Майда неодобрительно покачала головой:

— Этот малыш скоро пожалеет, что обрел такого родителя! Поосторожнее с моим внуком!

Вулфгар уставился на нее, сомневаясь, в своем ли она уме, и покрепче сжал малыша, однако заметил, что Майда тоже переменилась. Стройная, с гордо поднятой головой, она ничем не напоминала забитую старуху, а лицо носило следы былой красоты, и Вулфгар лишь сейчас понял, от кого Эйслинн унаследовала свою прелесть.

— Почему ты так уверена, будто именно я его отец? — осведомился он.

— Он твой сын, в этом нет никакого сомнения, — вмешался Болсгар. — Как ты — мой.

Вулфгар вопрошающе поднял брови, но старик откинул пеленку Брайса, открыв красноватое родимое пятно на ягодице.

— Это фамильная родинка. У меня тоже есть такая. Надеюсь, ты поверишь мне на слово, без доказательств. Малыш в дороге обмочился, пришлось менять ему одежку, и, увидев это пятнышко, я понял, что ты — мой сын, а Брайс — мой внук.

— Но у меня нет такой метки, — недоуменно пробормотал Вулфгар.

— Как и у моего отца, — пожал плечами Болсгар. — Она передается через поколение, от деда к внуку.

— Гвинет открыла, что я действительно твой сын, — выдохнул Вулфгар. — А наша мать на смертном одре призналась, что родила ее и Фолсуорта от любовника.

Болсгар тяжело вздохнул:

— Возможно, если бы я пореже оставлял вашу матушку и меньше скитался после войны, все могло бы быть иначе. Теперь ясно, что я всем вам причинил одно лишь горе.

Вулфгар сжал его плечо и улыбнулся:

— Я нашел отца и потерял расположение Вильгельма, но ни о чем не жалею. Похоже, я обрел неоценимое богатство.

Брайс, сидевший на руках у отца, удивленно огляделся блестевшими любопытством глазами и сунул в рот кулачок. Майда, нежно воркуя, протянула было руку, чтобы приласкать его, но тут же искоса посмотрела на Вулфгара:

— Я нисколько не сомневалась, кто его отец, Вулфгар. Неужели ты никогда в жизни не познал девственницу?

— Что? — вскинулся Вулфгар. — Да ты, кажется, опять рехнулась, женщина. Рагнор… Майда злорадно усмехнулась:

— Он неплохо управился с тем оружием, которое Рагнор так и не смог поднять в ту ночь, верно, дитя мое? А надутый норманнский петушок хвастался тем, что никогда не имел…

— Мама, — умоляюще прошептала Эйслинн. Майда сняла с пояса маленький сверток и помахала им перед глазами дочери:

— Знаешь, что это такое?

Эйслинн недоуменно уставилась на мешочек и внезапно засмеялась:

— О мама, как ты осмелилась?

— Эйслинн, о чем она толкует? — непонимающе допрашивал Вулфгар.

— Сонная трава, любимый, — улыбнулась Эйслинн, глядя на мужа обожающими глазами.

— Верно, — согласилась Майда. — В ту ночь, когда Рагнор хотел взять ее силой, я подсыпала зелья в вино. Для него! Только для него! Но он заставил Эйслинн тоже пить. Я тайком спряталась в спальне и все видела. Он разорвал ее одежду и повалил на постель, а сам… упал на нее… но прежде чем их тела соединились, оба заснули мертвым сном и проспали до самого утра, пока мне не удалось разбудить дочь. Я убила бы его, если бы не боялась, что его люди обратят свой гнев на Эйслинн и покончат с ней.

Но Вулфгар продолжал грозно хмуриться:

— Должны быть и другие доказательства.

— Я их скрыла, — засмеялась Майда, сверкнув глазами. — Порванная тобой рубаха с пятнами девической крови. Я подобрала ее и спрятала.

— Мать! — рассерженно перебила Эйслинн. — Почему ты заставила меня сомневаться столько месяцев?!

Майда обернулась к дочери и гордо вскинула голову. Сейчас она казалась лишь немного старше самой Эйслинн и почти такой же прекрасной.

— Потому что я считала его норманном, а ты немедленно побежала бы к нему с новостями. Теперь же, когда выяснилось, что он наполовину сакс, я решила во всем признаться.

Вулфгар наконец дал волю смеху. Прошло немало времени, прежде чем он успокоился и пробормотал:

— Бедняга Рагнор, он так и не узнал.

Эйслинн бросилась на шею мужу, и Майда едва успела забрать у него ребенка. Вулфгар сжал жену в объятиях и оглядел зал, чувствуя дружеское участие и теплоту этого дома, с самого детства знакомые Эйслинн. Вулфгар смотрел на Милберна и Гауэйна, сражавшихся рядом с ним в самых отчаянных битвах, Суэйна, воспитавшего отверженного мальчика, Болсгара, вновь обретенного отца, Майду, Мидерд, Глинн, Хэма, Сенхерста, Хейлан и Керуика. Друзей и соратников.

Весело улыбнувшись, он еще раз взглянул на парочку:

— Разрешаю тебе жениться на вдове, Керуик! Через несколько дней строительство замка будет завершено, и мы устроим празднество. Самое подходящее время для свадьбы!