Кейт Эмерсон - Отказать королю

Ознакомительный фрагмент

— А можно что-нибудь поесть? — спросила я у Анны. — У меня маковой росинки сутра не было.

— Ах, дорогая, что же ты не сказала раньше? — засмеялась Анна, доставая большой кусок сыра и кувшин с ячменным напитком. — Нас здесь хорошо кормят, но за столом подносят кушанья только после принцессы и самых важных придворных дам. Вообще все трапезы ее высочества проводятся в самой торжественной и официальной обстановке. И каждая из них — очередной урок для постижения всех премудростей дворцового этикета. Ведь в один прекрасный день наша госпожа выйдет замуж за какого-нибудь иноземного правителя и займет место королевы при его дворе.

— Значит, как и все мы, принцесса не может полностью распоряжаться своей жизнью?

— Точно так. И в отличие от нас она никогда не остается одна. Временами мне ее даже жаль.

Анна вызвала слуг, которые унесли лохань и вытерли разлитую по полу воду. Стоило им уйти, как в спальне появились другие фрейлины. Они были почти ровесницами и все одеты в совершенно одинаковые платья. На первый взгляд они показались мне на одно лицо, но Анна тут же спасла положение, принявшись знакомить меня с каждой из них.

— Вот Сесилия Дейбриджкорт, — начала она, беря за руку стройную зеленоглазую девушку. — Ей девятнадцать, и она самая старшая из нас.

— Я родом из Солихалла, что под Ковентри, — проговорила та голосом таким тихим, что я едва расслышала ее слова.

— Имена остальных твоих новых товарок, данные им при крещении, ты запомнишь без труда, — продолжала Анна с улыбкой, — потому что их всех зовут одинаково.

— Я — Мэри Фицгерберт из Дербишира, — представилась первая из девушек. У нее слева на подбородке была небольшая, но заметная родинка.

— А меня зовут Мария, а не Мэри, — подчеркнула вторая. — Мария Витторио. Мой отец — врач королевы.

Она говорила с чуть заметным акцентом, который выдавал ее испанское происхождение.

У третьей Мэри было огромные печальные карие глаза. Она сказала, что ее зовут Мэри Даннет и она из Лестершира. Позже я узнала, что ее отец, как и мой, умер слишком рано.

В тот вечер у нас не было времени, чтобы обменяться более подробными сведениями друг о друге. Поужинать с принцессой нас не пригласили, но мы должны были прислуживать ее высочеству, пока она вкушала спою вечернюю трапезу. И вместе со всеми остальными фрейлинами я отправилась в покои дочери короля.

Глава 7

Мне было трудно в первую ночь заснуть в незнакомом месте. Кроме того, постель мне пришлось делить еще с одной девушкой — испанкой Марией. Она повернулась ко мне спиной и притворилась спящей, но через несколько минут я почувствовала, что ее плечи сотрясаются от рыданий.

— Я тоже скучаю по родным местам, — громко прошептала я в окружающей нас тишине алькова. — Замок Торнбери лишен магии моего отчего дома.

Мария тотчас обернулась ко мне:

— Магии? Ты имеешь в виду колдовство?

Последнее слово она произнесла еле слышно, словно страшась навлечь кару Господню на наши головы одним лишь упоминанием запретного.

Я рассмеялась:

— Да нет же. Я говорю о доброй магии, о чудесах, одобряемых нашей святой церковью.

И я принялась рассказывать ей те истории, которые неоднократно слышала в детстве от отца, о главной достопримечательности нашего графства Сомерсетшир — аббатстве Гластонбери[18]. Я только-только начала повествование о том, как Иосиф Аримафейский[19], хранитель Святого Грааля, прибыл в Англию после распятия Господа нашего Иисуса Христа, когда занавеси полога раздвинулись и к нам на кровать забралась Сесилия. За ней тотчас последовали обе Мэри и Анна.

Я призналась, что никто не знает, где именно Иосиф спрятал священную реликвию.

— Но мы все уверены, что он жил рядом с нами — в Гластонбери, — продолжала я. — Апостол Филипп[20] послал его в нашу страну для того, чтобы он принес на наш остров светоч веры. Иосиф был праведником — воистину святым человеком — и умел творить чудеса. Как-то раз он вонзил свой посох в землю у холма Всех Утомленных, и на следующий день посох укоренился и дал побег. Из него вырос огромный куст боярышника, и этот куст произрастает по сию пору. Каждое Рождество он покрывается зелеными листьями, словно на дворе лето. А еще у часовни Пресвятой Девы Марии растет грецкий орех, который распускается каждый год точно на День святого Варнавы[21].

Честно говоря, у меня не было никаких доказательств, что чудесное ореховое дерево имеет хоть какую-то связь с Иосифом Аримафейским, но слушательницы жадно ловили каждое мое слово. Особое впечатление на них произвело то, что жизнь святого Иосифа была описана в книге. Книгу эту составил один монах из обители Гластонбери в те времени, когда мой отец был еще ребенком, и сейчас многочисленные пилигримы руководствовались ею при своем паломничестве в аббатство. Они стекались в эти края со всей Англии к вящей славе и выгоде как обители, так и города.

— А есть ли в Гластонбери иные достославные места и реликвии? — спросила, широко зевнув, Анна, после того как я закончила вспоминать все чудеса Иосифа Аримафейского.

— Конечно, — поспешила ответить я. — Там в аббатстве похоронен король Артур.

— Тот самый король Артур?[22] — Мы сидели в полной темноте, но я была уверена, что глаза Мэри Фицгерберт от изумления и восторга стали круглыми, как плошки.

Я с удовольствием рассказала бы еще много историй о наших краях, если бы меня не прервал осторожный стук в дверь. Мягкий женский голос с легким упреком произнес: «Уже давно пора спать, юные леди».

Анна вздохнула:

— Это леди Кэтрин, жена сэра Мэтью Крэддока. Она занимает соседнюю спальню.

— Она пожалуется, что мы мешали ей спать своей болтовней?

Я чувствовала, что своими рассказами могу завоевать дружбу и доверие других фрейлин, но в то же время боялась навлечь на нас наказание за нарушение дворцовых правил, и мне не хотелось рисковать в первый же день, а вернее, ночь, своего пребывания при дворе.

— Скорее всего, она нас не выдаст. Леди Кэтрин очень добра, — шепот Сесилии был явственно различим в прохладном воздухе спальни и сопровождался легким топотом босых ног по полу и шелестом одеял, под которые забирались остальные девушки.

Скоро все звуки затихли, и мы дружно провалились в сон.

Глава 8

На следующий день я принесла клятву верности принцессе Марии и выслушала подробные наставления леди Солсбери. Суть их сводилась к следующему: надлежит беспрекословно исполнять все пожелания ее высочества и быть готовой умереть за нее, коли в том возникнет нужда. Графиня в разговорах с придворными дамами и фрейлинами на все лады повторяла эту мысль бессчетное количество раз, ибо очень уж серьезно относилась к своим обязанностям.