Сьюзен Виггс - Именем королевы

Ознакомительный фрагмент

Пиппа долго и внимательно смотрела на него. Нет, О'Донахью Map не напоминал мужчину, силой удерживающего женщин для своих плотских утех.

– Как я понял, гроза не по тебе, – заметил он.

– Нет, я… – Все выглядело слишком глупо. Лондон таил в себе куда больше опасностей, чем гроза и буря, а она умудрилась прожить в Лондоне столько лет. – Спасибо, мой господин. Спасибо, что пошли за мной. Мне не стоило убегать столь поспешно.

– Что правда, то правда, – мягко согласился он.

– Но ведь не каждый день меня спрашивают, что я вообще забыта на этом свете.

– Пиппа, ты меня не так поняла. Мне не следовало подвергать сомнению твой выбор.

– Люди любят управлять другими. – Девушка согласно кивнула. Сдвинув брови, она оглядела комнату. – Я почти ничего не помню. Буря была очень страшной?

Он улыбнулся. Мягкой искренней улыбкой, идущей от самого сердца.

– Ты была явно не в порядке, когда я тебя нашел. Она запылала от смущения и опустила глаза, но смутилась еще больше, обнаружив, что из одежды на ней только одна рубашка. Она натянула одеяло по подбородок.

– Я развесил твои вещи просушить на огне, – пояснил Айдан. – А рубашку одолжил из чистого белья леди Ламли.

Пиппа пощупала ткань на рукаве.

– Я верну, слово даю.

– Не надо. Лорд и леди Ламли в своем поместье в Вичерли. Мне предоставлено право пользоваться домом и всем его содержимым.

– Замечательно. – Она мечтательно вздохнула. – Замечательно, когда тебя принимают как важного гостя.

– Скорее мучительно.

Девушка стала вспоминать прошедшую бурю, молнии и гром, гнавшие ее по улицам, дождь, бивший по лицу. А затем сильные руки Айдана и крепкую, надежную грудь, к которой он прижимал ее. И еще ощущение скорости, когда он бежал с ней на руках к дому. Руки его бережно сняли с нее одежду и положили на кровать. Никогда раньше не спала она на настоящей кровати. Она уткнулась лицом в его могучее плечо и зарыдала. Навзрыд. Он погладил ее волосы, поцеловал их, а потом она наконец уснула.

Пиппа подняла глаза:

– Вы чертовски добры для человека, который убил собственного отца.

– Иногда сам себе удивляюсь. – Улыбка исчезла, чуть дрогнули губы. Он вытянулся поперек кровати, дотронулся до щеки девушки, едва касаясь, провел пальцами по ее пылающей коже. – Ты делаешь мир вокруг меня много проще, девица-красавица. Ты делаешь меня лучше, чем я есть.

– И что теперь? – прошептала она.

– А теперь, впервые за все время, ты скажешь мне правду, Пиппа. Кто ты, откуда ты и что, ради всего святого, мне делать с тобой?

Из дневника Ларк де Лэйси, графини Вимберлийской

Человек, в честь которого назван мой сын Ричард, едет в Лондон! Преподобный Ричард, пользующийся незапятнанной репутацией, ныне действующий епископ Бата, намерен присутствовать на военной присяге своего племянника. Естественно, с ним прибывает и его супруга Наталия, доводящаяся родной сестрой Оливеру, которую я люблю больше всей кровной родни.

Остальные братья и сестры Оливера прибудут со своими мужьями и женами. Белинда и Кит, Симон и Розамунд – их я не видела уже две зимы. Себастьян приедет с каким-то особым другом, одаренным, но безвестным молодым поэтом наших дней по имени Марлоу.

Дорогая Белинда все еще неравнодушна к скандальным развлечениям в виде факельных спектаклей. Она устраивала фейерверки для членов самых уважаемых семей: Габсбургов, Валуа и, конечно, для ее величества королевы. Она обещала специальную программу из итальянских цветных фейерверков в честь Ричарда.

Но мне интересно, вспомнит ли среди всей этой пирушки кто-нибудь, кроме Оливера, о событии, которое мне так остро напомнила сегодняшняя буря. С годами я примирилась с нашей утратой и каждый день благодарю Господа за свою семью. И все же вчерашняя гроза напомнила мне ту темную ненастную ночь.

Время не властно над прошлым.

Глава 4

Айдан не спускал с Пиппы пронизывающего взгляда ярко-голубых глаз. Пиппа не сомневалась: сидящий в ее ногах суровый и жесткий предводитель ирландцев не поймет сейчас ни ее попыток отшутиться, ни уйти в сторону от волнующей его темы.

Она обхватила обеими руками голову, погрузив пальцы во влажные светлые спутанные кудри. Она ощущала слабость куда большую, чем в тот день, когда в первый раз встала после перенесенной лихорадки. Буря пронеслась сквозь нее со страшной силой, надломив ее.

– Загвоздка в том, что у меня на все ваши вопросы всего один ответ.

– И какой же?

– Чистая правда – не знаю. – Предельно честный ответ прозвучал откровенно мрачно и тоскливо.

Она внимательно следила за его реакцией, но он все так же сидел на краю кровати, ожидая и наблюдая. Языки пламени бесновались за его спиной, подсвечивая ниспадающие пряди черных волос.

Айдан не спускал с нее глаз, и ей было интересно, что он такое углядел в ней. И почему этот знатный ирландский военачальник интересуется ею? Чего он ждет от дружбы с ней? Она так мало может ему дать – пригоршню трюков, несколько жалких шуточек, разок-другой заставивших его расхохотаться от души.

А он сидит и восхищенно смотрит на нее и терпеливо ждет ее объяснений.

Жгучая нежность, которую она чувствовала к нему, становилась все опаснее. Что если она влюбится в этого мужчину, впустит его в свое сердце. Но разве она смеет. По своему положению этот человек так же далек от нее, как луна, и так же прекрасен и недоступен. Скоро он отправится к себе в Ирландию, а она продолжит свои мытарства в Лондоне.

– Я не знаю, кто я, – пояснила она. – Не знаю, откуда я взялась, и даже не знаю, куда пойду. И тем более не знаю, что вы собираетесь делать со мною. – Сделав усилие, она выпрямила плечи. – Но это и не ваша забота. Я – хозяйка своей жизни. Если мне придет в голову покопаться в моем прошлом, я буду искать ответы для себя, а не для вас.

– Эх, Пиппа.

Он встал, набрал ковшом для вина из котелка, висевшего над очагом, кипящего, пахнущего пряностями зелья и наполнил им чашу.

– Пей медленно, – предупредил он, вручая ей напиток. – И давай попробуем все с тобой уладить.

Ощущая себя в этот момент баловнем судьбы, она взяла чашу и отпила немного, чтобы успокоиться.

– Ты не знаешь, кто ты? – спросил он, снова присаживаясь в изножье кровати Пиппы.

Она колебалась с ответом, прикусив нижнюю губу.

Первой ее реакцией было рассмеяться и снова подшутить над ним, сказав, что она дочь султана или сирота из дома Габсбургов. Обхватив чашу двумя руками, она подняла глаза и встретилась с ним взглядом.

Она разглядела в них участие. Приветливый взгляд проникал в тайники ее души, заставляя подыскивать слова, чтобы поведать ему то, что никогда не рассказывала ни одной живой душе на всем белом свете.