Жюльетта Бенцони - Слёзы Марии-Антуанетты

Он вновь открыл глаза, когда триумфальный визг тормозов возвестил о том, что фантастическая гонка завершилась.— Как вижу, вы ведете машину с прежним юношеским пылом, — выдохнул он. — В Версале тоже?

— Естественно!

— Тогда я начинаю понимать, почему вы не ладите с Лемерсье, и за что он вас не любит. Тут дело не в национальных предубеждениях.

— Этому мужлану недоступна радость жизни…

Когда Альдо достал бумажник, чтобы расплатиться, Карлов смерил его тяжелым взглядом и гордо выпрямился, потом снял серую куртку с фуражкой и аккуратно сложил их под задним сиденьем. Затем вынул оттуда пиджак, шляпу и перчатки. Альдо наблюдал за ним с интересом. Сменив обличье шофера на цивильный костюм, полковник торжественно заявил:

— Когда я иду с визитом к светской даме, у меня нет обыкновения брать деньги с того, кто доставил мне это удовольствие!

Альдо в ответ лишь поклонился: вместо таксиста перед ним предстал вельможа, каким полковник и был в прежние времена.

Их появление в саду было встречено тройным возгласом облегчения. Тройным, поскольку в ритуале распития вечернего шампанского принимал участие и Адальбер.

— Наконец-то! — вскричал он. — Мы уже гадали, не пора ли собирать тебе передачу в тюрьму.

— Да уж, сразу видно, как ты изнываешь от тревоги! — проворчал Альдо, желая скрыть радость при появлении старинного друга. — Почему ты не был на открытии? Тебе же послали приглашение!

— Это все из-за моей машины. Я возвращался из Брюсселя, куда поехал навестить коллегу-археолога, но в Бове она отказалась ехать дальше. Пришлось посылать в Париж за деталью, необходимой для ремонта, и я не успел на твою выставку. Заметь, теперь я искренне об этом сожалею… после всего, что случилось!

— Значит, к старости ты стал кровожаднее? В таком случае не беспокойся: ты проворонил только лишь пролог. Сегодня произошло еще одно убийство!

— Что? — хором воскликнули маркиза и План-Крепен, радостно приветствовавшие полковника Карлова и лишь теперь сменившие объект своего внимания.

— Да, да! На сей раз убили садовника, но, судя по всему, по ошибке…

Когда Морозини завершил свой рассказ о печальном событии, желтые глаза Мари-Анжелин сверкали, подобно золотым луидорам:

— Потрясающе! Просто потрясающе! Чувствую, что нас ожидают волнующие необыкновенные приключения!

— Не думаю, что вам доведется принять в них участие, — вздохнул Альдо. — Наш дорогой комиссар желает — лучше сказать требует! — чтобы я на время следствия поселился в Версале. Мне очень жаль, тетя Амели, но я вынужден переместиться в «Трианон-Палас».— Отличная мысль! — возликовал Карлов. — Я ведь вам говорил, что постоянно работаю с клиентами гостиницы. Значит, я всегда буду у вас под рукой…

— При условии, что вы позволите мне оплачивать поездки…

Внезапно Альдо осознал, что в зимнем саду воцарилось безмолвие, которое обычно предвещает великую катастрофу. Действительно, План-Крепен горестно понурилась, а маркиза с интересом наблюдала за ней. Потом старая дева жалобно простонала:

— О нет! Вы не можете так поступить! Альдо подошел к ней и нежно взял за руку.

— Но я же еду не на край света, Анжелина! Кроме того, вы практически каждый день появляетесь в Трианоне, где у вас очень много дел…

— И я буду возить вас туда, когда пожелаете, — подхватил Адальбер. — Моя машина теперь в превосходном состоянии, и вы доберетесь куда быстрее, чем на…

— …моей старой развалине? Смелей, Адальбер, не стыдитесь своего мнения! — воскликнула маркиза. — А вы, План-Крепен, возьмите себя в руки, черт возьми! У вас такой вид, словно вам на голову рухнуло небо…

— Можно сказать и так! — плаксиво пробормотала Мари-Анжелин, уткнувшись носом в платок.

— Да ведь она и зарыдать способна! Ну же, План-Крепен, не теряйте бодрости духа! Неужели вы забыли, что без ваших предков вряд ли бы состоялись Крестовые походы? Напомните-ка мне ваш девиз!

— «Защити нас, Господь, и смерть врагам!»

— Ну вот! Найдите этому девизу практическое применение и для начала спуститесь в швейцарскую, чтобы позвонить.

На улице Альфреда де Виньи телефону нашлось место только у консьержа, ибо маркиза не могла себе представить, что ей можно позвонить, как простой служанке.

— Куда?

— В «Трианон-Палас», разумеется! Я уверена, что полковник знает номер.

— Седьмой в Версале! Но я могу забронировать комнату для Морозини на обратном пути.

— Спасибо. Этого недостаточно! План-Крепен, закажите для нас сьют.

— Для нас? Мы тоже хотим поехать в Версаль? — пролепетала Мари-Анжелин, чуть не задохнувшись от волнения, хотя это никак не повлияло на ее манеру говорить о своей хозяйке и кузине исключительно в «королевском» множественном числе.

— А почему бы и нет? Мы уже побывали во многих отелях по всему миру, а об этом совсем забыли. Вероятно, потому, что он слишком близко. Это ошибка, ведь он расположен в парке рядом с дворцом, в двух шагах от Трианонов… которые я буду счастлива увидеть вновь!

— Мне казалось, вы не любите Марию-Антуанетту? — шутливо спросил археолог.

— Это правда. Я предпочитаю ее супруга, куда более человечного… О, конечно же, я преклоняюсь… истинно преклоняюсь перед королевой-мученицей, но напудренная пастушка из Деревушки действует мне на нервы. Эта «ветреная голова», как говорила моя матушка, наделала столько глупостей, что спасти ее было уже невозможно! А теперь не окажете ли вы любезность, господа, отужинать со мной?

Полковник отклонил приглашение: его ждала жена, которая легко впадала в тревогу. Он сразу попрощался. Зато Адальбер остался на ужин с большой охотой. У него, правда, был свой несравненный Теобальд, незаменимый «Мэтр Жак»[29], но он весьма ценил и таланты Евлалии, кухарки маркизы. Кроме того, они с Альдо не виделись уже очень давно, и у них накопилось множество новостей друг для друга.

Мари-Анжелин, вернувшись из комнаты консьержа, буквально сияла.

— Все устроилось! — воскликнула она. — Нас ожидают завтра, и, хотя из-за выставки народу очень много, мне удалось заказать сьют. Я займусь багажом сегодня же вечером. Надо поспешить с ужином!

Все остальные уже сидели за столом, и она атаковала спаржу под взбитыми сливками с такой решимостью, словно от этого зависела ее жизнь!

— Боже мой, План-Крепен, да успокойтесь же! Вы меньше возбудились бы, если бы мы решились отправиться в плавание на пароходе или на «Восточном экспрессе»! Мы всего лишь едем в Версаль!

— Всего лишь? — задохнулась от возмущения старая дева. — Сейчас Версаль — это центр мира! Впрочем, для меня он всегда был таковым, но теперь еще и эта тайна! Просто фантастика!