Летний сад - Полина Саймонс

– На этот раз у меня не сломаны ноги или ребра…

Но такое насилие в ее маленьком доме… Немцы с их танками за рекой Лугой, эскадрильи люфтваффе, сбрасывающие листовки перед началом артиллерийских обстрелов, пунктуально, с девяти до одиннадцати… «Сдайтесь или умрите», – твердили листовки.

Александр ничего не говорил, позже набирая для нее ванну, не говорил, вытирая ее и укладывая в постель, укрывая, принеся ей кофе, придерживая ее голову, пока она пила. Он только спросил, нужно ли ей что-нибудь еще, потому что ему нужно выйти на воздух, чтобы разобраться с мыслями. Она умоляла его не уходить. Закрыла глаза. Когда она открыла их снова, он сидел в кресле и наблюдал за ней, и все его оружие, включая автоматические винтовки, лежало у его ног.

– Почему ты вышел? Что ты услыхал?

– Треск двери. Сначала я схватил пистолет, а уж потом открыл глаза.

– Кольт оказался весьма кстати. – Она внимательно смотрела на него. – Фрицы, советские, Каролич, а теперь даже в Америке… все повторяется. Мы, похоже, просто не можем от этого уйти.

– Мы не повторяем прежнюю жизнь. Просто мы снова и снова не можем скрыть, кто мы такие. Но он просто отребье, такое можно найти везде, даже в Америке. А знаешь, что будет полезно? Мое армейское звание. Рихтер говорил, что никогда нельзя знать заранее, когда оно пригодится. И он оказался прав. – Александр помолчал. – А ты почему проснулась? Почему вышла в кухню?

– Не могла заснуть.

– Почему?

– Я что-то чувствовала… была испугана.

– Почему меня не разбудила?

– Зачем бы?

– Потому что почувствовала что-то. Потому что испугалась.

– Ты и внимания не обращал на мои предчувствия и страхи целых три года, – возразила она. – А теперь вдруг я разбудила бы тебя посреди ночи из-за них?

Он резко встал.

– Пожалуйста, пожалуйста, не уходи, – попросила она. – Я же не всерьез…

Но он все равно вышел. Татьяна слышала, как открылась и закрылась задняя дверь. Она хотела встать, пойти за ним. Но была слишком раздавлена. И заснула.

Это звонил телефон или это был всего лишь сон? Татьяна слышала голос Александра. Может, это тоже просто снилось ей? По какой-то причине она начала бояться, что снова осталась одна, без него, и начала всхлипывать во сне, звать его:

– Александр, помоги мне, пожалуйста, пожалуйста… Александр…

Она не могла окончательно проснуться. Ее разбудили только его руки, крепко ее обнявшие, усадившие.

Они посмотрели друг на друга.

– Нам нужно уйти отсюда, – сказал он.

– Нам нужно забрать Энтони. – Она опять заплакала. – Боже, а если бы он был здесь?

– Ну, его же не было. А Франческа сказала, что оставит его у себя до воскресенья.

– Давай останемся здесь. Я не хочу бросать свою постель.

– Нет, я не могу находиться в этом доме, здесь кругом его кровь и мозги.

У нее снова потекли слезы, она потянулась к нему. Он лег рядом с ней. Она свернулась у его тела.

– Как ты справляешься? – прошептала она. – Такое безумие, а ты спокоен.

– Ну, кто-то же должен оставаться спокойным, Таня. – Он погладил ее по спине.

– Но тебе как будто нравится быть спокойным… Тебе всегда такое нравилось?

– Наверное.

– Тебе это нравилось на войне? В Англии? На Неве, в твоей надувной лодке? Когда ты перебирался через реки в Польше? Во всех твоих сражениях? С самого начала? – Она всматривалась в его холодные бронзовые глаза.

– Наверное.

– Мне хочется быть похожей на тебя. – Она погладила его по щеке. – Это вопрос выживания. Ты именно так сумел остаться в живых. Ты никогда не суетился.

– Ну, очевидно, иногда я поддаюсь суете.

Они оделись и вышли из дома. А внутри на их стенах остался Дадли.

Татьяну снова охватила дрожь, когда они миновали старый побитый грузовик, стоявший у дороги в миле от их дома.

– В какой отель? – спросил Александр, мрачный, но не слишком взволнованный.

– Все равно. Если только это не «Хо».

Они отправились в «Аризона Билтмор резорт», созданный еще одним приемным сыном Финикса, архитектором Франком Ллойдом Райтом. Они взяли номер в пентхаусе и вместе сидели в горячей ванне, когда пришел человек из обслуживания номеров. Они перед тем заказали еду, и Александр вышел, чтобы распорядиться, но есть они не стали. Едва просохнув, они забрались в накрахмаленную постель и спали мертвым сном до воскресного утра.

Забрав Энтони, они сказали ему, что в их дом забрался грабитель, но ничего страшного, просто они не смогут вернуться какое-то время. Они провели два роскошных дня в «Билтморе», поздно позавтракали в воскресенье, поплавали в бассейне. Утром в понедельник из офиса коронера в их дом явилась команда уборки, и к утру вторника, когда они вернулись, все выглядело так, словно Дадли никогда и не существовал.

Они заменили ковер, линолеум. Александр соорудил два новых кухонных шкафа. Они перекрасили дом, купили новый диван.

Но Александр снова впал в отчаяние. Этот дом стал для него запятнанным. Аризона стала запятнанной. Он повторял Татьяне, что, если дознание пройдет благополучно, они должны продать эту землю и уехать. Он сделал выбор, выбрал Билла Бэлкмана, и посмотри, что случилось.

– А ты знаешь, Таня, все ведь началось с той фотографии голой девушки…

Татьяна молчала.

– Я не мог сначала понять, что в этом не так, но теперь знаю. Это было тестом для всех, кто туда приходил, для каждого маляра, кровельщика, для каждого столяра, которых нанимал Бэлкман. Все они должны были пройти мимо того обнаженного знака. Они что-то говорили об этом, кто-то понимающе усмехался, они обменивались взглядами, говорившими Биллу, что они той же крови. И нет никакой случайности в том, что все его рабочие вели себя совершенно одинаково. Он их нанимал в соответствии с реакцией на то фото. Именно так он их отбирал. Теперь я знаю.

– И что же такого сделал мой муж, что заставил Бэлкмана думать, что и он один из них? – тихо спросила Татьяна.

Александр вздохнул:

– Я ничего не сделал. Я ничего не сказал. И он понял, что я вполне с этим примирюсь. И он оказался прав. Я сам хотел ничего не замечать.

Татьяна не согласилась с ним. Она сказала, что, возможно, Бэлкману хотелось, чтобы кто-то вроде Александра повлиял на его сына. Возможно, Бэлкман хотел, чтобы его Стив видел перед собой пример лучше, чем его отец.

Александр промолчал.

Татьяна не могла заснуть в собственном доме без снотворных, не могла заснуть, если рядом на кровати не лежал пистолет.

Но даже с транквилизаторами и вальтером под рукой она каждую ночь