Патриция Хортон - Королевская страсть

— А ты? — Сердце Барбары сжалось от страха.

— Боже, помоги мне! Я любил Френсис только за красоту. — Голос его звучал покаянно. — Но сегодня… после пяти долгих лет ожидания! Сегодня она отдалась мне!

Барбара невольно отпрянула, и Карл заметил ее движение.

— Пойми, Барбара, ей это было необходимо. Она смотрела на меня с такой мольбой. Можешь ты представить, чтобы Френсис робела и просила о милости. Вся ее счастливая уверенность растворилась без следа. Это терзает мне сердце!

В его голосе слышалась такая боль, что ревность Барбары погасла, и она обняла его, чувствуя необычайную нежность к этому мужчине.

Немного погодя он прилег рядом с ней и мягко привлек ее к себе.

— Дорогая, не злись на меня больше из-за Молл Дейвис. — Он умоляюще посмотрел на нее. — Сегодня я понял, как коротка жизнь, как ненадежна. Ты и я, мы не можем тратить ее на ссоры.

Барбара слегка отстранилась, чтобы лучше видеть его лицо, и сказала:

— Я ужасно скучала по тебе. О, любовь моя, не покидай меня больше.

Карл страстно и нежно прижал ее к себе. Ощущение его близости разожгло в Барбаре огонь чувственных желаний. Она смущенно покраснела: плотские наслаждения в этот момент были неуместны. Карл так переживал из-за Френсис и только что покинул ее долгожданные объятия. И Барбара должна была сейчас успокоить его, а не думать о любовных играх. «Будь у меня более тонкая натура, — подумала Барбара, — я бы не могла желать его сейчас».

Все мудрые мысли оказались бесполезными. Загорелое лицо было соблазнительно близко к ее губам. Она склонила голову и поцеловала ямочку на его шее. Под ее губами пульсировала тонкая жилка. Барбара чувствовала, что она слабеет и уже не в силах сдерживать себя. Слишком много ночей провела она в слезах, терзаясь безысходной тоской.

Барбара начала медленно развязывать тонкую батистовую рубашку, украдкой поглядывая на Карла. Он лежал, свободно раскинувшись на спине, легкая улыбка пробежала по его губам. Барбара почувствовала радостный трепет. В его пассивности скрывалось некоторое тайное одобрение; Карл словно предлагал ей вкусить унаслаждение, став соблазнительницей.

Что ж, это могло быть занятно. Барбара склонилась и нежно лизнула жесткие волоски, покрывавшие его грудь, ее язычок совершал дразнящие круговые движения. Ее губы прижались к его груди, лаская маленький сосок. Барбара тихо рассмеялась, чувствуя, как он твердеет от ее ласк.

Ее язычок спустился ниже к его плоскому животу, следуя по тропе тонких темных волос, кончающихся у пупка. Какое наслаждение касаться его желанного мускулистого тела!

— Ах… — вздохнул Карл, в его голосе уже слышалось явное желание, и Барбара обрадовалась. Она испытывала величайшее удовольствие от того, что могла просто любить его, не думая ни о каком вознаграждении для себя. Пока он оставался пассивным, однако все его тело уже дышало страстью.

Упавшие волосы, точно огненный плащ, раскинулись по плечам Барбары. Она опустилась еще ниже, касаясь самых тайных источников наслаждения. Тело Карла невольно оживало и отвечало на ее ласки. Язычок Барбары нежно щекотал его, затем она чуть отстранилась, сложила губы, тихонько дунув, и опять припала к нему жадным ртом, словно хотела полностью вобрать в себя всю его плоть. Она с восторгом вдыхала запах родного тела и казалась себе странником, проведшим в пустыне долгие месяцы без воды и пищи и наконец попавшим в райский сад. О Боже милосердный! Как же она выдержала без него столько времени?

Если бы эти мгновения могли стать вечностью: бесконечное слияние их тел, его вид, вкус, запах… Поток сладкого освобождения переполнял их, Барбара почувствовала, что он ускользает от нее… Она застонала от смешанного чувства восторга и потери.

Карл склонился к ней, обнял и прижал к своей груди. Они лежали, долго глядя друг другу в глаза. Затем Барбара прошептала, точно давая священную клятву:

— Я люблю тебя.

Глава 35

Красота! Если женщина теряет свою привлекательность, то ей лучше вовсе не жить! Всякий раз, встречая в Уайтхолле Френсис Стюарт, Барбара испытывала острую жалость. В глазах Френсис теперь всегда стояла мучительная мольба, словно она просила взглядом: не смотрите на меня слишком пристально, вы делаете мне больно.

Барбара желала Френсис только добра, но невольно, из какого-то суеверия, избегала ее, точно уродство Френсис могло быть заразным. Френсис при всем ее старании не удавалось скрыть своего безобразия. Она избегала яркого солнечного света, опускала на лицо тонкую полупрозрачную вуаль, за которой не был виден ее заплывший глаз. Она ловко играла веером, используя его как ширму, чтобы скрыть оспины, изрывшие ее щеки.

Карл — добрейшее существо — суетился возле Френсис, оказывая ей бесконечные знаки внимания, флиртовал с ней, пытаясь создать видимость былой избранности. Но Барбара не могла не замечать жалости, то и дело вспыхивавшей в его глазах, и отворачивалась, невольно испытывая отвращение. «О, Господи, — молила она, — не дай, чтобы такое случилось со мной!»

Слова Кларендона: «Скоро вы постареете» часто всплывали в ее памяти. Ей казалось, она плывет по реке времени и быстрое неумолимое течение затягивает ее в черный омут старости. Каждый пережитый день делал ее чуть старше. Двадцать шесть лет! А у нее уже пятеро детей. Всего через несколько лет ей будет тридцать, и тогда… Барбара испуганно отгоняла эти мысли.

Барбара стала одержимой, ее жизнь казалась ей такой уязвимой, опасность подстерегала на каждом шагу. В любой момент могла опрокинуться карета или она могла упасть в пролет лестницы и стать калекой на всю жизнь. Вместе с беспечностью Барбара потеряла прежнюю непринужденную изящную грациозность, ее движения стали замедленными и осторожными. Она жила с ощущением постоянной тревоги и чувствовала, что скоро сойдет с ума, если не выкинет из головы проклятые слова Кларендона: «Скоро вы постареете!» Порой, пытаясь избавиться от наваждения, она сжимала виски, словно хотела выдавить зловещее предсказание из свойе головы.

Нервы ее совсем расшатались, и она в отчаянии решила отправиться к доктору Джону Хейдону, знаменитому лондонскому астрологу и мистику, чтобы узнать свое будущее. Барбара знала, как быстро разлетятся по Лондону сплетни о ее визите к Хейдону. Слухи будут самыми разнообразными: одни будут говорить, что ей понадобился яд, чтобы расправиться со своими врагами, другие — что она покупает приворотное зелье, чтобы сохранить любовь короля. Поэтому она нацепила белый парик, плотно закуталась в черный плащ и скрыла лицо под черной маской. Ее карету тоже могли узнать, и, чтобы исключить всякую случайность, Барбара села в наемный экипаж, а доехав до дома Хейдона, долго и внимательно осматривалась, прежде чем войти внутрь. Дорога в пыльном тряском экипаже слегка утомила ее, но, стараясь выровнять дыхание, Барбара призналась себе, что в этом больше виноват страх, чем усталость.