Барбара Картленд - Невинность и порок

— Я вам… не доставлю хлопот… Пожалуйста, возьмите меня с собой…

— С такой просьбой вам не следовало бы ко мне обращаться, — отозвался он. — Если б у меня была хоть капля здравого смысла, я бы плюнул на ваши рыдания и заткнул бы уши вместо того, чтобы приходить сюда и выражать вам сочувствие.

В волнении он принялся молча расхаживать взад-вперед по комнате. Потом воскликнул:

— Это чистейшее безумие! И вы понимаете это не хуже меня.

— Можете вы выслушать меня? — попросила Селина.

— Если у вас есть что сказать… разумное, — огрызнулся Квентин.

— Мне кажется, что это разумно.

— Ну что? Говорите!

Едва заметным движением руки Селина указала на то место на краю кровати, которое недавно занимал Тивертон. Он почти машинально откликнулся на приглашение, сел и приготовился слушать.

— Я как раз подумала, — набравшись решимости, тихо заговорила Селина, — что если вы возьмете меня с собой, то, возможно, найдете там для меня… мужа… настоящего мужа… порядочного… доброго человека.

Квентин Тивертон изумленно посмотрел на нее:

— А вы готовы идти под венец?

Она беспомощно развела руками:

— А что еще мне остается? У меня нет никаких талантов. Я ничему не обучена, кроме как вести домашнее хозяйство. Где-то должен быть человек, которого… я бы не боялась, и я стану для него… хорошей женой.

Квентин Тивертон некоторое время раздумывал.

— Предположим, это действительно выход. Я уверен, Селина, — и говорю это без всякой лести, — что обязательно найдется мужчина, и не один, кто оценит по достоинству вашу красоту и в уплату за нее предложит вам обручальное кольцо.

— Тогда, пожалуйста, разрешите мне поехать с вами!

Довольно долго он в молчании рассматривал Селину.

Было что-то возвышенное, почти неземное в ее красоте, что заставляло его сомневаться, не грезит ли он во сне, а весь их странный разговор не плод ли его воображения.

Затем Квентин произнес с нарочитой суровостью:

— Если я соглашусь, обещаете ли вы мне во всем повиноваться? И если я найду вам мужа и сочту его для вас подходящим, — как вы сказали — порядочным человеком и добрым, — вы примете его без возражений, не устраивая драматических сцен с плачем и рыданиями?

Он увидел, как внезапно засветились надеждой глаза Селины, как она ожила и стала еще красивее.

— Значит, вы… берете меня с собой?

— Только при условии, если вы будете делать то, что я вам скажу. Дайте мне честное слово…

— Я даю его вам… я обещаю… — Селина затрепетала. — Если вы согласитесь…

Квентин прервал ее:

— Уверен, что на рассвете я приду к выводу, что помешался и мне следует обратиться к врачу. Но сейчас я считаю, что иного выхода нет…

— Можем ли мы уехать прямо сейчас? — заторопилась Селина.

— Я хочу выспаться и вам тоже советую. Но покинем мы гостиницу до того, как пробудятся прочие постояльцы. В какое время обычно встает миссис Девилин?

— Нам сказали вечером, — вспомнила Селина, — что мы должны быть внизу в восемь тридцать и ждать, когда нас отвезут к поезду.

— Очень хорошо. — Тивертон принял решение. — Мы удерем отсюда в шесть. Я постучу вам в стену в пять тридцать. Как только вы оденетесь, я провожу вас вниз.

Он окинул взглядом комнату, заметил квадратный сундучок, принадлежавший Селине.

— Мы поедем верхом, и поэтому вы можете взять лишь то из одежды, что можно завернуть в плащ или в шаль и приторочить к седлу.

Тивертон вздохнул и добавил:

— Предполагаю, что мне придется как-то исхитриться и наскрести денег, чтобы купить вам кое-какие платья в Баден-Бадене.

— Я… я уверена, что обойдусь тем, что у меня есть, — возразила Селина.

Квентин Тивертон снисходительно улыбнулся:

— Может, я и ошибаюсь, но то, что у вас есть, никак не соответствует гардеробу женщины, желающей привлечь к себе внимание в толпе самых элегантных дам Европы.

— А обязательно ли нам ехать в Баден-Баден? — спросила Селина, занервничав при мысли о возможной встрече с миссис Девилин.

— Это мой рок! — ответил Квентин. — Как уже было сказано, я игрок и, могу добавить без ложной скромности, мастер своего дела. Чтобы кормиться этим ремеслом, надо упражнять руки и под шевелюрой иметь мозги.

— Вы кажетесь… таким состоятельным, — произнесла Селина, глядя на его безупречно пошитый костюм и со вкусом подобранный шейный платок.

— В моей профессии внешний облик решает многое, — объяснил Тивертон поучающе, но с оттенком юмора. — Вам придется, Селина, затвердить накрепко, что любое ремесло требует соответствующей рабочей формы. Для вашей работы — назовем так поиски подходящего для вас супруга — необходим целый ворох недешевых тряпок.

— Я не могу позволить вам истратить на меня много денег, — запротестовала Селина. — Правда, в случае, если я выйду замуж, то буду иметь возможность с вами расплатиться.

— Вы уподобляете меня миссис Девилин. Как раз так она и действовала, вкладывая в вас капитал. — Тивертон саркастически усмехнулся. — Что ж, я недалеко от нее ушел. Выбор путей в жизни невелик. В конце концов, если наша дикая авантюра обернется удачей, я тоже останусь в выигрыше. Часть грехов будет списана с моего счета на том свете. Считайте, что мы пираты, а морские пираты, как и сухопутные мошенники, одинаково жаждут урвать добычу покрупнее.

— Какой вы удивительный человек! Я уверена… что мне будет интересно с вами.

Некая новая мелодия зазвучала в девичьем голосе, и Тивертону показалось, что звезды каким-то образом спустились с неба и засияли в ее глазах.

Квентин тотчас одернул себя. Неужели он стал таким безголовым романтиком?

— У нас теперь с вами, Селина, общий бизнес… — сказал он твердо. — И все наши поступки подчиняются одной цели — чтобы наш бизнес удался и принес прибыль.

— Да, конечно! — воскликнула Селина, и он понял, что девушка ничего не поняла и не усвоила из его наставлений.

«Да, попал я в оборот!» — мысленно подводил он итог, чувствуя себя так, будто провалился в колодец с ледяной водой, откуда практически невозможно выбраться.

— Сперва нам надо ускользнуть из пасти дракона, который держит вас здесь взаперти.

— Она и есть дракон! — воскликнула Селина. — А вы… если спасете меня, то будете… как святой Георгий.

— Давайте договоримся с самого начала, — поморщился Квентин Тивертон. — Никакой я не святой, Селина. Я трезвый и расчетливый игрок, и у меня сейчас дурное предчувствие, что я поставил крупную сумму на неверную карту.

— Неправда! Вы не просчитались! — с жаром возразила девушка. — Я верю, от души верю, что принесу вам удачу. Я не знаю, как и каким образом это случится, но внутренний голос мне сказал…