Розмари Роджерс - Оковы страсти

Когда карета остановилась у подъезда ее дома, Алекса позаботилась о том, чтобы лицо ее казалось спокойным и не отражало никаких чувств, чтобы слуги, встречающие ее, не смогли ничего заметить. Она почувствовала себя значительно лучше, когда тетя Соланж одолжила ей платье и шляпку, которые значительно больше подходили для прогулок днем, чем ее вечернее платье, в котором она была прошлой ночью, хотя платье, конечно, было простенькое (Алекса мрачно подумала, что оно вполне могло принадлежать какой-нибудь гувернантке) и к нему не очень подходила довольно фривольная шляпка.

— Леди! Мы не знали… Особенно когда лорд Диринг пришел так поздно… он искал вас…

— Вы разве не получили мою записку? Странно! Бриджит наверху? Хорошо. Мне нужно принять ванну и отдохнуть, прежде чем я начну одеваться к сегодняшнему балу. Утром кто-нибудь заходил?

В голосе мистера Боулза звучало неодобрение, когда он ответил:

— Лорд Диринг заходил дважды и оставил вам письмо. Оно наверху. Маркиз Ньюберский также оставил вам записку. Хм! И приходил лорд Эмбри, как он сказал, для того чтобы узнать, не вернулись ли вы.

— Правда? — Алекса остановилась посередине лестницы и, повернувшись, холодно сказала: — Пожалуйста, мистер Боулз, передайте всем слугам, что отныне меня нет дома для Эмбри. А если будут какие-нибудь записки от него, то их не нужно принимать!

Глава 41

— Вы великолепно выглядите! — воскликнул лорд Диринг, когда Алекса медленно спустилась по витой лестнице. Да, даже она, самый критичный «ценитель», не могла обнаружить на своем лице следы прошедшей бессонной ночи. А может быть, это был эффект тщательно подобранной косметики.

Она действительно хорошо выглядела: немного краски на губах и щеках (все естественно), темные круги под глазами исчезли, зато глаза были огромные и яркие.

— Восхитительна! — повторил лорд Чарльз.

Она стояла на нижней ступеньке и кокетливо улыбалась ему. Да, сегодня она неотразима, она видела себя в зеркале, а уж зеркало никогда ее не обманывало.

Прекрасные черные кружева, отделанная бархатом поверх серебряной и золотистой парчи, широкая с оборками юбка, фалдами спадающая от лифа платья, стянутого в талии. Плечи ее были обнажены, низкий вырез платья отделан черными и серебряными кружевами. На шее у нее были бриллианты и на запястьях обеих рук такие же браслеты, а в ее золотистых волосах светилась прекрасная диадема. Да, она хорошо и роскошно выглядела сегодня!

— Как вы добры, что предложили сопровождать меня, — сказала Алекса тихим многозначительным голосом. Она быстро взглянула на Чарльза и скромно потупила глаза, обрамленные густыми длинными ресницами. — Не могу выразить свою благодарность за ваше прекрасное, чуткое письмо, без него… Да, теперь я понимаю, не могу выразить словами… так хорошо иметь такого верного, испытанного друга и союзника.

— Алекса… Леди Трэйверс. — Чарльз держал ее руки в своих и говорил низким дрожащим голосом: — Вы, конечно, знаете — вы должны знать — всю глубину моих чувств к вам? О, я мог бы только мечтать… — Он смущенно, униженно засмеялся, отпустил ее руки, печально покачал головой: — С вами я забываю о моем окружении. И даже о вашем суровом дворецком и лакеях в холле. Что мне сказать вам?

Она, конечно, знала, что он хотел сказать, и она уже сделала первый шаг. Следующим будет Ньюбери. Она все еще не могла привыкнуть к мысли, что он ее отец. А потом… Да, конечно. Старая маркиза. Но тут-то надо действовать по-иному. Более открыто. Итак, первым был Чарльз. Слава Богу, он как нельзя лучше подходил для претворения в жизнь ее плана. Он с сомнением посмотрел на часы:

— О Боже! Я так стремился попасть к вам, что совсем не думал о времени. Сейчас половина девятого, мои часы точные. Вы не возражаете… Я буду счастлив, если вы присоединитесь к нашей семье. Пожалуйста…

Алекса возражала, это неудобно и совсем не устраивало ее. Она пригласила его в библиотеку выпить шерри и оценить ее последние приобретения. Как она и предполагала, не успел Боулз обслужить их и удалиться, как лорд Диринг сделал ей тотчас же предложение.

— Я… Но, дорогой лорд Диринг… Чарльз… — Алекса потупила глаза, намеренно заикаясь. Да, права ее тетка — как же легко быть умной проституткой, которая обещает все, но ничего не дает! — Я обесчещена, вы знаете. Как же могу я принять ваше благородное предложение после всего?.. Если бы ничего не произошло… если… но я не могу разбить вашу жизнь, испортить вашу репутацию в обществе.

— Моя жизнь? Моя репутация? Алекса! О Боже! — Лорд Чарльз вскочил и возбужденно начал шагать по комнате. Затем он подошел к ней, умоляя взглянуть на него и сказать, какой ответ она бы дала ему, если бы он спросил ее об этом вчера в Креморн-гарден.

— Я… Нет, это невозможно! Какое значение это имеет теперь? Наверное, я согласилась бы обдумать его. Но вы знаете, что произошло. И ваш дядя знает, да и все остальные тоже. Все это было низко, мерзко, отвратительно. Это было… Взгляните!

И тогда она сняла оба браслета — он увидел синяки на ее запястьях. Он затаил дыхание.

— Боже мой, Алекса!..

Она посмотрела вниз и прошептала:

— Такие же синяки и на моих ногах. Теперь вы понимаете, почему я не могу принять ваше предложение. Пожалуйста, Чарльз, не спрашивайте меня больше ни о чем. Я хочу забыть все это. Я заставила себя выйти на люди, потому что хуже будет, если я буду избегать всех. Если я буду прятаться и скрываться, люди подумают, что я виновата. А если нет — что я бесстыдна. Но лучше уж второе, чем первое. Тем более я знаю, что невиновна!

— Если бы я знал, каков он на самом деле, что скрывает под маской воспитанности и обходительности в зависимости от обстоятельств! Если бы я… Я вызову этого негодяя на дуэль! Как смел он обращаться так с леди! Моя бедная девочка, как же вы страдали! Он… лишил вас девственности? Я знаю, что брак с вашим «дядюшкой» Джоном — лишь одно название. Но какое это имеет значение теперь?..

— Чарльз, вы должны обещать мне, что не сделаете такой глупости, не вызовете его на дуэль! Будет еще больший скандал! Он хвастался, сколько несчастных он убил на дуэлях в Новом Орлеане. Пожалуйста, если что-нибудь случится с вами…

— Так скажите, обещайте мне, что выйдете за меня замуж. Это защитит, оградит меня от беды. Вы думаете, меня волнует еще что-нибудь, кроме вас? Позвольте мне защитить вас!

— Ну что? — раздраженно воскликнула вдовствующая маркиза Ньюбери, когда дочь Лавиния буквально ворвалась в ее кабинет. — Да что же произошло, в самом деле? Что на сей раз, трагедия или комедия?

— Мама… Чарльз! Почему же он не сказал ничего… даже собственной матери?.. Он помолвлен с вдовой. Он сказал, что ты знала о его намерениях и одобряла их!